В повторный прокат 24 февраля выходит «Крёстный отец» (The Godfather), своеобразный «фильм фильмов», эпохальная картина Фрэнсиса Форда Копполы, которой в этом году исполняется полвека. Если вы её не видели (такое вообще возможно?) — это лучший способ познакомиться и насладиться гениальным полотном, если видели — лучший повод пересмотреть. Кинокритик Иван Афанасьев, большой фанат фильма, по этому поводу написал ностальгический текст и попытался разобраться, почему спустя 50 лет легендарная лента смотрится не только не хуже, а лучше и актуальнее.
Хотя казалось бы — о чём тут говорить? Великий фильм, Коппола — гений, Марлон Брандо — лучший актёр всех времён, Вито Корлеоне — самый крутой гангстер в кинематографе. Всё говорено-переговорено миллиард раз, смотрено-пересмотрено ещё больше, а в какой-то из рецензий на «Чёрную мессу» (помните фильм с желтозубым Джонни Деппом до голливудского кэнселинга?) было написано, что гангстерская тема закрыта раз и навсегда «Крёстным отцом» в кино и «Кланом Сопрано» на телевидении. Одна моя знакомая-кинокритик и вовсе придерживается мнения, что «Крёстный отец» — кино сексистское, провозглашающее победу насилия и маскулинности над семейными ценностями и женским началом. И все по-своему правы.
«Крёстный отец» и по сей день остаётся фильмом, который, как хорошее вино, от десятилетия к десятилетию становится всё интереснее и богаче на интерпретации. У меня — своя, но, возможно, совпадёт с вашей. Я прекрасно помню период детства, когда увлекся гангстерским кино. Мне 13 лет, родители только что развелись, я внезапно остался старшим мужчиной в семье. В резко статусно повзрослевшие ручонки попался, чёрт знает каким образом, толстенький томик Марио Пьюзо, который я проглотил с какой-то неимоверной скоростью. Мама сперва неодобрительно поглядывала, мол «чё эт ты книжки про гангстеров читаешь», но потом перестала.
Впечатлённый текстом, который я тогда совершенно не понял, хоть и осмыслил это лишь сейчас, я тогдашний прибежал за DVD с тремя частями «Крёстного отца» (помните эти пиратские диски с двадцатью фильмами на какую-то за уши притянутую тему?). Отсмотрел все три почти подряд… и осознал, что опять ничего не понял. Какие-то взрослые мужики рассуждают о чём-то, какая-то конская голова в постели, что вообще творится? И, тем не менее, я был впечатлён донельзя. Мама потом удивлялась также, чего это я вдруг смотрю старый чёрно-белый фильм «В порту» (где главную роль сыграл молодой Брандо), а учительница по русскому языку Галина Сергеевна хвалила сочинение, написанное под впечатлением от куцей информации об актёре, почерпнутой из каких-то неведомых мне ныне источников. Ведь до 15 лет я был счастливым человеком и не имел доступа в интернет, не считая модной в 2000-х сети ICQ (кто помнит, тому от меня зелёный цветочек).
И вот сейчас, спустя более чем полжизни, я пересмотрел фильм в третий раз и понял, что в нём такого прекрасного и что меня тогда так сильно зацепило на практически бессознательном уровне. Главная тема фильма — семья как некий конструкт, нуждающийся в заботе. Кровно-родственные связи обязывают человека уважать своих близких, чтить родителей, защищать младших и никогда не забывать о родовом долге, который превалирует над всеми страстями. Тут уместно вспомнить мнение моей знакомой, обвинившей «Крёстного отца» в дискриминации женщин — оно вполне уместно. Ведь это действительно кино про дисфункциональную семью, в которой женщины превратились в придаток к мужчинам и их мужскому долгу. Но никто не говорит, что так правильно — ровно наоборот.
Долг главы мафии, крёстного отца, патриарха семейства — удержать в своих руках благополучие рода. И в этом отношении очень показательна самая «сексистская» сцена фильма, когда сестра Санни истерично кричит на Майкла из-за убийства её мужа. Человек, заступивший на должность старшего мужчины в семье, не может позволить себе оставлять в окружении предателя, который покусился на честь брата и стал причиной его смерти. Мнение женщины в этом отношении для него уже не столь важно — мужа, в конце концов, всегда можно подыскать и нового, а вот держать крысу подле себя — недопустимо. Так рассуждает бандит и убийца. Майкл не в состоянии осознать, что его методы не сохраняют семью, а лишь разрушают. Жестокостью не добиться любви.
Романтизация насилия — это приём, с помощью которого Коппола демонстрирует, как важно в погоне за семейным благополучием не превратиться в монстра. Тут стоит напомнить также об эпизоде, из-за которого и развязалась война кланов — об отказе Вито Корлеоне торговать наркотиками. «Это прибыльное, но грязное дело» — говорит он членам семейства Татальи. И ведь он прав, даже в рамках своего криминального мира. Кто даст гарантии, что проданный наркодилером грамм героина не окажется из-за круговорота наркотрафика в вене сына главы семейства? Вито Корлеоне предлагает остановить войну, отказавшись от мести — он прощает своих врагов, несмотря на убитого сына. Библейское «око за око, зуб за зуб» здесь не поможет: война способна повлечь за собой смерть ещё большего количества близких людей. И в этом отношении фигура Крёстного отца будто напоминает о христианском Аврааме, который принёс в жертву сына, ибо так ему велел Бог. Мужчина простит, ибо так будет правильно — ради своей семьи.
Майкл Корлеоне же, ощутив вкус власти, далеко ушёл от заветов отца, вновь объявив войну и уничтожив конкурентов. Его пример — это трагедия человека, который решает забыть про собственную честь во имя чести рода. Преемственность поколений, вынужденная трансформация вздорного юнца в главу семейства, давление родовых уз и мафиозной этики — всё это превращает Майкла в убийцу, которому нечего терять: отца нет, брат убит, возлюбленная мертва — и даже жена не остановит его перед кровной местью. Эгоистично, самоуверенно и крайне рискованно он вершит суд крови над людьми, угрожающими его семье, и как будто перерождается в своеобразного «сверхчеловека». Он лишён всех страстей и ведом только одним инстинктом — родовым. Проще говоря, превращается в пародию на самого же себя.
«Крёстный отец» — фильм о семье, не только не утративший, а, наоборот, получивший ещё больше смыслов с течением времени. Романтизировать мафиозную жизнь больше не актуально, и сегодня картина Копполы смотрится, как то, чем он наверняка задумывал фильм изначально, — как сага о падении рода из-за тщеславия, предупреждение всем тем, кто считает, что цель всегда оправдывает средства. Традиционная семья подразумевает сильного мужчину во главе, который всегда будет помнить, что для него честь рода превыше всего — но, как наглядно фильм демонстрирует, в итоге именно традиционная семья, построенная на фигуре деспота-маскулина, изживает себя, уступая место взаимопомощи, уважению и здравому смыслу.
