У первого сезона «Велмы» (Velma), премьера которого состоялась на стриминговом сервисе HBO Max 12 января 2023 года, вышла примерно половина эпизодов. Но даже эта часть уже успела породить кучу хейта в сети. Фанаты «Скуби-Ду» и просто неравнодушные зрители ругают сериал за полную потерю связи с оригиналом, за трансформацию главных героев (как внешнюю, так и внутреннюю), за неправильную репрезентацию панических атак (а «Кота в сапогах 2» за неё хвалят) и даже за отсутствие говорящего пса в сюжете (ну, тут разгадка проста: Warner Bros. просто запретили создателям использовать образ собаки). Однако на фоне всех претензий выделяется общая усталость рецензентов от «метаприправы», которой современные шоураннеры, геймдизайнеры и сценаристы засыпают любое блюдо до полной потери изначального вкуса. Обо всех этих «пост-пост-мета-мета» в «Велме» сегодня и порассуждаем!
Метовый передоз
Сломы четвёртой стены, шутки о шутках, пародии на сюжетные тропы, деконструкции деконструкций и бесконечные отсылки к поп-культуре в наши дни используются, чтобы заткнуть любую сценарную дыру или лениво сгенерировать пачку диалогов хоть о чём-то. В интернете всегда любили спорить о художественной ценности мультсериала «Большой рот» и поздних сезонов «Рика и Морти», но, кажется, окончательно превратил всех людей в маленьких Дэвидов Фостеров Уоллесов релиз игры High on Life. Джастин Ройланд, несколько часов подряд орущий что-то вроде «Ха-ха, это я — Джастин Ройланд, я стал говорящей пушкой, мы в игре, помнишь, это было в том фильме…», любого превратит в хейтера постмодернизма и иронии. Ну а штуки вроде «Велмы» или Forspoken просто становятся очередными кирпичиками этой хлипкой конструкции, убивающей рейтинги проектов и сценарные команды регулярными обвалами.
Артём Нечаев
Спин-офф «Скуби-Ду» прямо с порога наступает на метакомедийные грабли. Кажется, изначально сценаристы хотели сделать что-то вроде ориджина альтернативной корпорации «Загадка», где все главные герои объединяются ещё в школе. Открывающей сценой для этой «нетфликсово-эйфорийно-ривердэйлово-слэшерового» винегрета становится перепалка обнажённых старшеклассниц в женской душевой, посвящённая… сексуализации героинь в пилотных эпизодах сериалов. Тут и приходит понимание, что мы следим не за диалогом персонажей с целями, мыслями, страхами и мечтами, а смотрим экранизацию мозгового штурма в сценарной комнате команды мультсериала. И почти во всех дальнейших сценах авторы как будто пытаются поскорее избавиться от школьных разборок или сюжета с местным маньяком, чтобы переключиться на рассуждения об индустрии.
В самих по себе разговорах о поп-культуре и телевидении нет ничего плохого. Они действительно давно стали частью нашей жизни, а любители диалоговых фильмов по типу Квентина Тарантино и Кевина Смита подметили тенденцию ещё в девяностых и вложили в уста своих персонажей споры о «Звёздных войнах» и старых шоу. Но в Рэнделах и прочих Винсентах чувствуются живые люди, которые просто обсуждают одно из фоновых явлений своих жизней. «Велма» же регулярно превращается в анимированный стендап-монолог селф-инсерта Минди Кейлинг, уставшей сценаристки «Офиса» и шоураннера, знающего всю подноготную Голливуда. Засунуть её в шкуру школьницы, а всех одноклассников, родителей и полицейских превратить в отголоски коллективного сценарного разума кажется странной идеей. Так что ловите лайфхак: если закрыть название шоу пальцем, забыть о связи со «Скуби-Ду» и представить, что мы смотрим сериал в стиле «Луи» или «Мастера не на все руки», то мириться с существованием «Велмы» будет легче.
Осознанное потребление меты
Вы, наверное, думаете, что для медиа, рекапящего каждую серию «Рика и Морти», мы как-то слишком ненавидим метаюмор. Но вообще-то мы его не хейтим, а просто предлагаем использовать чуть более рационально и не ограничиваться шутками в духе «смотрите, мы в сериале». Например, дед и внук пользуются метаюмором для грамотного представления персонажа. Пока Велма Динкли иронизирует над слепым кастингом, Дафна стебётся над отсутствием психологических травм у героев подростковых хорроров, а местный Шэгги aka Норвилл деконструирует проблематичные ромкомы куда-то в пустоту.
Если вы будете постоянно орать людям в лицо, что вы — лишь часть медиаконтента, то окружающие явно посчитают вас безумным стариком, а родственники лишь снисходительно покивают. Метаюмор в «Рике и Морти» — это ценный ресурс, знание, делающее несчастным богом, и ноша, обрекающая на вечное одиночество и душевную боль (или Ройланд с Хармоном просто любят говорить перед микрофоном всё, что приходит голову...). Ну а в «Велме» эта способность обесценивается, и любой подросток как будто живёт с пониманием, что весь его мир без говорящего пса-демиурга — лишь декорация для агонизирующего спин-оффа.
Если вам кажется, что мы ищем скрытый смысл там, где его нет, то вот более очевидный пример. До всех этих ваших модных анимационных ситкомов четвёртую стену успешно ломал Дэдпул. В комиксах безумие и осознанность антигероя противопоставляется вполне серьёзному и даже пафосному супергеройскому миру. Комедийный эффект строится на том, что Уэйд Уилсон вслух болтает с голосами в голове, обращается к читателю и просто дурачится, пока окружающие с каменными лицами пытаются спасти или уничтожить мир.
И вообще, почему метакомедия постоянно строится на диалогах, разрушающих четвёртую стену? Берите пример с мультсериала Smiling Friends! Один из его шоураннеров Зак Хейдл (о втором мы рассказали в отдельном материале) долгое время пилил анимации для ютуба и веб-пилотов, поэтому половину комедии в шоу со знанием дела построил на условностях анимации. Ускоренные тайминги движения, нелепые липсинги, колоссальная разница в детализации персонажей и наслаивающиеся друг на друга техники мультипликации вроде ротоскопии и внезапных отсылок к «Властелину колец» Ральфа Бакши привносят немного метаразнообразия в наши метажизни!
Но, кажется, что со временем «Велма» приходит в форму. Если первые две серии были пачкой почти бессвязных гэгов, пытающихся иронией искупить посредственный сценарий, то в следующих эпизодах отношения между персонажами становятся более человечными, появляется фокус на сюжете, а меташутки постепенно отходят на второй план. Кто знает, может, к концу сезона шоу превратится в нечто... нормальное?
Лиза Балкова
