22 ноября у электронного дуэта LAVBLAST вышел второй студийный альбом MORE, а скоро релизится клип на сингл «КРУЧУ ВЕРЧУ», записанный совместно с продюсером SP4K. Кроме того, рилсы группы завирусились в сети и стали новым трендом. В честь такого количества нового контента поговорили с Полиной Фаворской и Ришей Раш о фольклоре, здоровом отношении к своему творчеству и ностальгии по нулевым.
— 22 ноября у вас вышел альбом MORE. Почему решили выбрать название, которое каждый может интерпретировать по-разному?
Полина: Начнём с того, что первый трек на альбоме называется «Море». Мы очень любим отдыхать, но у нас нет времени.
Риша: Поэтому мы решили отдыхать так. Мечтаем когда-нибудь оказаться на море без телефонов, компьютеров, Abletone и просто быть.
Полина: А ещё мы романтические снобки. У нас первый альбом «Небо», второй — «Море». Оба мечтательные, немножко концептуальные. Я фанатка двойных смыслов, и поэтому, когда мы поняли, что «Море» это ещё и More, то есть, что-то большее, решили оставить. Второй альбом — что-то большее в целом: мы исследуем жанры: от суперромантичного, наивного до жёсткой музыки, злого брейкбита.
— На релизе десять треков. Как они связаны между собой?
Риша: Никак. Это море и всё.
Полина: Это буквально море, зима и огонь. В этом альбоме есть всё: хаус, техно, брейкбит.
Риша: В нём есть рыбы, есть дельфины. Джерси-транс есть. Мы придумали этот жанр [шутит].
Полина: BROOSNICA придумал. А мы такие: «Сюда нам на альбом». На самом деле, в этой пластинке тонкой нитью проходит girl power. Мы транслируем здоровый феминизм: позволяем себе быть как слабыми, нежными, красивыми, так и требующими любви. Потому что мы — женщины, мы можем требовать, мы имеем право требовать, показывать свою силу, дерзость. На первом альбоме у нас, кстати, не было злых треков. На втором есть несколько агрессивных, в которых чувствуется защита личных границ.
Риша: Мы играем на контрастах…
Полина: …и не сдерживаем себя в жанрах. Мы сами эмоциональные и не боимся эмоций, принимаем их и транслируем это через музыку. Есть разные артисты, которые выдерживают свой жанр и выпускают альбомы в одной стилистике. Изначально, когда создавалась группа LAVBLAST, мы хотели выпускать треки во всех стилях. Нам всё равно, мы себя не идентифицируем, как джаз, рок-н-ролл, трип-хоп, блюз…
Риша: Обязательно шансон… Мы иногда какие-нибудь приколы придумываем и начинаем дурачиться.
Полина: На какой вопрос мы отвечаем? Про нить нашего альбома… Мы потеряли её! Треки проявляют и раскрывают нас, наши личности, субличности, подличности. И мы разные, проявляемся по-разному. Поэтому выплёскиваем все эмоции. Наша цель — давать много эмоций. Они — самое классное, что можно передать людям. Через музыку, мне кажется, мы даём очень много, и на концертах в том числе. Так что нить этого альбома — давать классные эмоции.
Кстати, вчера был очень смешной комментарий. Написал какой-то мужчина, что влюбился в нас после выступления на Cream Soda. Теперь наш фанат. «ЗУБ ЗА ЗУБ» из нового альбома стабильно слушает в качалке. Это очень-очень мило! Ждёт «КРУЧУ ВЕРЧУ».
— В треках очень много и стилевых, и смысловых отсылок на фольклор. Почему?
Полина: Мы народный танцевальный ансамбль LAVBLAST!
Наверное, я таким образом прорабатываю свою травму. В детстве была такая история: я выступала на конкурсах, и на одном из них услышала, что обо мне говорят: «У этой девочки народный вокал, она никогда не станет популярной. Кому это надо? У нас поп-музыка, а вот этот её открытый вокальный тембр некрасивый, нестильный, немодный. Она будет в народных коллективах гастролировать по Золотому кольцу России».
Для меня это был удар. Помню, плакала, сама записалась в музыкальную школу в класс оперы, чтобы убрать открытую позицию. Потом долгое время искала разных преподавателей, которые мне ставили джазово-эстрадный вокал. Делала всё, чтобы убрать народную позицию, а в какой-то момент взросления подумала, почему я настолько не уважаю свой природный потенциал? Когда использовала народный вокал, все начинали жёстко веселиться и смеяться. Говорили: «У тебя народный голос, почему ты не делаешь что-то народное? Ты же в этом очень органична».
