Эдгару Райту — 50! Да, вы не ослышались! Райт — тот самый постановщик, подаривший миру кидалтского «Скотта Пилигрима против всех», одну из лучших экранизаций комиксов, а также комедийную трилогию с Саймоном Пеггом и Ником Фростом. В честь юбилея гиковского режиссёра вспоминаем фильмографию британца и отмечаем его киноходы. От первого полнометражного фильма «Пригоршня пальцев» до… сами узнаете!
Как и Тим Бёртон, Райт начал снимать ещё в детстве — благо ему подарили камеру Super 8. В арсенале постановщика несколько короткометражных работ. Это пародийные ленты, которые дойстойны уже традиционного «Короткого дайджеста». Но мы сделаем его чуть позже! Некоторые из них неразрывно связаны с полнометражными собратьями. Например, «Забавный мертвец» или «Взбешённый Пит — часть мира «Зомби по имени Шон».
В индустрию экранных развлечений постановщик попал по приглашению двух комиков — Мэтта Лукаса и Дэвида Уоллиамса, которые привели молодого Райта на телевидение. Эдгар стал делать телесериалы. Как раз во время продакшена одного из них режиссёр познакомился с Саймоном Пеггом — речь о проекте Asylum. Позднее актёр выступил сосценаристом проекта «Долбанутые», куда Райт добавился в качестве режиссёра. Кстати, в сериале можно встретить и Ника Фроста, который впоследствии окажется неизменным звеном режиссёрского стиля Эдгара.
В большое кино Райт дебютировал лентой «Пригоршня пальцев» — пародией на «За пригоршню долларов» Серджо Леоне. Этой лентой он задал направление дальнейшего творческого пути. Фильмы Райта и правда пародии — на полицейский экшен или зомби-миры. Причём сделанные не столько с высмеиванием, сколько с любовью к жанру.
Три вкуса Cornetto
С 2004 года Райт начал работу над трилогией фильмов с Саймоном Пеггом и Ником Фростом, которая получила название «Кровь и мороженое» или «Три вкуса Cornetto». Кстати, Пегг выступил в проектах не только в качестве актёра, но и сценариста. В цикл вошли такие фильмы, как «Зомби по имени Шон» (2004), «Типа крутые легавые» (2007) и «Армагеддец» (2013). Картины не связывает сюжет: каждый раз постановщик рассказывает новую историю. Однако значение имеет постоянный актёрский состав. Пегг и Фрост играют приятелей и по совместительству собутыльников, пусть даже один из них и пьёт только клюквенный сок.
«Три вкуса Cornetto» — пародия на фильмы категории B. Райт смешивает жанры, помещая героев с их бытовыми проблемами в центр апокалипсиса. Герои разбираются с личной жизнью, страдают, а параллельно пытаются скрыться от зомби или сразиться с роботами.
Каждая лента связана с конкретным вкусом и цветом мороженого, что отсылает нас к трилогии Кшиштофа Кесьлёвского «Три цвета», отправной точкой которого служит французский флаг. Так, красный символизирует кровь в «Зомби по имени Шон», синий — полицию в «Типа крутых легавых», а зелёный, по природе своей отвечающий за обновление, становится предвестником апокалипсиса.
По ходу цикла ребята попеременно меняют амплуа. Пегг из мягкотелого неудачника превращается в педантичного копа, а потом резко надевает маску кидалта-нарцисса. То же касается и Фроста. Если в «Зомби по имени Шон» Ник предстаёт в образе нахального дружка, то в «Армагеддце» меняет маску на разумного дядьку, уже наигравшегося в инфантильность.
Проблема незатейливых картин, строящихся исключительно на шутках, в том, что, если шутка не срабатывает, зритель теряет интерес. А в более сложных комедиях ты можешь даже отвлечься от шуток, потому что у тебя есть интересные герои и сюжет. По сути, «Армагеддец» — мрачная история о человеке на пороге сумасшедшего дома. Это не мешает ей, однако, быть очень смешной», — говорит Саймон Пегг.
Саундтрек
Эдгар Райт — меломан. Любовь к музыке постановщик наиболее ярко выражает в трёх лентах — «Скотте Пилигриме», «Малыше на драйве» и «Прошлой ночью в Сохо». К примеру, герой первого фильма (Майкл Сера) — басист маленькой канадской группы Sex Bob-Omb.
Музыку несуществующего бэнда написал американский исполнитель Бек Дэвид Хэнсен, добавив звучанию ребят нужной сырости и драйвовости, разбавленной порой абсурдным текстом. По мнению Бека, треки Sex Bob-Omb должны были звучать как демки. Собственно, у него получилось реализовать идею. Инструментальную часть саундтрека «Скотта Пилигрима» создал продюсер Radiohead Найджел Годрич, сделав восьмибитную заставку Universal и озвучив битву с бывшими. «Скотт Пилигрим» — сплошной музыкальный баттл, от которого сложно оторваться.
