Гигантская белая акула терроризирует население маленького прибрежного городка. Уже несколько человек погибло в её пасти. Трое отважных мужчин — местный шериф Броди, потрепанный жизнью рыбак Квинт и морской биолог Хупер — решают бросить вызов хищнице и выходят в море на охоту. Так начинаются «Челюсти» — полнометражный фильм Стивена Спилберга, навсегда изменивший историю кинематографа. Сегодня фильм отмечает полувековой юбилей. Рассказываем о непростой истории создания блокбастера и причинах его влияния, которое он продолжает оказывать на популярную культуру.
Союз, заключённый в Universal
Американский журналист Питер Бенчли долгие годы мечтал стать профессиональным писателем, но издательства раз за разом отвергали его предложения. Больше всего Бенчли занимала идея написать роман об акуле-людоеде, которая терроризировала бы население маленького прибрежного городка. В конечном итоге именно эта задумка пришлась по душе редактору Томасу Конгдону, который согласился выплатить автору скромный аванс в семь с половиной тысяч долларов.
Работа над дебютным романом, получившем название «Челюсти», заняла у Бенчли два с лишним года. Чувствуя потенциал идеи, Конгдон безжалостно заставлял автора раз за разом переписывать текст. Когда же финальная версия наконец-то была готова, издатель организовал ей мощную маркетинговую кампанию. Предварительные экземпляры книги разлетелись по авторитетным книжным клубам, глянцевым журналам и даже офисам кинокомпаний.
Продюсер студии Universal Дэвид Браун наткнулся на анонс «Челюстей» в составленной журналом Cosmopolitan подборке самых ожидаемых релизов. Зацепившись за комментарий «Из этого может получиться неплохой фильм», Браун раздобыл текст и поделился им с коллегой, ещё одним продюсером, Ричардом Д. Зануком. «Проглотив» роман за одну ночь друзья пришли к выводу, что это — «самая занимательная вещь, которую они когда-либо читали». Достав чековые книжки продюсеры ещё до официальной публикации приобрели права на экранизацию за 175 тысяч долларов. Журналист Джозеф Макбрайд в биографии Стивена Спилберга писал, что Браун впоследствии признавался, что если бы он не стал спешить и перечитал текст второй раз, то никогда бы не купил права, поскольку понял бы, что экранизировать его будет просто невозможно.
К 1974 году Стивен Спилберг, режиссёр 27 лет, считался «золотым мальчиком» американского кинематографа. Его снятый для телевидения фильм «Дуэль» — триллер о незадачливом коммивояжере, за которым охотиться водитель огромного бензовоза, оказался настолько популярным, что удостоился кинотеатрального релиза. Его вторая лента, криминальная драма «Шугарлендский экспресс», хоть и заработала в прокате всего 12 миллионов долларов, в полтора раза окупила скромный производственный бюджет в четыре. Постановщик как раз находился в поисках следующего проекта, когда его внимание привлекла присланная в офис кинокомпании копия «Челюстей». Позаимствовав книгу и прочитав её за выходные, Спилберг увидел в сюжете множество параллелей с «Дуэлью»: действие разворачивается в сравнительной глуши, где никто не сможет прийти на помощь, а герой — самый обычный человек, который оказывается один на один с огромным многотонным хищником — бензовозом в первом случае, белой акулой во втором.
«По правде говоря, я воспринял “Челюсти”, как сиквел “Дуэли”, только на воде и с акулой вместо водителя грузовика», — признавался режиссёр впоследствии.
Хотя молодому постановщику отчаянно не хватало опыта, амбиций ему было не занимать: «Я чётко понимал, какой фильм хочу снять. Знал, какие сцены и сюжетные линии нужно вырезать, а какие — оставить в обязательном порядке», — вспоминал он. Добившись встречи с Зануком и Брауном Спилберг прямым текстом заявил, что хочет экранизировать роман. Вот только продюсеры уже нашли режиссёра и даже договорились о совместном ланче с Питером Бенчли. Он ушёл ни с чем, однако некоторое время спустя Занук перезвонил и сообщил, что режиссёрское кресло — его. Оказалось, выбранный студией кандидат действительно встретился с Бенчли, и автора книги изрядно взбесило, что весь ланч постановщик упорно называл акулу белым китом.
Продавая Universal права на экранизацию Бенчли поставил условие, что он лично адаптирует собственный текст в сценарий. Несколько версий спустя писатель понял, что переоценил собственные силы, и Спилберг обратился за помощью к своему другу, актёру и сценаристу Карлу Готтлибу. Готтлиб сделал то, что изначально хотел режиссёр — облегчил сюжет, в частности, выбросил из повествования романтическую линию между женой Броди Эллен и морским биологом Мэттом Хупером — она казалась Спилбергу совершенно неуместной и в первоисточнике.