Последние пять лет тренд на ностальгию. Народность — тоже ностальгия. Из-за того, что на нас было очень большое давление с разных частей света, хочется показать свою самоидентичность. Очень долгое время мы бесконечно смотрели на Запад, как и что там делают, совершенно забывая о своей сути. Классно, когда ты ни на кого не похож. У нас столько традиционного бэкграунда, который можно использовать, масштабировать. Мы становимся интересными даже на Западе. Только сейчас ехала и читала интервью, что русская электроника стала очень востребована, особенно с русскими словами. Потому что мы стали делать что-то своё, а когда ты делаешь что-то своё, это откликается в сердцах, ты веришь в это. Когда ты бесконечно делаешь оммаж на кого-то там, пытаешься быть Cardi B, встаёт вопрос, зачем нам копия? Поэтому мы решили, что будем искать самоидентичность и транслировать её.
Риша: Русский народный вокал классно сочетается с жёсткой электроникой. Очень стильно и интересно звучит. Прямо за душу берёт.
Полина: Мне кажется, это сублимация. Русский вокал разнообразен: он может быть и супермягким, и агрессивным. Когда ты подмешиваешь ритмы техно, это взрывает мозг, потому что сложно поженить эти жанры.
Риша: Когда фольклор зарождался, техно не было. У них не было шансов, а у нас есть.
Полина: Получается, мы древность с настоящим скрестили, и получился новый жанр — русское народное техно.
— Самое время продолжить рубрику «детские травмы» и поговорить о музыкальной школе.
Полина: Нет, у меня обратная травма. Мама окончила с красным дипломом музыкальную школу по классу фортепиано. Она — классная пианистка, но её заставляли этим заниматься. Мама сказала, что никогда в жизни не отдаст своих детей в музыкальную школу и дома никогда не будет инструмента. И сдержала своё обещание. В нашем доме не было инструмента. Как бы я ни просила, она просто говорила: «Нет, если тебе надо, ты найдёшь способ заниматься». У соседки было фортепиано, я бесконечно оставалась после занятий в школе, чтобы хоть как-то тренироваться, но, конечно, очень тяжело учиться вот так.
Но я сама пошла и записалась в музыкальную школу. Где это вообще видано? Обычно всех из-под палки гонят. А мне было надо. Вот и записалась в класс академического вокала. Пошла в первый класс сольфеджио. Мне тринадцать лет, я сижу с шестилетками и учу всё это: секунда, терция, кварта, квинта. Мне безумно нравилось. Все эти тетрадки, я их заполняла. До сих пор где-то лежат. Мне надо, конечно, закончить класс сольфеджио. Мечтаю сейчас взять себе уроки гармонии. Я фанатка музыки и очень сожалею, что родители с детства не позволяли этим заниматься. Поэтому приходится самостоятельно обучаться. Всё, что у меня есть — заслуга только моей работы. Меня никто никуда не гнал.
Риша: Я в музыкальную школу ходила один год. Параллельно занималась художественной гимнастикой где-то с четырёх до десяти лет. Полина тоже занималась, кстати. Получается, я параллельно один год занималась и в музыкалке, и гимнастикой. В следующем году стало невозможно ходить везде. И мне, четырёхлетнему ребёнку, пришлось сделать выбор в пользу художественной гимнастики.
Полина: Конечно, там ленточки.
Риша: Ленточки, мячики, обручи. К сожалению, у меня нет музыкального образования, потому что вся жизнь была связана с математикой.
Полина: Она олимпиадница, суперкрутой математик. Математика напрямую связана с музыкой: все музыканты и композиторы очень хорошие математики.
Риша: Родители по разным фронтам старались меня развивать, но очень хотели, чтобы у меня было техническое образование. Со второго класса меня отвозили каждую субботу на малый Мехмат МГУ заниматься. Потом в восьмом классе я поступила в математическую школу, где у нас сразу начался матанализ, хотя его на первом курсе в универе проходят. Математика была с детства. Потом я училась в Высшей школе экономики на бизнес-информатике. Мы, кстати, вместе закончили Вышку.
Полина: У неё красный диплом. Мне, к сожалению, не дали из-за того, что я слишком творческая.
— Что ты закончила?
Полина: Факультет прикладной политологии, отделение интегрированных коммуникаций, специалист по рекламе.
Риша: Я как бизнес-информатик шесть лет отработала дата-аналитиком в банке. Уволилась полтора месяца назад. Это обалденно. Я шесть лет шла к этому увольнению.
Полина: Образование очень помогает, особенно рекламное. Всем советую, если вы хотите какую-то творческую профессию, но боитесь поступать в ГИТИС и так далее, идите на рекламу. Реклама вообще супер, потому что тебя учат примерно всему. Ты можешь потом написать себе пресс-релизик, продумать стратегию. Ты становишься креативщиком. Я обожаю придумывать рилсы. Когда училась, думала, что буду креативным директором, даже была помощником креативного, когда заканчивала Вышку, думала, что посвящу себя этому.
Риша: А посвятила рилсам.
Полина: Да, а оказалось, что посвятила себя рилсам.
