На большие экраны вышла очередная грандиозная киносказка «Огниво», где главную роль исполнил Роман Евдокимов. Мы пригласили актёра к нам в гости, чтобы обсудить сказочные экранизации, пользу самоиронии и то, как жить в гармонии со своим внутренним ребёнком.
— «Огниво» — твой первый опыт съёмки в сказке. Какие впечатления?
— Много раз уже задавали этот вопрос. В какой-то момент поймал себя на мысли, что прикольно было бы в каждом интервью давать абсолютно разные ответы. Чтобы люди прочли и подумали «А где правда?» Не уверен, конечно, что все бы читали каждый мой текст, но забавно было бы говорить абсолютно противоположные вещи.
Да, «Огниво» — мой первый опыт съёмки в сказке. Но, как мне кажется, если кино сделано для детей, хотя у нас оно не только для детей, а для всей семьи, то с ними нужно говорить на равных, как со взрослыми, ведь они чаще осознают всё намного лучше взрослых. И в этом смысле я думаю, что разницы особой-то и нет, но жанр сказки всё же подразумевает какое-то хулиганство, лёгкость, поэтому да, есть некая самоирония дополнительная и ирония к персонажу. Здесь, как я думаю, получалось это вытянуть на первый план, и это прикольно.
— Когда готовился к роли, смотрел старую экранизацию «Огнива»?
— Нет, я не видел эту экранизацию до того, как мне предложили роль. А после, когда уже съёмки начались, тоже специально не стал смотреть, зачем? Мне хотелось, наоборот, как можно дальше уйти от любого референса и сделать что-то своё. Тем более, такой референс, как Олег Даль, это большая ответственность. Так что я посмотрел уже потом, когда мы сняли кино. Мне кажется, нет ни одной точки соприкосновения... Хотя, в некотором смысле, всё-таки у Даля тоже присутствует эта азартно-хулиганская штука. Её никуда не деть. Она у него во взгляде. И вот в этом смысле, может быть, какие-то пересечения есть. Мне хотелось бы так думать, по крайней мере.
— Как считаешь, чем цепляют зрителя сказки в 2024 году?
— Сказки всегда привлекают людей, потому что они живут с нами. И я думаю, что сказки будут актуальны всегда. Потому что это то, на чём мы растём, и то, что создаёт наше восприятие мира с помощью архетипов. Сказка живёт вместе с человеком, всегда меняется вместе с ним, вместе с обществом, в котором находится. Поэтому не думаю, что сказок когда-то будет много.
— Если был бы выбор, сыграть ещё какого-то сказочного персонажа, кто бы это был?
— Кощей Бессмертный. Мне кажется, он очень романтический и лирический персонаж. Вот я хотел бы сыграть такого нежного Кощея Бессмертного.
— У тебя много разноплановых ролей. Есть ли какие-то персонажи, к которым бы ты хотел вернуться и сняться в продолжении?
— Очень хочу второй сезон «Лады Голд». Я даже скажу, что он написан и концептуально готов, просто это очень масштабная штука и, если всё-таки звёзды сойдутся таким образом, что эту масштабную штуку мы поднимем, то я буду счастлив. Вот «Лада Голд» я бы очень хотел в второй сезон, потому что эта мультивселенная точно живая, там точно всё есть.
Ещё я очень люблю роль в сериале «Неверные», так что тоже был бы очень сильно за, если вдруг продолжат. Но там, насколько я знаю, законченная история, но посмотрим.
— В каком жанре кино ты ещё не снимался, но хотелось бы?
— Не оцениваю кино по жанрам, оцениваю по тому, насколько мне интересна история, насколько хорошо она рассказана. И есть ли там какая-то тема, которую я с помощью своего персонажа могу раскрыть наиболее интересным для себя способом и на которую мне важно было бы поговорить с тем, кто будет это смотреть.
Поэтому насчёт жанра — не знаю. Любой. Не очень люблю фильмы ужасов.
— А если бы Никита Власов пришёл с таким предложением?
— Сняться в фильме ужасов? Тогда это был бы для меня не фильм ужасов. Понимаешь?
— С кем за свою карьеру сработался лучше всего? И с кем ещё хотелось бы поработать?
— Сложный вопрос. С Никитой Власовым мне суперхорошо. Это уже мой друг, близкий человек и мне поэтому с ним очень комфортно во всех проявлениях. Я ему доверяю, он — мне, то есть это абсолютная свобода какого-то классного сотрудничества и сотворчества. То же самое с Лёшей Кузмином-Тарасовым, режиссёром «Неверных», суперкомфортно.
С кем бы я хотел поработать? Мне очень было бы интересно встретиться на съёмочной площадке с Евгением Сангаджиевым, как с режиссёром. Он мой друг, но мы ещё не работали вместе как актер и режиссер. Он очень интересная личность, я знаю, что это за человек, какие у него хорошие мозги и как точно он видит людей и жизнь.
