Поэтесса Ника Турбина выпала из окна в мае 2002-го. Спустя двадцать лет в кино выходит художественная драма «Ника» о последнем годе её жизни, но не только о нём. Дебютантка Василиса Кузьмина с эмпатией к своим героям говорит о сложном внутреннем устройстве поэта, эмоциональной и совсем не смешной игре «Дочки-матери», кресте вундеркинда, давящем на плечи всю жизнь, и приспособлении к новой реальности. К выходу фильма в кино 19 мая рассказываем, как режиссёрке удалось при всех вводных не скатиться в тяжеловесность и оставить хорошее впечатление от дебюта.
Люди теряют память,
Как зонтики в метро.
Что важно вчера —
Забыто давно.
Восьмидесятые, СССР, о Нике Турбиной (Торбиной) знают все: в восемь лет выпущен первый сборник «Черновик» с предисловием от Евгения Евтушенко, в десять — получен «Золотой лев» на Венецианском биеннале, в двенадцать — совершена поездка в США и, со слов её бабушки, встреча с Бродским. Но популярность постепенно угасает, всеобщее признание — развеивается, девочка-вундеркинд перестаёт удивлять публику и «бледнеет» на глазах. «Я совершенно растерялась», — говорила Турбина в одном из своих интервью. Тогда Ника начинает вести «богемный» образ жизни, мало-помалу захватывающий девушку в плен зависимостей. В таком потерянном состоянии мы и встречаем экранную 27-летнюю Турбину (Елизавета Янковская), отстранённо курящую на подоконнике в разгар вечеринки.
Ника больше не пишет, старые стихотворения не читает, мать Майю (Анна Михалкова), некогда сделавшую из дочери звезду, держит на расстоянии вытянутой руки. Жизненные обстоятельства понемногу душат героиню, как внезапная встреча с барменом Иваном (Иван Фоминов) оказывается глотком свежего воздуха. Может, теперь получится вернуться к поэзии или всё-таки поступить в театральный?
На карнавале смерти
Первая маска — ложь:
Даже убив, хохочет,
Памяти не вернёшь.
Драма режиссёрки Василисы Кузьминой и сценаристки Юлии Гулян хоть и биографична, но не выстроена по предсказуемому сюжетному принципу «из князи в грязи»: создательницы не придерживаются хронологии, а концентрируются на последних месяцах жизни поэтессы. Прошлое сквозит во флешбеках и постоянном внутреннем диалоге с «прежней», маленькой Никой, периодически напоминающей, какой некогда была героиня — светящейся, любящей свою маму и верящей в собственную индивидуальность, а заодно и светлое будущее.
Но вместе с СССР уходят надежды и детство Ники: теперь ей предстоит разобраться в том, кто она здесь и сейчас, так ли искренне поддерживала её мать, заслуженно ли за ней тянется былая слава, да и нужна ли она героине вообще. Всё это — клубок нитей, причём шерстяных, тех, что колются, когда превращаются в свитер. Нике сложно вытерпеть такую носку: она зашивается, сбегает из дома, агрессивно реагирует на упоминания о её поэтичном прошлом. Единственное, за что она действительно цепляется — так это за соломку отношений с Иваном, которым, впрочем, предстоит проверка на прочность.
Шлют пустые конверты
Белые глаза адресата,
Это провалы памяти.
Не получить обратно
Но как бы ни старалась Ника подлатать собственную судьбу, что-то сразу начинает сквозить: раз — и в бурной сказке влюблённых обнаруживается шкаф со скелетами, два — и мать напирает на знакомстве с богачом Игорем (Евгений Сангаджиев), три — и уже не так важно поступление в театральный. Слишком уж часто новые вводные не дают девушке схватиться и пожить настоящим, руша ещё не выстроенные до конца мечты. Нике снова и снова приходится привыкать к реальности, сам процесс этой адаптации жутко выматывает, чем хорошо отзывается во всех нас — за последние годы ничего не манит сильнее простого человеческого спокойствия. Четыре — и Ника находит записанные когда-то матерью стихотворения.
О достоверности творчества Турбиной спорили много: слишком уж взрослые работы звучали из уст маленькой девочки. Александр Ратнер, автор книги «Тайны жизни Ники Турбиной (“Я не хочу расти”)», много разговаривал с бабушкой поэтессы, которая признавалась, что Майя была соавтором многих произведений. Но вот ношу ребёнка-вундеркинда, слишком рано столкнувшегося со славой, пришлось пронести через всю жизнь одной Нике.
Чьи-то слова смешливые.
Губы измазаны вишней.
«Быть хорошо счастливым»
Так говорил всевышний.
«Если спросить меня, кто виноват в смерти Ники, я скажу, что все. Это коллективная ответственность. Она очень хотела, чтобы её любили все: мама, мужчины, а на самом деле никто её не любил», — рассуждает Василиса Кузьмина. Через образ матери, отлично отыгранный Анной Михалковой, мы видим, как сильно она способствовала тому, чтобы жизнь Ники пошла по наклонной: зависимость от седативных препаратов с детства, игнорирование важных для дочери событий, попытка вернуться к прошлой роскоши и популярности через выпуск старых стихотворений и богатых ухажёров Ники. Майя будто бы всё не может выйти из этой игры в дочки-матери и пытается держать под контролем то, что ей уже не подвластно. Интересно, что похожая роль у Михалковой была и в недавнем фильме «Оторви и выбрось», только в отличие от своего образа в работе Соколова, здесь Михалкова отбрасывает комедийную жестокость, олицетворяя звягинцевский термин «нелюбовь».
Наталья Лобачёва
Стоит признать, не одна Михалкова покоряет: Лиза Янковская будто срастается со своей героиней и помимо внешнего сходства точно перенимает её манеру поведения, заметную по архивам интервью с поэтессой. Иван Фоминов играет простого парня, при этом сильно уходя от картонного образа, в который порой скатываются актёры похожих амплуа. А режиссёр Евгений Сангаджиев (Happy End) стойко держится в своём комедийном отсеке фильма, превращаясь в навязчивого богача Игоря, наивно не понимающего, почему раз за разом не удаётся заполучить желанную Нику.
И хотя невозможно игнорировать поток серьёзных вопросов, который выливается во время просмотра, в фильме довольно много лёгкости. Не обошлось без комедийных сцен вроде признания того же Игоря в любви и демонстрирования татуировки, посвящённой Нике ещё до их живого знакомства. Параллельно зрителя порадуют раскиданные пасхалки, лучше всего транслирующие дух времени: это и первая часть «Гарри Поттера», которую Иван дарит Нике, и фанатское увлечение героя «Матрицей», и нарисованная Майей афиша ко второй части «Истории игрушек», и поход в ещё открытый Макдональдс. И плеер с наушниками, откуда звучит Daydream в исполнении I Monster, и играющая на фоне песня «Девочка» группы «Мумий Тролль». Всё это уравновешивает фильм, отводя его от категории тех самых авторских российских драм, после которых нужно время, чтобы отдышаться.
Но превратилась память
В серый, плешивый камень.
На ночь метро закроют,
Как ставни
В прокуренной спальне.
Алёна Галич-Архангельская, артистка, знакомая с Турбиной лично, год назад высказывалась против съёмок фильма о поэтессе, переживая за память о ней. Но кажется, что «Ника», наоборот, вызывает только желание подробнее изучить биографию своей героини, параллельно говоря не о конкретном человеке, а о всём обществе, его людях и их болях.