Риша: В продолжение истории о детстве: я с трёх лет обожала электронную клубную музыку. В три года, как она в меня влилась, так и поняла, что больше не смогу без неё жить. Родители возили меня в детский сад на машине, и там был красный диск Klubbheads. Я каждый день просила: «Красный диск, красный диск». Настолько в меня это впиталось.
Потом, когда мне было одиннадцать лет, мы были в Альпах с родителями. Увидела там в магазине фиолетовый лакированный рюкзак с встроенными колонками. Он стоил шестьдесят евро, как помню. Уговорила его купить, и с тех пор каждый год, когда я с ними ездила, брала с собой этот рюкзак и заранее составляла плейлист. Скачивала все треки и каталась по горам. Люди вокруг просто улыбались, начинали танцевать. Мне было очень приятно через музыку дарить эмоции. Чувствовала, что создаю настроение людям в их отпуске.
Полина: У нас в группе есть человек с абсолютно классным детством. Поэтому есть бесконечно тревожная я и Риша с абсолютно позитивным мышлением.
Риша: Мышление позитивное, но говна было тоже много. Около пяти лет назад начала диджеить. У меня был заход через техно, мне это очень близко. Это всегда была электронная танцевальная музыка. Я через неё оказалась во всём этом процессе. Петь мне тоже, кстати, всегда нравилось. Все говорили: «Прикольно поёшь, классно». Но я никогда не занималась.
Полина: Поэтому сейчас Ришка ходит три раза в неделю заниматься вокалом. Потому что я жёстко топлю за качество. Считаю, что это правильно. И выступать качественным лайвом — круто. Очень уважаю друзей-артистов, которые бесконечно занимаются, самосовершенствуются. В этом нам помогает опыт зарубежных музыкантов, они невероятно работают. Наблюдаю за той же Майли Сайрус, как она выставляет свои занятия вокалом на беговой дорожке. А по-другому ты не отработаешь двух-трёхчасовые концерты, сольники на стадионах, когда ещё и танцуешь. Нужно вкладываться не только визуалом и треками, а ещё и уметь их классно представить вживую.
— Вернёмся к альбому. Разобрались с тем, почему фольклор в целом звучит на пластинке. Но на какие произведения искусства вы ориентировались?
Полина: Это мышление режиссёра нашего клипа Нины Моисеевой. Она всегда говорит — нужно найти лирического героя, чтобы вокруг него обрастать смыслами.
Риша: Эти герои — мы.
Полина: Когда я писала «Дорожку», мы сели с моим другом и решили что-то поделать вместе. И сделали бит. До сих пор помню, как села на диван и попросила дать мне пять минут. А после встала и напела вокал из трека. Он предложил записать. Обожаю, когда такое случается. Это какое-то божественное подключение, как будто через меня что-то говорит. Когда прописывала, представляла сказку «Гуси-лебеди»? Как героиня бежит через лес. У меня перед глазами стояла чаща с печкой, со странными людьми по дороге. Вот она дорожка.
Но, с другой стороны, здесь ещё тема пути, что у каждого своё…
Риша: Кому на Руси жить хорошо.
Полина: Да, знаешь, у каждого своя скорость. Не надо переживать, что кто-то убежал вперёд, а ты всё ещё стоишь на месте. У каждого своё время, и ты догонишь. «Подожди ещё немножко и ты догонишь меня». В этом такая мотивация, что мы все соревнуемся в первую очередь с самими собой.
Если говорить о «Гадаю»… Это был второй трек после того, как я закончила школу Антона Маскелиаде. Тогда я написала «ЗИМУ», он вошёл в первый альбом. Мне очень понравилась эстетика спокойной народности — фавлавщина. Фавлавщина-лавлабвщина, где показываю свои переживания по поводу народности.
Писала этот трек зимой, и не поверите, кем вдохновилась. Я посмотрела фильм «Моби», автобиографию, и мне очень понравился Porcelain. Вдохновилась этим треком, села и думаю: «Хочу написать что-то похожее». По настроению спокойное, но народное. Всегда нужно взять какой-то трек для вдохновения. Я работаю именно так. Иногда ребятам скидываю треки и говорю, что хочу такой же.
Артём Миндрин
Риша: Это будет совсем другой трек, на самом деле.
Полина: Да, я не просто повторю, а возьму его за основу для вдохновения. Когда ты хочешь нарисовать дерево, создание природы, ты нарисуешь его через призму своего восприятия. Так вот, я написала первый куплет, и всё. Отложила в дальний стол. Наступило время второго альбома. Показала ребятам, и решили доделать.
Риша: Докрутили-довертели, как говорится. Чуть-чуть звучки доделали, потом сели вместе и начали накидывать второй куплет про гадания.
Полина: Люблю читать по теме, если пишу какой-то текст. Вот с Ришей и начали гуглить, какие вообще есть гадания, читать информацию, статьи о святочных гаданиях. Это вдохновляет на написание текста, потому что мне нужны специфические слова, которые относятся к теме. И вот ты берёшь, открываешь статьи и оттуда потихонечку тащишь выражения, связочки.