Параллельно с адаптацией текста велись работы и по поиску актёров. Постановщик не хотел, чтобы в фильме снимались звёзды — боялся, что груз их прошлых ролей помешает зрителям разглядеть персонажей. Тем не менее в роли Квинта первым делом увидел легендарного Ли Марвина, а Хупера хотел отдать Джону Войту («Полуночный ковбой») или Джеффу Бриджесу («Последний киносеанс»). В конечном итоге кандидатуру Роберта Шоу (Квинт) предложили Занук с Брауном, а Ричарда Дрейфуса (Хупер) посоветовал Джордж Лукас, только что поработавший с ним над «Американским граффити» — ностальгическом фильме о жизни американской молодежи в начале 1960-х .
Самым необычным, впрочем, получился кастинг Роя Шайдера (шериф Мартин Броди). Актёр повстречал режиссёра на вечеринке перед самым началом съемок. Спилберг пребывал в отвратительном настроении, поскольку никак не мог найти ключевого исполнителя. Шайдер поинтересовался, что так заботит кинематографиста, завязался разговор, постепенно Стивен пересказал весь сюжет фильма. Внимательно выслушав, Шайдер воскликнул: «Ого, это очень интересная история! А что насчёт меня?» Спилберг пристально вгляделся в его лицо и ответил: «Да! Что насчёт тебя? Из тебя получился бы отличный шериф Броди».
Чёртова акула не работает!
Съёмки «Челюстей» начались в мае 1974 года на маленьком острове Мартас-Винъярд неподалёку от побережья американского штата Массачусетс. Режиссёра очаровала атмосфера маленького портового городка со старыми пирсами и стоящими в гавани рыбацкими лодками, но главным преимуществом острова была песчаная отмель, уходящая от берега на полтора десятка миль. Она была жизненно необходима: построенная для съёмок механическая акула могла действовать лишь на небольшой глубине, а Спилберг хотел снимать сцены охоты в открытом море, чтобы у зрителей сложилось впечатление, что персонажи могут рассчитывать только на себя.
Именно специально созданная механическая акула — а точнее, три акулы (для съёмок сверху, справа и слева) — оказалась главным проклятием «Челюстей». Мастера по спецэффектам создали сложную конструкцию в Голливуде и испытали в ближайшем водном резервуаре — в пресной воде она работала идеально. Но в Атлантическом океане механизм моментально начал сбоить: давал течь, тонул и переворачивался. После каждого дубля его приходилось подолгу сушить.
С каждым днем «Челюсти» всё больше выбивались из графика. Запланированные на 50 дней съёмки затянулись на 150. Каждый день сотрудники часами просиживали без дела в ожидании: когда же механическую звезду фильма, Спилберг окрестил акулу «Брюс» в честь своего адвоката, достанут из воды, починят, просушат и подготовят к очередному кадру. Кинематографисты страдали от безделья, морской болезни, ветра, солнечных ударов и ожогов. Но именно технические трудности с троицей Брюсов то и дело побуждали режиссёра проявлять изобретательность и искать способы снимать сцены с акулой без неё самой.
Кроме того, образовавшееся свободное время позволяло Спилбергу и Готтлибу (сценарист сыграл в фильме роль редактора местной газеты) полировать сценарий и дорабатывать сцены. С последним очень помогала и троица главных актёров, каждый из которых настолько вжился в роль, что многие попавшие в финальный монтаж реплики были чистой импровизацией. Например, сцена, в которой Хупер и Квинт меряются шрамами в тесной каюте «Орки», а фразу «Кажется, тебе понадобится лодка побольше» сочинил Шайдер в перерыве между дублями.
В интервью Спилберг признавался, что изначально не сильно верил в способности механической акулы напугать аудиторию, но посетившая студию гениальная идея натренировать для съёмок настоящую рыбу быстро доказала свою нежизнеспособность. Впрочем, режиссёр так и не отказался от идеи использовать кадры с ней. Он предложил известным австралийским документалистам и экспертам по акулам Рону и Валери Тэйлор снять несколько кадров, в которых хищники нападают на клетку с находящимся внутри ныряльщиком. И они действительно вошли в фильм, но несколько в ином виде. Увидев, как акула на присланной пленке нападает на уже пустую клетку, Спилберг решил переписать концовку — в первоначальном варианте, как и в романе, Хупер погибал при попытке поразить её отравленным гарпуном.
«Проблема “Челюстей” заключалась даже не в том, что механическая конструкция постоянно не работала, а в том, что сама идея снимать фильм о белой акуле посреди открытого моря была чистой воды безумием, — вспоминал впоследствии Спилберг. — Но тогда я не понимал всего безумия этой идеи, меня волновала только аутентичность. В итоге съёмки превратились в кошмар наяву. Но не потому, что я не понимал, что делаю или хочу увидеть. Я прекрасно знал, какой фильм хочу снять. Просто не мог сделать его так быстро, как хотел».
