Славянская культура часто вдохновляет режиссёров на новые игровые и анимационные проекты. Порой создатели слишком вольно интерпретируют фольклор, но иногда мы получаем действительно стоящие авторские проекты. С большим уважением и трепетом к своему делу подходит команда «СКАЗа», разрабатывающая короткометражки по мотивам славянской мифологии. Уже несколько лет студент ВГИКа Матвей Лашко объединяет российских художников в своём сообществе, а заодно делает первую большую историю «СКАЗа» — мультфильм «Песня Сирин». Премьера запланирована на третье апреля, и в преддверии её выхода мы поговорили с Матвеем и продюсером проекта Сашей Плахотиным о целях «СКАЗа», грядущей работе с текстами Пушкина и том, почему не стоит отрицать сказки-блокбастеры.
— «СКАЗ» — это ваш студенческий проект или самостоятельная независимая история?
Матвей: Всё началось с моей курсовой, которую я решил посвятить славянской мифологии. Мне кажется, в массовой культуре сегодня мало историй, рассказывающих о древности, выходят «Богатыри» от «Мельницы», какие-то отдельные проекты, но что-то близкое к первоисточникам довольно редко встречается. Я сдал во ВГИК готовую на тот момент версию «Песни Сирин» и понял, что хочу двигаться дальше, выпускать что-то независимое и параллельно выстраивать комьюнити. Мне хотелось создать повод, чтобы люди больше обсуждали и говорили о нашей культуре. Тогда, в 2020 году, я придумал «СКАЗ» — сообщество художников, сценаристов и аниматоров, которые могли бы находить друг друга для совместной работы над короткими метрами, выходящими не только на нашей платформе. На место продюсера позвал Сашу Плахотина — мы дружим больше пятнадцати лет.
Саша: Не всем везёт сразу после школы понять, чем действительно хочется заниматься, как это получилось у Матвея. Я учусь в РГГУ на факультете «Политический и бизнес PR», но работаю в продюсерской компании и с удовольствием погружаюсь в проекты друга. Наше сотрудничество вообще началось с шутки: Матвею понадобилась моя квартира для досъёмки клипа. Он обещал проставиться, на что я возразил: “Матвей, мне не нужен обед, мне нужно жить в вечности”. И он в шутку записал меня продюсером в титрах. А теперь мы действительно вместе работаем.
— Третьего апреля вы выпускаете пилотную «Песню Сирин». Почему выбрали именно этого персонажа и что выбрали в качестве первоисточника?
Матвей: «Песня Сирин» — показательный проект сообщества, который изначально я делал в одиночку, но за последние полтора года вокруг него сформировалась отдельная команда. Я решил отойти от популярных образов дев, стариков и старушек в сторону чего-то функционального и природного, выбрав птиц. Их достаточно много, как и интерпретаций. Я ориентировался на картину Виктора Васнецова «Сирин и Алконост. Песнь радости и печали», образы которой противопоставляются друг другу. Сирин здесь — нечто мрачное, неизбежное и судьбоносное. Параллельно я перерыл множество литературы о птицах, и, конечно, для захватывающей истории всегда приходится менять первоисточник. К тому же, в мифах и фольклоре сложно определить, какая из интерпретаций основная и верная, ведь много информации утеряно.
— Кажется, выбор интерпретаций — не основная проблема современного кинематографа. Чаще авторы вообще не интересуются первоисточниками.
Матвей: Да, игнорирование первоисточника приводит к решениям в духе: «А давайте сделаем современную историю, во многом даже европеизированную, по нынешним моральным ценностям, но в обёртке русского фольклора и славянской мифологии». И так рождаются фильмы. По сути, если заменить в них богатыря на рыцаря, а Лешего — на тролля, толком ничего и не изменится.
Саша: Ну, они тоже молодцы. Всё равно привлекают внимание через маркетинговые кампании.
Матвей: Безусловно, популяризация идёт, даже когда она максимально проста в своей форме. Но такой подход мне не близок. Я опираюсь на верования славян, их поклонение определённым существам и мировоззрение. Славянская мифология для меня уникальна своей хтонью, удивительным отношением к природе, пониманию своего места в мире. Люди знали: они не главные в общей иерархии, и если они перестанут уважать природу, изучать её, она справится и без человека. Это особенно интересно на контрасте с греческой мифологией, которая очень антропоцентрична. В её центре — человек, на которого похожи божества.
— Судя по трейлеру, в «Песне» вы концентрируетесь не на одном животном персонаже…
Матвей: Конечно, велик соблазн показать знакомых зрителю персонажей, но мне важнее рассказать историю каждого из заявленных героев, нежели позаботиться о камео Бабы Яги, которая поздоровается со зрителем и сразу же исчезнет. Хочется окунуться в истоки и найти то, о чём ещё не говорили на широкую аудиторию, но что может побудить зрителя закопаться в фольклоре после просмотра.
Особенно я тяготею к мифическим существам — их интереснее визуализировать, чем людей. Например, в «Песне» будут колтки, у которых важная сюжетная роль. Внешне они напоминают живые пни с двумя лицами, обитающие в кустах бузины. Такие назойливые ребята, которые могут, как по бартеру, помочь тебе по дому или выполнить твоё задание — если, конечно, сначала ты выполнишь их просьбу. В поп-культуре я нигде не видел колтков, хотя это довольно интересный литературный образ.