Вообще сложно так рассуждать. Есть огромное количество людей, с кем хотелось бы поработать. Если совсем фантазировать, то, конечно, Вильнёв, Аронофски, Финчер, Лантимос и Тарантино. Нормально я так размечтался.
— Возвращаясь к работе с Никитой Власовым, ты снялся в эпизоде его нового сериала «Комбинация», верно?
— Да, мой персонаж крайне преданный фанат Татьяны Ивановой. Очень богатый человек, приглашающий её на свидание с неким перевертышем по ходу сцены. Это собирательный образ, я думаю, что девчонок группы «Комбинация» в то время окружало огромное количество мужского внимания, в том числе опасного. Мой персонаж, это, конечно, про опасность: человек, желающий обладать, не спрашивая.
Юлия Андрианова
— Нет ощущения, что всё-таки все проекты про 1990-е выглядят слишком сказочно и мало отражают действительность? Чей угол зрения тебе ближе?
— А какое кино не сказка? А какой рассказ или стихотворение не сказка? Какая картина, написанная маслом, не сказка? Какой угол зрения мне ближе? Очень сложно ответить на этот вопрос, потому что нам ещё нужно очень много времени для того, чтобы отрефлексировать 1990-е, и это не должно происходить сейчас. Я не готов ответить на этот вопрос сейчас, самое ранее — через 20 лет.
И вот тогда, когда понятно будет, что останется из этой рефлексии — что-то ценное, а что-то будет забыто, как проходная история, — тогда уже можно будет обсуждать. Сейчас я не возьму на себя такой смелости на эту тему говорить. У меня есть слишком личные воспоминания, хотя это тоже воспоминания ребёнка. Я ничего не помню об этом времени, я всё-таки вырос уже в нулевых и дальше. Но всё равно у меня есть какое-то ощущение, которое я пока в кино не встречал. А всё то, что вижу, за редким исключением, когда это слишком наивно сделано, мне нравится.
— Есть ли у тебя желание попробовать себя в иных кинопрофессиях? Ты говорил в интервью, что продюсировал какой-то короткий метр.
— Да, конечно, мне было бы это очень интересно, потому что изначально я хотел снимать кино. Это мечта детства, она о том, чтобы делать кино, снимать его, писать, каким-то другим образом создавать, но когда нужно было поступать в 16 лет, я испугался и решил, что пока рано, и отправился поступать на актёра.
Я хотел снимать кино, но актёрская деятельность мне тоже очень нравилась, и выбирая из этих двух в тот момент решил, что стану актёром, наберусь опыта, пойму что-то про себя и так далее. Собственно, вот мне 30 лет, я люблю свою профессию очень сильно, хочу в ней развиваться, не останавливаясь, достигать каких-то новых высот. И да, сейчас я всё ближе и ближе подхожу к тому моменту, что я готов говорить и другим языком тоже, готов рассказывать какие-то свои истории, о которых теперь могу говорить, потому что понимаю, о чём я хочу сказать, и я не хочу делать каких-то громогласных заявлений. Так что да, я пишу и посмотрим, что получится. Думаю, это вопрос времени.
— Также в интервью ты говорил, что артист приносит в жертву свою приватность. Это было четыре года назад. Стала ли жертва более ощутима с тех пор?
— Абсолютно точно, да. Но оказалось, что это вопрос отношения. Я, например, реально могу делать так, чтобы не замечать чужого внимания и чтобы меня не замечали. Но, с другой стороны, меня не так часто узнают на улицах и мне это не сильно мешает жить. А когда у человека действительно сверхузнаваемость, это правда тяжело. Хотя вот Киану Ривз, ездит в метро — и ничего. И я за эту позицию. Потому что это вопрос отношения. Ривз едет в метро, и ему никто не мешает. Другой вопрос, что это возможно иное отношение людей к личному пространству и границам человека. Ну, или вопрос того, что для этого нужно быть Ривзом.
— Есть какие-то странные истории, связанные с поклонниками?
— Есть одна. Смешная. Мне 20 лет. Я только закончил институт, меня едва взяли в стажёрскую труппу МХТ, что для человека, который закончил «Щепку» — просто невероятно везение. Я закончил сниматься в каком-то проекте и купил себе на весь гонорар чёрное крутейшее пальто. Иду на репетицию в МХТ имени Чехова по Камергерскому переулку в этом пальто с кофе из «Старбакса».
Чувствую себя каким-то невероятно крутым человеком и круче меня никого нет — ну, только Хабенский, возможно. Иду уверенной походкой, а это был сентябрь, я всё лето отдыхал на море, и у меня такие выгоревшие волосы длинные, в общем, просто катастрофа. И вдруг понимаю, что сзади меня какие-то две девчонки, прошли мимо меня, остановились, повернулись и начали шушукаться. Им лет 15−16. Думаю, ну странная история, но продолжаю, идти, и вдруг понимаю, что они шагают уже прицельно за мной. Я думаю, что происходит — меня до этого никто никогда в жизни не узнавал и не шел следом. Прикольно! Только откуда? Может, на спектакль какой-то ходили, а какой?
