Если перенестись в прошлое, вы наверняка увидите себя, прячущимся в самодельном шалаше среди сирени или забегающим попить к тем друзьям, у кого родители не загоняют домой. В детстве непримечательный двор в наших глазах становился местом сражений между казаками и разбойниками; супермаркетом, где за деньги-листья можно купить что угодно; и эпицентром вселенной со штабами на деревьях, войнушками и играми.
В месяц дворовых игр на 2х2 нам важно не только вспомнить «Зарницу» и «Царя горы», но и ответить на вопросы: что игры в нас формировали? Почему для них необходима хорошая площадка? Выходят ли сегодня ребята на улицу за новыми знакомствами и впечатлениями? Заменили ли онлайн-шутеры и файтинги привычные догонялки и салки? В этом тексте мы исследуем судьбу и историю дворовых игр. Айда с нами!
Игра колоссальнее, чем мы можем себе представить
При погружении в детские воспоминания можно подумать, что игры во дворах — лишь вариант досуга без какого-то тайного смысла и значения. Полезный для здоровья? Безусловно, мы же играем на свежем воздухе. Интересный? Да, ведь вся площадка автоматически становится владением детей. Но на самом деле, игра — значительный пласт в истории человечества.
«Мы склонны впадать в убеждение, что игры — это часть культуры. И в этом есть определённый дисбаланс, ведь игра древнее, чем культура, — объясняет Александр Ветушинский, соавтор «Эпик файлов» на 2х2 и автор книги «Игродром: что нужно знать о видеоиграх и игровой культуре». — Современный способ говорить об игре был заложен ещё Йоханном Хёйзингой и не потерял актуальности: культуру можно рассматривать как продолжение игры. Общий её принцип — совокупность запретов, т.е. правил. Это мы и называем игрой: систему действий, повторяющихся во времени. И когда говорят, что игры — это эскапизм, что не очень хорошо, хочется напомнить, что в каком-то смысле так можно говорить и про проект культуры.
Когда-то людям настолько неприятно стало жить в природе, что они захотели её исправить — добавить правила.
И по сути, игра оказывается клеем между природой и культурой, находится между нашим животным началом и человеческим. Понятно, откуда идёт этот скепсис по отношению к играм: мы живём в интеллектуальной культуре, где тон задаётся эволюционизмом. Он заставляет нас посмотреть на игру с точки зрения пользы. И игра важна, но именно детская, через неё ребёнок учится взаимодействовать с миром вокруг. Он охотится, любит и тратит деньги не по-настоящему, чтобы потом делать это всё в реальной жизни. Тут-то и начинается дискурс об инфантилизме: да, в детстве это хорошо, но если играет взрослый, то он не преодолел стадию детства. И в этом смысле игру сегодня нужно спасать». Что мы и стараемся делать, призывая всех выходить играть. Но во что?
Биография дворовых игр
Как мы выяснили, игры всегда были с нами — и русские народные не исключение. Ещё на раскопках в Великом Новгороде обнаружили шары, шахматные фигуры, детские луки и стрелы времён X-XIII в. Некоторые же игры отражали реалии прошлого: так «Казаки-разбойники» проецировали царскую Россию, где казаки охраняли мирное население от набегов разбойников.
Мария Масальцева
Известные же всем «Городки» пришли из Древней Руси: «Расстояния до фигур здесь — 13 и 6, 5 метров. А почему именно такие? Их придумали скоморохи, это хитрый и умный народ. Они ходили по ярмаркам, рисовали площадки, ставили фигуры и давали мужику палку. Он брал и бросал. Бросал, а бита летела шилом и не выбивала фигуры. Почему? Потому что бита делает оборот шесть метров. И если отойти ещё на полметра, она как раз не до конца развернётся и попадёт», — рассказывает 80-летний Валерий Целиков, который проводит турниры по «Городкам». Эту игру любили Пётр I и полководец Суворов: «Битою мечусь — это глазомер, битою бью — это быстрота, битою выбиваю — это натиск». Поэтому многие названия фигур — пушка, артиллерия — связаны с военной тематикой.