Риша: Накидываешь в блокнотик, а потом соединяешь. Раз — и куплет сложился. Структура вырисовывается.
— Вернёмся назад. Почему сейчас фольклор так популярен в творчестве музыкантов?
Полина: Повторюсь, мы все устали от давления со стороны. Есть такая, социологическая история в развитии общества: когда ты становишься закрытым обществом, ты начинаешь развиваться внутри себя, начинаешь обращать больше внимания на внутреннее. Сейчас наша внутренняя музыкальная политика ориентирована на наш рынок, потому что нет возможности получать новые релизы с Запада. Всё наше инфополе заполнено только русским материалом. И мы начинаем конкурировать внутри среды. Сразу поднимается уровень качества. Если у нас нет возможности посмотреть на Запад, то чем вдохновиться? Начинаешь вспоминать, что русские корни классные. Я думаю, что это веяние времени, внешний фактор.
Риша: Ностальгия по Древней Руси.
Полина: Ольга, кстати, топ была. Мне очень нравится то, что у нас проклёвывается самоидентификация в музыке. Хочется, чтобы это и дальше продолжалось, чтобы у нас было своё место в мире. Чтобы появился русский почерк. Он уже слышится и чувствуется.
Риша: Я поэтому обожаю Дубышкина (vladimir dubyshkin). У него народное техно. Хочу с ним фит.
Полина: Дубышкин, слышишь нас?
— Кстати о фитах: на релизе их достаточно много, в том числе с саунд-продом Boulevard Depo. Каким было сотрудничество с SP4K?
Полина: Лёха супер, мы друзья.
Риша: Очень хороший, светлый, добрый человек. Мы встретились в гостях у Полины и просидели вместе часа четыре как лучшие друзья. Был супер домашний вайб, очень тёплый.
Полина: Добрая человеческая энергетика, и мы почувствовали, что существуем в одном поле. Одно восприятие мира, одни ценности. Сама психика очень похожа, откликается на нашу. SP4K чувственный, сопереживающий, топящий за добро, не хочет ни с кем конфликтов. Он очень переживает, если вдруг что-то подобное происходит. Но при этом он суперпрофессионал своего дела, буквально фанат. Но не закрытый фанатик, а с открытым сердцем.
В музыкальной тусовке очень много снобизма, на самом деле. И вот SP4K как раз из той когорты, которая хочет просто делать. В этом залог успеха любого артиста, который открыт к сотрудничеству. Потому что оно помогает смешивать энергию, публику. Аудиторию разных артистов знакомит друг с другом. Каждый артист получает win-win — новых слушателей от другого.
Плюс, стабильный и частый выпуск треков. Сейчас это единственный залог успеха, поэтому нужно коллаборироваться и самому писать. Сила в объединении, в открытости, в доброй энергии.
Так что мы написали «КРУЧУ ВЕРЧУ» и «МОРЕ». Прикольно, что сначала идут полулиричные треки, мягкое звучание. А потом «ЗУБ ЗА ЗУБ».
Риша: Новый LAVBLAST.
— Как появился этот трек? Он действительно сильно выделяется на фоне остальных.
Полина: Рассказываю! Мы начали писать его с YUN, с которым позже сделали «Дорожку». Но он специализируется на техно, а мне очень хотелось сделать что-то более агрессивное. Я не обманываю и пишу треки согласно своему внутреннему состоянию. Кто-то может писать добрые, мимимишные вещи, когда у него буря внутри. У кого-то есть какие-то сверхспособности, а у меня нет. Если буря внутри, её надо сублимировать. Буквально транслирую через музыку своё состояние.
Это был май, мы сели с YUN писать. Накидываем, и я понимаю, что он не справится с продакшеном брейкбита. У каждого жанра свои нюансы. Если ты не в жанре, то: сможешь сделать согласно своим скиллам, но мне хотелось сделать супержирно. И я поняла, что мы уже несколько раз с Никитой Symbol встречались на вечеринках и накидывали варианты, что сделать вместе. Думаю, кто у нас в брейкбите вообще работает и органично звучит. Сразу вспомнила Никиту. Написала ему, что мы с YUN накидали трек, скинула демку. Он согласился и буквально через несколько дней прислал рыбу своего видения. Кто-то его воспринимает очень серьёзно, а такие треки пишу немножко с метой (метаирония). Даже слышно, что я пою с улыбкой.
— Самый сложный вопрос на сегодня — нужно выбрать любимые треки с релиза.
Полина: Это невозможно.
Риша: Мне недавно написала куча знакомых, что «КРУЧУ ВЕРЧУ» засёл в голове. Всех заело. Мне написали даже одноклассницы, с которыми мы не виделись десять лет.
Полина: Мне никто не пишет. Потому что все устали от того, что я реально что-то всё время выпускаю. Только подружка из индустрии Даша Епишкова. Сказала, что мы становимся лучшими в своём жанре. Здорово слышать ещё и от Риши, что людям нравится.