Я продолжаю идти, и в какой-то момент одна из них подходит: «Извините, пожалуйста, а можно с вами сфотографироваться?» Естественно, я говорю: «Да, конечно, давайте». Они меня поблагодарили, мы распрощались, уже расходимся, и тут одна из них говорит: «Ой, Саша, простите, а можно ещё автограф для нашей подружки?»
— Автограф-то дал?
— Конечно, да.
— Как Саша Петров?
— Ну а зачем людей расстраивать.
— Как ты считаешь, могут ли актёры своей игрой вытянуть не лучший сценарий?
— И да, и нет. Потому что сценарий вытянуть актёрской игрой невозможно. Если история плохая, то ты что хочешь делай, а лучше она не станет. Тем не менее, если актёры вместе с режиссёром находят в плоско написанных персонажах какой-то объём и начинают эту историю расширять, делать глубже и сложнее, то, да, часто плоско написанные герои на бумаге при хорошей актёрской экспозиции могут превратиться в серьёзных персонажей, которые будут сильно держать зрительское внимание. И история может сложиться совершенно другим образом.
— Какие у тебя сейчас отношения с театром, где тебя посмотреть в нынешнем сезоне?
— Я работаю в Ермоловском театре как приглашённый артист в спектакле «Утиная охота». В постановке Евгения Марчелли главную роль Иван Янковский играет, а я играю Саяпина, друга Зилова. Очень люблю этот спектакль, приходите.
— То есть, на данный момент у тебя пока нет глобальных планов на театр?
— Я бы очень хотел работать в театре. У меня пока нет серьёзных предложений, но я ещё и не бегу туда сломя голову. Были какие-то предложения, которые мне оказались не очень интересны, а чего-то такого, что попало бы в меня, пока нет. Но я бы очень хотел. Я очень люблю театр, для меня это очень важная штука.
— Как ты принимаешь решение, пойдешь ли ты на пробы или нет?
— Принимаю решение, исходя из нескольких факторов. В первую очередь, это история, во вторую — персонаж, которого мне предлагают. И в третью очередь — режиссёр и продюсерская компания. Я всегда смотрю, что сняли режиссёр и продюсеры.
— А что насчёт режиссёров, у которых пока ещё нет имени и фильмографии? Как им завоевать твоё внимание?
— Если на уровне истории и персонажа всё складывается, то дальше это уже наоборот, если даже ты чуть-чуть не уверен в режиссёре, ты всё равно идёшь, чтобы посмотреть, ошибаешься или нет. Проба — это же такая штука, она важна в обе стороны. Мне с этим человеком проводить довольно большую часть своей жизни на протяжении двух-трёх месяцев. Что это за человек? Каким образом мы будем выстраивать коммуникацию? Это важно для меня.
— Как ты холишь-лелеешь своего внутреннего ребёнка? Какие у тебя увлечения?
— Да, стараюсь. Я очень в игры играть люблю: настольные, речевые, шахматы, карты, крокодил — всё в ход. Обожаю собираться большой компанией и часами играть во что-то.
— А можешь назвать какие-нибудь любимые тайтлы?
— Ну вот, кстати, заставка 2х2 у меня жёстко ассоциируется с детством, потому что я приходил из школы и первым делом включал 2х2. У меня было счастье, когда канал у нас появился.
Из мультиков я обожаю «Рика и Морти». Я считаю, что это гениальное произведение с точки зрения драматургии. Сценаристы «Рика и Морти» — абсолютные гении. Никто в мире ещё не позволял себе настолько отпустить вообще всё. При этом это какая-то сложнейшая математика, всё очень умно сделано. В общем, красивейшая вещь. Ещё все пиксаровские мультики люблю.
Арина Пырина
Советские тоже. Норштейна обожаю.
— А любимая видеоигра?
— Вот с видеоиграми не сложилось в жизни. Я в детстве чуть-чуть поиграл в Counter-Strike, и у меня игра как таковая, именно компьютерная игра, в жизнь не вошла глубоко. Но прошёл God of War, все части. Потому что это прям красиво. Концепция мне очень сильно понравилась. Спартанец сражается с настоящими греческими богами… И всё так переплетено в игре. Становишься частью мифологии. А я её очень люблю с детства.
У меня была PSP, я играл там в Need for Speed и Tekken. Я всё это пробовал, но не могу сказать, что это когда-то было для меня действительно каким-то важным времяпрепровождением, намного интереснее было что-то делать с живыми людьми на улице. Но недавно у меня случайным образом появилась PlayStation 4, даже не пятая, и я купил на неё The Last of Us. И иногда, по чуть-чуть, прям по 15−20 минут, я смотрю это кино, потому что это, конечно, не компьютерная игра никакая, а какой-то очень классный, драматургический, иммерсивный фильм. Вот я чуть-чуть иногда смотрю и наслаждаюсь.
Алина Кувшинникова