Главный герой «Малыша на драйве» (Энсел Элгорт) сосуществует с музыкой 24/7. Он — сирота, потерявший родителей в автокатастрофе. С помощью музыки герой справляется со звоном в ушах, сопровождающий его после аварии. Интересно, что каждое движение персонажа Энсела Элгорта соотносится с музыкой, будь то нажатие педали газа или танцы. Райт переносит музыку в визуал — к примеру, в одной из сцен Малыш идёт за кофе под Harlem Shuffle творческого дуэта Bob & Earl. Если быть внимательным, можно заметить, как текст трека переносится на детали пространства — стены, столбы и деревья. В это же время город будто бы подыгрывает и Малышу, и Эдгару Райту: «вбрасывает» гудки машины в моменты духовых звучаний.
Отличительная черта саундтрека «Малышка на драйве» в том, что мы слышим музыку так, как слышит её главный роль, то есть из плеера или колонок винилового проигрывателя. Когда парень вытаскивает наушники, зритель мгновенно передёргивается, ведь его одолевает звон, который мучает парня с утра до ночи.
Фильм «Прошлой ночью в Сохо» носит название одной из песен своего саундтрека. Студентка Элоиз (Томасин Маккензи) живёт шестидесятыми — вдохновляется их модой для своих эскизов и заслушивается музыкой эпохи, сохранённой на виниле. Девушку догоняют поп-хиты The Kinks, The Who, The Searchers. Получается своеобразное перемещение в другую эпоху, созданную посредством звуков.
Ностальгия
Райт не брезгует обращаться к ностальгии. Пожалуй, «Прошлой ночью в Сохо» — самый яркий пример, и дело не только в саундтреке. Главная героиня ленты видит шизофренические сны, в которых встречает двойника Сэнди (Аня Тейлор-Джой) прямо из 1960-х. Элли сопереживает доппельгангеру и одновременно проживает жизнь девушки. Райт обозначает эпоху визуально. Здесь можно увидеть и причёски «бабетта», и лакированные плащи, и ретро-омнибусы.
В «Армагеддце» постановщик закладывает ностальгию конкретно в драматургию. По сюжету Гэри Кинг (Саймон Пегг), находясь на обочине жизни, решает завершить начатое, но незаконченное 20 лет назад — алкогольный марафон из 12 пабов. Таким образом, герой Пегга пытается закрыть гештальт, ведь думает, что ничего не добился, а ещё возвращается в прошлое, где был счастлив. Даже так — где был на коне. Кинг собирает друзей и отправляется с ними в родной город, обсуждая пережитое и встречая старых знакомых.
Комедия абсурда
Мы уже говорили, что Райт активно смешивает жанры, перекочёвывая из комедии повседневности в фэнтези и хоррор. Как правило, сначала необычное незаметно для героев. К примеру, герой Саймона Пегга в «Зомби по имени Шон» выходит в магазин за мороженым и газировкой, доставая напиток из холодильника с кровавыми отпечатками ладоней и поскальзываясь на красной луже. Его больше волнует, почему кассира нет на рабочем месте, чем откуда эти следы. В том же фильме Пегг и Фрост выходят из бара, натыкаясь на орущего зомби. Однако герои воспринимают его возгласы как подпевку и продолжают веселиться.
На необычное нужна раскачка. Как правило, бытовуха кончается на сороковой минуте ленты. А дальше уже появляются роботы с синей кровью, маньяки и зомбаки. Райт сталкивает жестокость и страх с абсурдом. К примеру, на фоне массовых убийств в самой примерной деревеньке Англии персонажи ловят лебедя, вместо преступника. А в «Малыше на драйве» грабители отправляются на дело в ярких масках, споря о неудачности покупки и становясь объектом внимания.
Мужские истории
Основную часть экранного времени Эдгар Райт отводит мужчинам, пусть и звучит это довольно сексистки. Водитель бандюганов по имени Малыш, неудачник Скотт Пилигрим или сборище одноклассников — все эти истории рассказываются от лица мужского пола. Исключение составляет лишь Элли из «Прошлой ночью в Сохо», которая оказывается неоднозначным персонажем, как и Рамона Флауэрс (Мэри Элизабет Уинстэд). Её нельзя раскусить с первого раза, в отличие от мужских героев Райта.
Англия
Действие части фильмов Райта разворачивается в Англии, откуда родом режиссёр. Такие ленты не обходятся без обязательного и, можно сказать, ключевого сеттинга — паба, где за пинтой пива раскрывается вселенский заговор или происходят разговоры с условными подозреваемыми. Райт не зацикливается на столице. Действие «Крутых легавых» происходит в Сандфорде — традиционной английской деревне, а «Армагеддца» — в вымышленном городке Ньютон-Хевен. Позднее Англию сменят Канада и США, но она всё равно вернётся. Уверены, не в последний раз.