Риша: Я просто обожаю приносить позитив в нашу группу.
Полина: Это хорошо, у нас есть баланс тревожного человека, которому очень важны нюансы, и расслабленной Риши. Она как массаж после тяжёлого дня.
Риша: Я просто за то, чтобы говорить «Мы самые крутые, у нас всё получится».
Полина: Она лучшая. У Риши суперпозитивное мышление, я не встречала таких людей.
Риша: А как можно себя закапывать? У нас охренительный альбом, ни у кого такого нет. Надо всегда так относиться к себе и своему творчеству.
Но если вернуться к вопросу, назову два трека — «МОРЕ» и «ФИЛЬТРЫ». Мне всегда была близка культура андеграунда. Я из-за этого начала писать техно четыре года назад. С точки зрения музыки для меня это самые интересные «андер» треки. Их прикольно слушать, они интересно работают. И «КРУЧУ ВЕРЧУ» — это самый поп-трек. Классно, что у нас получилось его сделать.
Полина: Это очень тяжело — сделать хороший, качественный поп-трек. Все они похожи друг на друга. Всё по одним лекалам делается. А нам хотелось сделать другой поп, но тоже понятный.
Риша: Дальше про «МОРЕ». Он мне нравится, потому что это как раз техно. Его продакшеном занимался SP4K. Когда мы услышали трек, были в восторге. Обожаю этот мощный дроп. Дроп — самое важное для меня, как для человека с техноопытом. Он такой сексуальный, добрый и светлый, при этом освежающий. Морем тебя обволакивает, океаном. Там сэмпл был старый из Insomnia. Это легендарная отсылка, как дань уважения великим.
История трека: мы услышали демку SP4K и решили попробовать сделать совместный трек. Дальше придумали строчку «море облаков» и начали развивать её дальше. Чтобы текст был текучим и воздушным. Это игра со сказочным, перевёрнутым миром. Стали в эту сторону думать. Потом я вспомнила, что у меня было несколько четверостиший-заготовочек, но они никуда не пошли. И четвёртое было о дельфине. Оно по вайбу прикольно вписывалось. Мы берём, записываем в микрофон эту часть, слушаем, как всё начинает играть вместе, а там выползает сэмпл с дельфином, о котором мы вообще забыли! Только записали кусок, и тут включается дельфин. Всё сложилось просто идеальным образом.
Полина: Хотелось сделать мистическо-сказочный вайб. И при этом сохранить техно.
Риша: Получился такой светлый текст, сказочный. Мне безумно нравится трек. Я его фанатка.
Полина: Он ни на кого не похож, он никем не вдохновлён. Просто появился.
Риша: По поводу «ФИЛЬТРОВ» — он как раз злой, на брейкбитах с прикольным вайбом, с нашими криками и речитативом. Он про эмоции.
Полина: Он отсылает к эстетике «Тату» с кетч-мейн мотивом. Рише очень понравился бас. Этот трек крутили десять миллиардов раз, он мне не нравился.
Риша: Она даже хотела убрать этот бас, а я говорю — нет, он лучший!
Полина: Я написала этот трек тоже давно-давно. И никак не могла доделать. Писать музыку тяжело, когда ты кучу демок наделаешь, а потом открываешь и думаешь: «Господи, это всё доделать». А тебе нужно в то состояние войти, когда ты писала этот трек, чтобы доделать. Чаще всего ты начинаешь в одном состоянии, потом тебе черновик уже не откликается, но доделать надо. Поэтому, ребят, доделывайте демки сразу.
Риша: Поэтому дорабатываем вместе. Чаще всего делаем трек на полторы минуты длиннее. Я вообще топлю за длинные треки. Сейчас это антитренд, но я обожаю такое раскрытие.
Полина: Поэтому мы сейчас пытаемся совместить и длинные треки, и короткие. Хотим стать поп-группой.
Менеджер группы: Мы любим сидеть на двух креслах.
Риша: Да, но при этом и андервайб должен быть, чтобы это было стильно.
Полина: Про мои треки любимые… Очень тяжело. Назову другие, чтобы было интереснее. Мне очень нравится трек «ДОРОЖКА». Он красивый, интересный…
Риша: Лучше всего текст — это просто настолько умно, настолько глубоко, что я была в восторге, когда услышала.
Полина: Мне очень нравится мелодия, он такой добрый, такой женский.
— Перейдём к глобальным вопросам. Что для вас электронная музыка?
Полина: Для меня это новый смысл жизни.
Риша: С трёх лет моя жила, на которой хочется жить. Она даёт импульс. И из-за того, что это мой двигатель, он начинает быть им же для всех людей вокруг меня. Через это я завожу всех.