— Почему для тебя важно, чтобы люди интересовались фольклором, мифологией?
Матвей: Я считаю правильным, когда человек знает историю своей страны, её культуру, корни. Так он может лучше и в себе разобраться, и найти ориентиры для собственного будущего. Не продвигать определённую идеологию, а критически взвешивать и самостоятельно делать выводы. Этому как раз и помогает многообразие. Оно же способствует свободе мысли и дискурсу.
— Вернёмся к вашей премьере. Какие планы после выхода короткометражки?
Матвей: Если «Песня Сирин» понравится аудитории, мы попробуем запустить разработку сериала: у меня уже лежит синопсис сезона! В моих интересах рассказать законченную историю, которую мы только-только заявляем в апрельской короткометражке. Хочется лучше раскрыть персонажей, а многосерийный формат больше к этому располагает.
Саша: Сходим к стриминговым платформам с придуманной концепцией. Сейчас же многие площадки теряют интеллектуальную собственность, поэтому заинтересованы в новом контенте. Пилот хотелось выпустить самостоятельно: всё-таки Матвей долго над ним работал, мы часто писали новости, как продвигаются дела, многие ждали релиза. А вот сериал логичнее выпускать совместно с платформой. Всё-таки анимация — долгий и кропотливый процесс.
Матвей: Согласен, нужна команда, которая не просто по ночам будет рисовать мультфильм, а сможет посвящать этому время, которое мы сможем оплачивать. Мы так сейчас разрабатываем короткометражку «Руслан и Людмила» вместе с художником-постановщиком Артёмом Кочетковым. Я познакомился с ним во ВГИКе — Артём помог задизайнить фрагмент «Песни Сирин». В процессе общения он показал мне эскизы по Пушкину, и я предложил срежиссировать эту историю. Так как это короткий метр, весь текст, конечно, вставить не сможем. Но пытаемся сделать подходящий визуал, который бы только подчёркивал красоту пушкинского языка.
— «Руслан и Людмила» — это проект «СКАЗа»?
Матвей: Скорее, «СКАЗ» выступает платформой, на которой мы собираем команду. В сообществе мы кинули клич о поиске аниматоров на проект. Откликнулось много ребят, мы сейчас рассматриваем заявки и отбираем близких нам по стилю и уровню кандидатов.
Саша: Да, мы хотим, чтобы люди могли находить друг друга в «СКАЗе», сформировать сообщество единомышленников. Чтобы человек приходил к нам с идеей, а мы уже своими связями и силами помогали в её реализации.
— Ваш концепт напоминает цикл короткометражек «Гора самоцветов», проект студии «Пилот» о сказках народов России и не только. Не думали с ними сделать коллаборацию?
Матвей: Я в своё время был большим поклонником «Горы», она же уже лет двадцать идёт. Концепции похожи на каком-то масштабном уровне. У них есть ютуб-канал, где выходят безумно классные проекты. Из последних хочу порекомендовать «Базилик и царская дочь». Конечно, мы открыты к сотворчеству, но пока что развиваем своё комьюнити.
Наталья Лобачёва
Вообще, надо максимально поддерживать старательных и талантливых ребят. Я надеюсь, стриминговые сервисы станут более открытыми к такому сотрудничеству. Как, например, история с «Киберславом», который финансируется и разрабатывается «КиноПоиском». Крутая задумка и подход, похожий на наш: они сначала сделали тизер, чтобы узнать реакцию аудитории. Ролик вызвал общественный резонанс, и зрители поддержали. Мне кажется, разнообразие трактовок — это только плюс для славянской мифологии. Многое из первоисточников фрагментировано и потеряно, невозможно докопаться до истины, как ни старайся. Поэтому, чем больше будет интерпретаций, тем больше интерес к теме.
— Кто вас вдохновляет из мировых режиссёров и аниматоров?
Матвей: Я очень люблю нашу русскую анимацию, но я не умею, как Норштейн, Ольшванг, Назаров, Иванов-Вано. Великие мастера. Вот этот шарм советского кинематографа куда-то ушёл, и вряд ли его можно повторить. Мне ещё очень нравятся работы Cartoon Saloon и Томма Мура. Тоже природа, мифология и отличная покадровая работа. Его влияние, я думаю, будет заметно в «Руслане и Людмиле». Особенно меня покорил Геннди Тартаковски — я готов назвать его кумиром. Авторская манера рассказывать историю, определённый стиль экшена — он во многом сформировал моё представление об анимации. Когда ты понимаешь, что «Самурай Джек» сделан с мизерным бюджетом и в суперкороткие сроки, это безумно вдохновляет.
Как вы понимаете, с таким бережным отношением к первоисточнику у проекта-долгостроя «Песня Сирин» получится не просто найти своего зрителя, а забрать его с собой в неизведанный мир фольклора и мифологии. Ловите премьеру короткометражки на ютуб-канале «СКАЗа» третьего апреля.