И хотя постановщик не сомневался в качестве материала, он испытывал огромные сомнения по поводу дальнейшей карьеры: «В самые мрачные дни я представлял себе, что никто и никогда меня больше не наймёт, потому что ни одной студии не нужен режиссёр, отставший от графика на 100 с лишним дней», — рассказывал он.
Недовольство съёмочной группы росло с каждым днем, но увольняться никто и не думал. Правда, Спилберг подозревал, что команда сговорилась сбросить его в воду в последний день, поэтому ещё перед съёмкой финальной сцены предусмотрительно прыгнул в быстроходный катер и покинул площадку. С тех пор Стивен традиционно прогуливает создание последней сцены в каждом своем фильме.
Всё гениальное просто
Как мы и говорили, когда Стивен Спилберг подыскивал исполнителей главных ролей, он не хотел приглашать в известных кинозвезд. С точки зрения режиссёра, фильм рассказывал очень простую и реалистичную историю, которая могла произойти где угодно и с кем угодно (ну, с поправкой на близость к прибрежным водам), поэтому и видеть в кадре зритель должен был таких же простых людей, как и он сам. В этом плане кинематографист оказался абсолютно прав. «Челюсти» действительно рассказывают очень простую и жизненную историю, и такой её делают в первую очередь персонажи.
Герои ленты — не всемогущие. Это простые люди со своими слабостями и ограничениями. Квинт — нелюдимый алкоголик, топящий в выпивке воспоминания о том, что случилось с ним на Второй мировой. Единственный смысл его жизни — охота на акул, поэтому гигантская белая становится для него тем же, что и Моби Дик для Ахава. Правда, за солидный гонорар в 10 тысяч долларов. Шериф Броди же переехал на остров из Нью-Йорка, чтобы спокойно встретить старость на непыльной работёнке на острове, где все друг друга знают, и за 13 лет не случилось ни одного убийства. Он совершенно не готов к противостоянию с идеальным хищником. А Мэтт Хупер, несмотря на все свои знания об акулах, совершенно не боец, поэтому и толку во время охоты от него мало. И все же эти трое, наплевав на свои слабости и страхи, выходят в море на охоту просто потому, что это должно быть сделано — ради города, ради родных и близких тех, кого уже успела сожрать акула.
Актёры настолько вжились в свои роли, что, с одной стороны, подобно своим героям собачились друг с другом в перерывах между дублями, а с другой — сымпровизировали самые запоминающиеся реплики в фильме. Но нельзя не отметить и Спилберга с оператором Биллом Батлером. Если внимательно смотреть фильм, то можно заметить, как камера то и дело подмечает мелкие нюансы, например, как Броди хочет включиться в разговор о шрамах между Квинтом и Хупером и даже немного задирает водолазку, но быстро передумывает и тихо опускает ткань на место. А как Квинт чувствует, что акула заглотила наживку на крючке, но не желает пугать своих напарников по охоте, поэтому очень тихо и аккуратно застёгивает все крепления на удочке? За всю сцену он не произносит ни одного слова, но действия говорят сами за себя.
Проклятие «Челюстей» обернулось благословением. В интервью Спилберг рассказывал, что изначально хотел снять гораздо более кровавый и натуралистичный фильм. Показать, как акула пожирает ту или иную жертву, как несчастные люди торчат из пасти хищницы, фонтанируя кровью. Однако постоянные неполадки «Брюсов» привели к тому, что постановщику регулярно приходилось обходиться без них и нагнетать напряжение с помощью крупных или подводных планов от лица акулы. И, конечно же, атмосферы добавила запоминающаяся мелодия Джона Уильямса, которая звучит всякий раз, как хищник готовится напасть. Впоследствии режиссёр признал, что отсутствие жуткой рыбы в кадре пугает гораздо больше её наличия. В итоге хоррор категории B с кучей кровищи и натуралистичных сцен превратился в захватывающий триллер уровня Хичкока.
Подумать только! Впервые саму акулу мы видим только в середине фильма, когда она нападает на катающегося на лодочке мужчину. Впрочем, совсем без натуралистичности Спилберг обходиться не стал: отмечаем, как опускается на дно откушенная нога героя, видим голову рыбака Бена Гарднера, а также кровавую и жестокую гибель Квинта — все эти сцены работают на общий нарратив, нагнетая напряжение и заставляя зрителей время от времени вздрагивать, вскрикивать от ужаса и покрепче вжиматься в спинки сидений.