XX век стал кульминацией дворовых игр: в 1928 году те же «Городки» включили в программу Всесоюзной спартакиады, «Зарница» с 1967 года официально считалась военно-спортивной игрой, а дворы 1980-1990 годов поголовно баловались игрой в ножички.
Названия некоторых игр отличались в зависимости от региона: «Кстати, салочки у нас называли петей, а салочки с предметом (т. е. сифа) — шкепой. Я до сих пор не могу найти других людей, которые бы так называли эту игру», — делится Саша Малько, выросшая в Приморском крае.
Арина Пырина
Катапультирование в советский двор
Параллельно и само пространство двора становится местом некой свободы. Так, например, в советском Ленинграде бóльшая часть городских домов застраивалась по периметру, образуя внутри небольшое пространство (этакие дворы-колодцы). Оно и превращалось в место для стирки, сплетен на скамейках и, конечно же, игр. В коммунальных квартирах становилось слишком тесно по вечерам, когда родители приходили с работы, и дети часто перемещались во двор. К вынужденному «катапультированию» из дома добавилась и функция от властей в 1930-е годы: дворы должны были оберегать от травм на дороге и отвести от вандализма и хулиганства.
Советские пространства, с одной стороны, были максимально подстроены под человека того времени: «По рассказам родителей, искусству, литературе и кино, в советском дворе было место для всех. И это решалось не оборудованием, а тем, как были сформированы сообщества. Шахматные турниры, соревнования на турниках, общественный контроль в виде старшего поколения на лавочках, бытовая функция сушки белья, выбивание ковра. Дети и подростки самостоятельно исследовали относительно большие территории, что современные дети делать не могут, — объясняет архитектор, специалист по проектированию общественных и детских пространств, а также куратор мастерской «Драконопроект» Дарья Алексеенко. — С другой стороны, в советское время не было многих современных норм безопасности. Сегодня, например, просто невозможно поставить качели, на которых реально сделать „Солнышко“».
Бонусы в дальнейшую жизнь
Но дворы были не просто пространством свободы для детей от взрослых — они превращались в настоящее поле для приобретения важных качеств. В исследовании А.Г. Жиляева и С.Н. Исламовой, опубликованном журналом «Вестник университета», говорилось, что дети спонтанно приобретали навыки общения, а сценарий игры уравнивал всех её участников — вне зависимости от их национальности и культурных особенностей. Так взращивалась толерантность к людям разных рас, идеологий и физических возможностей. Благодаря дворовым играм человек становился более гибким, открытым и подготовленным ко взрослой жизни. Открытые сценарии давали детям свободу устанавливать свои правила, менять ход игры под себя и вовлекать в игру всех вокруг.
Наталья Лобачёва
Интересно то, что возможность поиграть, импровизировать и наслаждаться процессом, а не результатом (что особенно важно в современной гонке за карьерными успехами) доступна не только детям. Качества игры — её демократичность, открытость всем желающим и горизонтальность — не подвластны критерию возраста. Для игры достаточно желания и пространства — не так уж и много. Но пользуются ли такой роскошью сегодня?
Так куда уходит детство?
У дворовых игр сегодня, как у медузы Горгоны, несколько голов. Частично в них играют по канону, частично они привлекают более взрослую аудиторию, а частично вступают в отношения с технологиями. Рассмотрим каждый вариант.
Дань традициям
На некоторых площадках Москвы и Московской области сегодня можно поиграть в старые-добрые «Городки». Восьмидесятилетний Валерий Иванович Целиков, их организатор, настаивает: всем обязательно нужно попробовать сыграть. В школе он увлекался спортом, но травма, полученная во время ходьбы на лыжах, закрыла доступ к физическим нагрузкам. И тогда, в 1958 году, он открыл для себя «Городки».
«Мы начали заниматься с одним парнем с завода. Сначала рисовали на асфальте квадраты, обыкновенными палками бросали. Поехали впервые на соревнования в Орехово-Зуево, кажется. Над нами тогда смеялись, конечно, нас обыграли. Но это раззадорило. Мы увлеклись, построили отличную площадку: после нас в городе появилось пять или семь таких мест. Мы, городошники Домодедово, завоёвывали третьи места в Московской области. А Московская область больше, чем Франция!» — рассказывает Валерий Иванович в интервью 2х2.медиа.