Лица
В отличие от Уэса Андерсона, Райт не «владеет» постоянным кастом. Однако одни и те же лица всё же встречаются. Естественно, первенство в этом вопросе достаётся Саймону Пеггу и Нику Фросту. Но это не весь список. По соседству с ребятами стоит Пэдди Консидайн, играющий как друга Гэри Кинга в «Армагеддце», так и язвительного коллегу в «Типа крутых легавых». То же касается и Мартина Фримена, который, помимо ленты о нашествии роботов, мелькнул и в «Зомби по имени Шон». А Дэвид Брэдли? Он и в «Крутых легавых», и в «Армагеддце», пусть и второстепенно.
Визуал
В качестве переходов Райт любит использовать быстрые детальные планы. Они показывают как яркие сборы на разборки, так и грустный переезд в деревню, который посредством реплик можно было затянуть на несколько минут. Эдгар активно использует джамп-каты и whip-pan'ы, резко вырезая героя и мебель из пространства, меняя ночь на день и обратно. В «Прошлой ночью в Сохо» постановщик совмещает два сеттинга — сон и реальность, посредством монтажа меняя местами героинь во время танца. Райт создаёт шутку при помощи камеры и монтажа. Нелепые реплики сменяют не требующие пояснений каменные лица. Без резких склеек получилось бы совсем иное кино.
Отсылки и пародии
Эдгар Райт — синефил. Режиссёр взял за правило делать кивки в сторону известных лент. Мы уже говорили, что «Пригоршня пальцев» — пародия спагетти-вестерна Серджио Леоне. А вот «Зомби по имени Шон» однозначно отсылает нас к «Рассвету мертвецов» Джорджа Ромеро. На «Армагеддце» заметно влияние «Конца света» 1977-го, а оторванные головы в «Типа крутых легавых» — визуальный образ «Степфордских жён» Брайана Форбса.
Райт пронизывает ленты поп-культурной ностальгией: в «Зомби по имени Шон» главные герои атакуют мертвецов виниловыми пластинками, выбирая наименее дорогие сердцу. Собственно, роль орудия достаётся саундтреку «Бэтмена». Скотт Пилигрим то и дело меняет футболки с поп-культурными метками — среди них можно встретить Астробоя. А Элли из «Прошлой ночью в Сохо» утопает в развешанных по стенам постерам, как и мы когда-то.
В любви фильму «На гребне волны» Райт признаётся совсем уж открыто — через уста героя Фроста в «Типа крутых легавых» и воспроизведения ключевой сцены. В сериале «Долбанутые» герои пересматривают «Звёздные войны» и играют в «Лару Крофт». И так по нарастающей.
Чеховское ружьё
Чеховское ружьё — ещё одна отличительная черта драматургии Райта. Режиссёр вернётся к любой мелькнувшей в ленте детали, ничего не упустив из виду. Даже обыкновенную глупость он может сделать важнейшей шестерёнкой драматургии. По Чехову ничего в сюжете не появляется просто так, начальные события неизбежно свяжутся с конечными. Райт доводит этот закон до абсурда, добавляя не один-два ружья на фильм, а десятки. Например, в «Типа крутых легавых» «огнестрелом» оказывается нерабочая подводная мина, которую герои Пегга и Фроста изымают и отправляют в участок. Однако в самый неожиданный момент мина срабатывает. И тут уже становится не до шуток.
Повтор повторыч
Периодически Райт использует повторы в качестве визуального и смыслового эффектов. В «Зомби по имени Шон» практически соседствуют две чуть ли не одинаковые сцены — герой выходит из дома в магазин, спотыкаясь на тротуаре. Однако значение у них различно. В начале Шон проходит мимо мужчины, моющего лобовое стекло машины, позднее — то же самое стекло оказывается разбитым. Герой Саймона Пегга встречает бегущего человека — спортсмена, однако во второй сцене мужчина не бежит, а убегает. Постановщик показывает смену реальности — город поглотил зомби-апокалипсис.
Ещё одна интересная деталь: каждый фильм трилогии «Кровь и мороженое» перекликается друг с другом одним фрагментом — прыжками через заборы, когда один из героев заваливается на деревянную конструкцию и падает вместе с ней.
Ритмичная борьба
Райт работает на скорость. В его фильмах нет длинных статичных планов, взгляда в одну точку и концентрации на конкретной детали. Герои постановщика постоянно в движении: они догоняют или убегают, прячутся, истерят. Мы уже говорили о саундтреке, однако упомянем его ещё раз. Эдгар Райт синхронизирует действие и музыку — в том числе файтинги. Так, мирные жители под бит колотят палками зомбака, словно оказались на танцполе. И так везде.
Эдгар Райт — тот самый режиссёр, чьи фильмы можно узнать не только по визуальным приёмам, но и по диалогам, ведь чувство юмора у британца не отнять. Он — киногик, за которым хочется следовать, не упуская из виду ни один фильм. И это любовь.
Алина Кувшинникова