Полина: Так как я была во многих жанрах и ипостасях, в тридцать лет у меня случился кризис. Я закрыла свой гештальт в плане панк-рока, вообще рок-музыки и выпустила альбом. Не могу сказать, что закрыла проект, потому что он всё ещё живёт, пока есть я, и, возможно, FAVLAV будет дальше выпускать своеобразную, экспериментальную, неэлектронную музыку. Но время внесло свои коррективы, у меня почти все пацаны уехали, и я осталась одна. Словила депрессняк, не понимала, куда дальше двигаться.
А я ничего не могу, музыка — моё спасение и проклятие, я ничего не могу сделать. Сколько раз я пыталась от неё уйти, даже представить не можете. Сколько раз я становилась ведущей, была travel-блогером, да кем угодно. Жизнь меня всё равно заставляет вернуться.
Так вот, был у меня депрессняк, но меня пригласили как блогера освещать Signal и я поехала. Никогда не освещала электронную музыку. Пока была в SEREBRO, нам нельзя было тусоваться. Потом была в рок-тусовке, меня не интересовала электронная сцена и рейвы.
И меня зовут освещать Signal. А там Нина Кравиц (Nina Kraviz) выступает на мейне. Меня проводят, я стою рядом с Ниной, вижу, как она играет, как минимальными усилиями управляет толпой. Я не обесцениваю, но в тот момент для меня это показалось таким простым.
И тут я начала активно искать информацию. Я очень жадная фанатка всего нового. В тот момент весь мир начал выстраиваться вокруг этого желания: у меня появились люди из электронной сцены. Появилась подруга, которая делает и пиарит электронные вечеринки. И она предложила сделать такую на мой день рождения. А я никогда вечеринки не делала, я не понимала как. Но согласилась!
Пришлось собирать лайнап, учиться, а я не знала никаких диджеев. Не знала, как, кто и с кем сходится. Жанры были для меня тёмным лесом. Но начала делать, в итоге вечеринку провели успешно. Ребята помогли мне собрать лайнап, сделать сетап. И я начинаю держать мысль, что должна сделать такую вечеринку, на которую придёт Нина Кравиц.
Тогда только теплилась мечта делать электронную музыку. Сначала думала делать вечеринки. И делала, пока не случилась та, на которую пришла Нина Кравиц. И она пробыла на ней до пяти утра! Мы весь вечер с ней болтали. Я не могла поверить своим глазам и ушам, что это происходит. Она тусовалась там до конца.
И Нина как раз тогда начала рассказывать, как она делает музыку, даёт лайвы. Мы много разговаривали, и я поняла, что хочу делать именно электронную музыку. Потом мы встретились с Наташей Бай и сделали LAVBLAST.
Риша: Но у тебя концепция уже была сформирована.
Полина: Она витала в голове уже очень давно. Концепция двух девочек. Я всё время говорила, что хочу что-то модное, как «Тату», которые были на стиле: они выглядели классно, были в тренде. Они несли прикольные стейтменты того времени. На сцене были только «кис-кис», но они про панк-рок. Мне не хотелось быть похожими. Когда пришла в электронную музыку, поняла, что нашла поле деятельности, которое меня вдохновляет. Электронная музыка подарила мне новый смысл жизни. Сейчас продолжаю изучать её, очень хорошо разбираюсь в жанрах.
Риша: Для меня самое классное то, какие эмоции музыка приносит людям. Когда я как диджей выступала пять лет, видела, насколько люди в восторге после моих сетов. Мне всегда было так приятно, что я могу зарядить людей какой-то светлой энергией. И я это не специально делала. Просто как-то выходит из меня. Когда играла, делала это очень активно, всегда танцевала, ноги задирала. Видимо вселенная решила дать мне возможность ещё больше влиять на людей.
Полина: Мне очень нравится открытый артистизм Риши. У нас с ней такой метч в этом плане. Благодаря ей я стала спокойнее. Раньше мне надо было много работать, а сейчас я понимаю, что могу чуть-чуть расслабиться. Могу делегировать какую-то часть перфоманса и побыть на спокойном вайбе. Я такого не могла себе позволить, а сейчас могу.
Риша: Это вообще наша сила. Мы приводим друг друга в баланс. Сила нас как артисток — внутренняя энергия.
— Полина сказала, что хочет сделать своё творчество великим. Какой, по вашему мнению, должна быть электронная музыка, чтобы считаться великой?
Риша: Слушайте наш альбом! У нас лучший альбом.
Полина: Она лучшая! Но если говорить о примерах великой электронной музыки — это The Chemical Brothers, Moby.
Риша: Как раз после их концерта я начала диджеить. The Chemical Brothers мне с детства нравились.
Полина: Великая электронная музыка — это та, которая смогла достучаться до большего количества сердец. В этом есть величие любого трека — когда ты попадаешь в правильную эмоцию в нужное время. И не важно, сложная это музыка или нет.