Университет и работа в дальнейшем отодвинули игру на задний план: «Лет восемь назад, после пятидесятилетнего перерыва, я снова начал играть». Сегодня он проводит соревнования в районе Текстильщиков, в парке «Ёлочки» и в организации для трудновоспитуемых детей. Попасть на соревнования можно в праздничные дни: Валерий Иванович часто проводит их на День Победы, Масленицу и День города.
Целиков старается пробить игре дорогу в массы: он придумал настольную версию городков, которую показывал многим властям парков и территорий, где можно поиграть. «Меня постоянно прокатывали. Я доказывал, что эту игру нельзя сравнить с боулингом, дартсом, гольфом. Все они вместе взятые на порядок уступают по своим возможностям, интересу, интеллекту и азарту нашим русским „Городкам“. Иной раз я это доказывал, показывал настольную игру, но их не впечатлило. Я хотел получить деньги и построить площадку. Не получается».
На небольшие соревнования Целикова приходят дети, а взрослые стесняются присоединиться: «Просто-напросто не могут преодолеть самих себя. Хотя это всевозрастная игра».
Какие правила?
Этой осенью состоится большой фестиваль игры и игр «Какие правила?», который позволит вашему внутреннему ребёнку снова бегать, прыгать и импровизировать. Фонд V-A-C вместе с геймдизайнерами разрабатывает большой ивент: «Мы смотрим на дворовые игры не только как на ностальгию и историю, но и как на часть живой культуры, живой традиции. Мы „забираем“ у классических основные интересующие нас свойства и пытаемся представить, чем они могут быть сегодня», — рассказывает о цели фестиваля его сокураторка Катя Порутчик. Подробнее вместе с нашим куратором по играм Димой Весниным и продюсером 2х2.медиа Лёшей Абаниным они обсудили дворовые игры в новом выпуске подкаста «Ты кидалт»:
Катя также отмечает, что сегодня особенно важно выходить играть: «Нам всё труднее договориться с близкими в рамках прямого диалога — и на помощь приходит игра, инструмент, который с нами всегда. Я говорю о процессах, которые происходят не только внутри общества, но и внутри семей, между носителями культуры взрослых и культуры детей».
Игры с телефоном в руках
Дворовые игры — это живой организм, который меняется вместе со всем миром. В эпоху, когда телефоны прирастают к рукам, гаджеты оккупируют и дворовый досуг. Так, например, AR-игры достраивают в пространстве объекты, которые невидимы глазу. Тот же Pokémon Go требует выйти на улицу: «Моя подруга попросила зайти в игру ради бонусов от приглашённого друга. Я долго втягивалась. Но когда у меня появился первый вапреон по имени Валера, я загорелась. Теперь мы с ним ловим вместе покемонов, он приносит конфеты и подарки. Всем друзьям показываю Валеру. Особенно меня удивило, что после проигрыша мой аватар хлопает. И это сильно повлияло на меня, изменило состояние злости на доброе уважение моего оппонента», — рассказывает художница Шура.
И кажется, будто бы виртуальность нагло вытесняет реальные игры во дворах. Разобраться, так ли это, нам поможет история видеоигр. «Это стереотип, что виртуальный двор заменяет реальный, — объясняет Саша Ветушинский, — серьёзное заблуждение, ведь видеоигры никогда не противостояли телесным, потому что они выросли из настольных — в очень широком смысле этого слова. Это те игры, для реализации которых нужно специальное пространство, рядом с которым находится игрок. В реальных играх он „внутри магического круга“, настольные же разворачиваются перед ним. Теперь не он бегает, прыгает, борется — это делают за него специальные предметы на доске. По сути, действия делегируются фигурам на поверхности стола.