Пересматривая «Челюсти» сейчас, сложно поверить, что Спилбергу на момент съемок едва-едва исполнилось 27 лет, и это был его третий полнометражный фильм. Режиссёр открыто признает, что ему отчаянно не хватало опыта, и некоторые вещи он делал по незнанию, но все его решения — и стремление снимать на натуре, и отказ от плохо работающих механических кукол, и другие чисто интуитивные находки вроде добавленного в последний момент кадра с отрубленной головой Гарднера — сработали на все 100 процентов и превратили ленту из проходного летнего кинофильма в первый настоящий блокбастер.
Фильм, который изменил Голливуд
«Челюсти» разделили историю мирового кинематографа на до и после. Прежде считалось, что летом среднестатистический зритель не ходит в кино: все более-менее значимые премьеры приходились на зиму. Устоялось мнение, что только проходные картины категории B с самого начала получали широкий прокат, в то время как фильмы, на которые студии делали ставку, сначала появлялись в ограниченном числе кинотеатров, собирали ворох положительных рецензий и лишь потом стартовали по всей стране. «Челюсти» всё сделали иначе — стартовали летом и максимально широко, не дожидаясь первых рецензий. В первые же дни собрали толпы перед кинотеатрами. За 1975 год картина заработала более 273 миллионов долларов, став самым кассовым на тот момент релизом в истории.
Столь громкому старту предшествовала беспрецедентная по своим масштабам маркетинговая кампания стоимостью в два миллиона долларов. Universal вложилась в рекламу на телевидении, договорилась об эфирах в популярных телевизионных и радио-шоу, прилавки магазинов завалила целая лавина сопутствующих товаров: футболки, стаканы, пляжные полотенца, игрушечные акулы, пижамы, медальоны в виде зубов, водяные пистолеты и прочие предметы с символикой фильма (от книги о его создании до саундтрека).
Несмотря на то, что проект максимально не похож на современные блокбастеры — это неспешная локальная история, опирающаяся в первую очередь на персонажей — фильм Стивена Спилберга заложил двух китов. Одновременный широкомасштабный релиз и массированную рекламную кампанию, на которых сейчас покоятся успешные запуски всех современных хитов.
Но были у «Челюстей» и другие последствия. Так, детищу Спилберга вменяют в вину создание так называемого «Эффекта Челюстей» — массового страха перед акулами и океаном. Истерии, поддавшись которой, рыбаки по всему миру перебили огромное количество хищных рыб. По свидетельствам очевидцев, летом 1975 года на пляжах восточного побережья плескалось рекордно малое число отдыхающих.
Ещё одно свидетельство значимости — огромное количество фильмов, прямо или косвенно заимствующих концепцию. В 1970-х и 1980-х хлынул поток лент, в которых люди подвергались нападению того или иного животного: орков, барракуд, аллигаторов или пираний. Даже не менее культовый «Чужой», увидевший свет в 1979 году, был продан студийным функционерам как «Челюсти в космосе».
Максим Клейн
Огромное количество имитаторов — лишь полбеды. Не успели оригинальные «Челюсти» покинуть кинотеатры, как студия Universal попыталась запустить в производство продолжение. Журналистка Дайан Качмар в биографии Роя Шайдера писала, что продюсеры первой части Ричард Д. Занук и Дэвид Браун потом признавались: «Всё равно бы кто-то сделал, пусть уж лучше это будем мы». Им удалось уговорить вернуться нескольких исполнителей ключевых ролей во главе с Шайдером, но вот Спилберг, памятуя о кошмарном опыте съёмок, наотрез отказался и даже заявил, что создание сиквела — «лишь дешёвый карнавальный трюк». Впрочем, позже он явно изменил своё мнение, что позволило ему снять сразу два «Парка юрского периода» и четыре «Индианы Джонса».
За 12 лет, последовавших за премьерой, увидели свет сразу три сиквела. Вторая часть рассказывала о новой встрече шерифа Броди с гигантской белой акулой, в последующих на первый план вышли его жена и дети. Качество продолжений шло по нисходящей, что сказалось и на сборах — все три умудрились окупиться в прокате, но если вторая заработала свыше 200 миллионов долларов, то четвёртая с трудом отбила затраченный на производство бюджет.
Под конец нельзя не отметить, какое влияние «Челюсти» оказали на карьеру режиссёра. Во время съёмок Стивен Спилберг опасался, что ему никогда больше не предложат работу на студии. В реальности же получилось ровно наоборот — после того, как он создал самый кассовый фильм своего времени, отбоя от новых предложений не было.
«Успех “Челюстей” подарил мне право на финальный монтаж на всех следующих фильмах, — признается кинематографист. — Дал шанс заняться “Близкими контактами третьей степени”. Я сочинил ту историю. Писал сценарий. Но никто не хотел ею заниматься, пока “Челюсти” не стали феноменом. И внезапно ко мне обратились со студии Columbia и сказали: “Давайте снимем ваш фильм”. Так что, для меня “Челюсти” обернулись подарком, который продолжал приносить пользу».
Максим Усенко