Вообще музыкальная индустрия — это одно большое поле чудес. Ты крутишь и не знаешь, сколько баллов заработаешь, сколько прослушиваний получишь. Думаю, стабильность и вера в себя, когда ты что-то делаешь от всего сердца, стараешься искать свой звук, своё звучание, делает музыку великой. В этом очень много силы. Когда ты не оммаж, когда ты не бесконечно повторяешь кого-то, хотя это тоже нормально.
Хотя нет. Музыку делает великой непохожесть и одновременно похожесть на всё. Иногда ты включаешь трек и думаешь: «Я что-то слышала». Но не можешь найти референс. Значит, трек уже был в твоём сердце. Это коллективное бессознательное. Это и делает музыку великой.
— Рилс с хулахупами мы все пересмотрели пять сотен раз — точно великая штука. Но в вашем творчестве в целом очень много от нулевых: отсылок, вайба, приёмов. Почему?
Полина: Спасибо! Рилс действительно как реклама Bratz. Мне очень хотелось снять оммаж на «Субстанцию». Образование рекламщика помогает мыслить правильно: на чём я могу сейчас сыграть, что сейчас в поле обсуждения.
Но назад к отсылкам: изначально это была моя задумка: я хотела группу-оммаж на нулевые, потому что росла на этой музыке. Конечно, реально я росла на роке, но это тот самый рок, который папа ставил в машине. А в школе, на даче мы все слушали электронику. Она тогда была очень популярна, в том числе на MTV. До сих пор помню клип Chemical Brothers с рыбой.
Риша: Salmon Dance.
Полина: Это сформировало одну из частей моей идентичности. Я помню все паттерны, понимаю, что музыка была очень светлой, доброй. Не было никаких матерных слов, понтов. Если посмотреть тексты пока слушаешь «Иванушек International», «Блестящих», «Гостей из будущего», можно увидеть, что они наполнены светом. Это очень сильная, сумасшедшая лирика. Её писали, когда было очень серьёзное образование у людей. Сейчас люди не читают книги в таком количестве. Вокруг меня единицы стабильно читают. Я вот стабильно, потому что у меня есть цель — писать крутые тексты. Кажется, у меня неплохо получается, но это большая работа над филологической составляющей моего языка. Я должна читать больше книг, чтобы писать классные тексты. Все мои друзья, кто классно пишет, — книжные черви.
Риша: Я когда читаю, тоже сразу выписываю в заметки выражения. Всегда любила читать, но в последние пару лет чаще научпоп. Художки в какой-то момент очень много перечитала. Сейчас опять к ней вернулась. Здорово, когда берёшь и выписываешь интересные выражения, в заметки кидаешь, а потом раз — и у тебя из заметки уже песенка сложилась. Или думаешь про что-то написать песню и вспоминаешь, что у тебя были подходящие наработки.
Полина: Я очень устала от модных текстов, от рэпа. Хотя я слушаю MAYOT. Он охренительно пользуется современными словечками, охренителен в своём жанре, хорошо играет с рифмами, словами. Это рэперская территория. Но мне показалось, что сейчас мало лёгкой электроники с глубокими и одновременно простыми, красивыми, добрыми текстами. Сейчас нет электроники, вдохновлённой нулевыми.
Приём ностальгии работает всегда. И в десятых, и в двадцатых, и в нулевых, все всегда по чему-то ностальгируют. Только так музыка в принципе развивается. Сэмплирование — залог развития музыки.
— По чему из нулевых ностальгируете больше всего?
Риша: По миллиону ларьков около Чистых прудов. Там шаурма раньше была, симкарты…
Полина: Можно было на этом уголочке жить. Вышел, телефон оплатил, пожрал и ложись. Там бомжей было много с матрасами.
Риша: На Кропоткинской то же самое было.
Полина: Естественно.
Риша: По Chemical Brothers. Мы их уже сто раз обсудили. Я их слушала в тринадцатом, году. Как раз ездила в школу. У меня в наушниках постоянно были Chemical Brothers и я читала под них «Голодные игры». Все их треки стали саундтреком к этой книге.
Полина: Мне кажется, что сейчас я в некоторых моментах вижу свою пятнадцатилетнюю молодость: рейвы, опен-эйры… Я скучаю по ним. Можно сейчас фестивали назвать какие-то, но в моём 2002-2003-м, когда мне было 12-13 лет, у нас под дачей было поле. Туда привозили колонки, сами монтировали там из досок сцену и устраивали open-air. Приезжала тысяча человек. Все слушали транс-техно. Я по этому скучаю. Похожего сейчас нет, мне кажется. Это даже невозможно, потому что очень сильный контроль идёт со стороны правоохранительных органов. Если собираешь огромное количество людей, ты должен нести за них ответственность.
Риша: Риша: Я не застала несанкционированные рейвы, но вспомнила, что очень часто слушала infected mushroom. И до сих пор их очень сильно люблю. Я бы хотела застать то время, когда можно было залететь в рейвы с транс-музыкой. Почувствовать тот самый вайб электронной музыки, как она впитывается в тело, как эти звуки работают.