Наталья Лобачёва
Выходит, экран получает функцию стола. Для самых древних игр мы даже прикрепляли к нему специальные наклейки, потому что графики ещё не было. Клеишь, и тебе кажется, будто это теннисный корт. Но постепенно, к концу 70-х годов, экран становится окном в другую реальность. Потом в 1990-е уже открывается возможность посмотреть на мир игры глазами тех, кто в ней обитает. Мы пытаемся всё больше и больше оказаться по ту сторону, почувствовать телесно то пространство, что находится за экраном. И VR-технологии как раз максимально сокращают дистанцию между игроком и самой игрой».
По его мнению, игры вроде Pokémon Go — это зеркало VR-технологий, которое удваивает функции некоторых предметов. Раньше мы сами прибегали к этому: пол оставался полом, но одновременно превращался и в лаву. А зелёные листья становились главной валютой в пространстве игры.
Получается, мы делегируем функцию воображения играм с дополненной реальностью. Нам больше не нужно придумывать смыслы: за нас это уже сделали. Но если посмотреть на индустрию игр, мы видим, что сегодня она демократизируется и расширяется. Получается, всё больше людей оказываются вовлечёнными в процесс создания игр: «Значит, ни о каком конце воображения не может быть и речи. Люди продолжают придумывать, ведь они создают то, что потом потребляют другие», — подытоживает Ветушинский.
Где играть?
Когда мы разобрались с дворовыми играми и их форматами, важно определиться с местом для них. Сегодня площадка — это не просто локация, образующаяся в периметре домов. Это особое пространство, которое можно конструировать под запросы аудитории всех возрастов.
Всё больше в России появляется площадок, которые архитекторы создают вместе с детьми как с соавторами: «Мы верим в детей и считаем, что наши подходы растят ответственных, инициативных и включённых горожан», — делится Дарья Алексеенко. В течение последних пяти лет она курировала и вела множество программ «Драконопроекта»: это и стройка объекта «Живая площадка» на фестивале Архи Дни в Ясно Поле в 2017 году, где дети и их семьи создавали игровые пространства под свои запросы. Это и временный архитектурный объект Уюдинение в рамках МАРШroot в 2019 году. И разработанный вместе с детьми павильон «Дом веселья Разноцветнум» на Бауманской в 2016 году.
Кроме практики Дарья участвует и в разработках методических материалов, которые помогут создать удобное пространство: например, «Как спроектировать школьный двор. Соучаствующее проектирование с детьми и школьным сообществом», в составе «Драконопроекта» совместно с архитектурным бюро «Дружба» и МГПУ.
По словам Дарьи, общественные места должны разрабатываться вместе с их аудиторией: «Мы поддерживаем принцип „Ничего для нас без нас“. Таким образом, детское сообщество становится важнейшим источником знания о том, какие пространства нужны детям. Мэр Боготы, столицы Колумбии, Энрике Пеньялоса высказался, что дети являются своего рода лакмусовыми бумажками. Если построить хороший город для детей, он будет удобным для всех его жителей.
Но если вернуться от масштаба города к масштабу площадки, то успешными и востребованными будет игровые пространства для всех. В Москве только на одной детской площадке официально можно играть взрослым. Площадка „Салют“ в Парке Горького не имеет ограничений по возрасту. На остальных же прописано ограничение в 16 лет».
Если говорить про площадки, удобные как для детей, так и для взрослых, здесь Дарья считает что стоит делить их не по возрасту, а по сценарию:
Одинаково хочется тихо почитать в тени и бабушке, и внуку. Повисеть на турнике подросткам и взрослым. Поиграть в шахматы дедушке и студенту. Потрогать растения школьницам и уставшим взрослым. Не важен пол, не важен возраст. Важен сценарий.
Игры были и будут всегда. Их придумывали скоморохи, ими восхищались полководцы, в них с удовольствием играли мы сами в детстве. Двор давал нам свободу импровизации, территорию для знакомств и взращивания в себе толерантности к окружающим. Мы частенько забываем о том, что играть можно (и нужно!) в любом возрасте: пусть вам 6, 26 или 56 лет.
В сегодняшнем арсенале дворовых игр найдутся развлечения на любой вкус: хоть это классические «Городки», осенний фестиваль «Какие правила?» или возможность не отказываться от смартфона. А с появлением классно спроектированных площадок и само пространство двора становится слишком привлекательным, чтобы оставаться дома.