Ещё скучаю по времени, когда все слушали радио в машинах, помните такое? Моё любимое: едешь с родителями, слушаешь «Европу Плюс» или Energy. Слышишь какую-то песню новую, скорее всего, танцевальную и выписываешь минуты, в которые их ставили. Потом домой приезжаешь, открываешь сайт радио и сохраняешь во «ВКонтакте».
Полина: У нас не было интернетов, ничего. У нас были диски и кассеты. Я тот человек, который застал кассетные плееры. Магнитофон тоже был на даче. Когда какой-то трек играл либо по телеку, либо по радио, я втыкала микрофон в свой магнитофон, и когда включался какой-то трек, записывала его на кассету. И чаще всего эти треки были записаны через тридцать секунд после начала. Ты знал песню примерно с середины. Потом обменивались дисками… Это офигенный опыт.
Риша: Так забавно, что у нас разница в пару лет, но настолько разный первый связанный с музыкой опыт.
Полина: У меня до сих пор лежит альбом «Иванушек International». Их единственный альбом. Он сформировал мою идентичность и психику. Трек «Вселенная» — гениальнейший.
— Скоро у вас выходит клип. Когда вы впервые тизерили его в тг-канале, говорили, что использовали новый вид съёмки. Расскажите об этом подробнее.
Полина: На самом деле мы просто решили снять рилс с моей подругой Ниной Моисеевой. Она очень классный режиссёр. Мы давно познакомились на съёмках программы, которую я вела. И всё хотели повторить и снять что-то классное, например, клип. А клипы снимать очень дорого. Сейчас все научились снимать, все знают ценность себя. Тяжело заинтересовать продакшн, чтобы тебе выделили большие бабки или просто людей, всех собрать, потому что все хотят снимать круто. А чтобы снимать круто, нужны и гафферы, и техники, и камера, и колористы… Наконец мы дошли до такого уровня.
И так случилось, что я предложила снять рилс на «КРУЧУ ВЕРЧУ». У этого трека очень хороший потенциал. Сказала ей: «Давай снимем какой-то крутой рилс. Есть там энное количество бабок, сто тысяч рублей». С миру по нитке. Всё, что зарабатываем с концертов, у нас уходит на наше творчество. И она говорит: «Мне нравится. На рилс должно хватить». Напоминаю, что пять лет назад я свой клип Neverland сняла за пять тысяч рублей. С дронами, со всем этим. Пять тысяч рублей. На рилс сто тысяч должно хватить. Но у нас была охренительная команда, всё профессионально: продюсер, два визажиста, стилист, гаффер.
Риша: Нина придумала новую идею съёмки. Она нам предложила её вместе реализовать.
Полина: Сейчас же есть машины с камерой на триста шестьдесят градусов, которые снимают всё окружение. Можно увидеть, как машина сверху выглядит. И Нина предложила снять клип на эти камеры. А это была моя давняя мечта. Мы договорились, решили снять. Начали в девять вечера, а закончили в шесть утра. У нас по плану было четыре кадра. Снимали всё на парковке моего ЖК. Я ещё шутила, что мы снимем всё за три часа.
Риша: Но мы только готовились два.
Полина: Смена шесть часов должна была быть. Потом мы спустились на этаж, а там у ребят столы расставлены, плейбэк стоит, раскадровка расклеена, команда пятнадцать человек на площадке, световики бегают, постановщики полируют машину, чтобы она красиво блестела. Все бегают. Один из моих соседей это увидел и вышел с криком: «Это всё ради рилса!»
Риша: И мы поняли, а хрен ли всё ради одного рилса, — сделаем клип.
Полина: И Нина такая: «Надеемся, что хватит». А мы наснимали очень много кадров за эти шесть часов. Мы уговорили их сделать клип. Я так благодарна.
Риша: Это потрясающе, когда люди верят в совместное дело и вкладываются. У нас не было ни одного конфликта. Ни одного недовольного человека на площадке. Все были сытые, умытые и одетые. Это была тёплая парковка, у всех были энергетики, чай. Короче, всем было кайфово, все были заряжены на результат, и это так приятно.
Полина: Смотрите, какие люди окружают человека. Наше окружение — это наше отражение. И каждый раз, когда я встречаюсь с таким отношением своих друзей ко мне, у меня безграничная благодарность. Значит, я неплохой человек, раз столько людей готовы во имя моей мечты…
Риша: Во имя какого-то рилса.
Полина: Во имя какого-то рилса всю ночь не спать. Посвятить свои психические, физические ресурсы и подарить часть жизни. Короче, клип будет секси. Яркий, живой, в стиле двухтысячных. Это то, что мы смотрели в двухтысячных годах.
Риша: Но при этом уже более стилёво, потому что у нас уже есть кругозор этого года.
Полина: Смотрите наш клип. Мы очень надеемся, что его возьмут в ротацию…
Риша: Возьмите его в ротацию!
Полина: Ааа, ротация!
Артём Миндрин
