В четверг, 18 ноября, в кинотеатрах выходит новый фильм Уэса Андерсона «Французский вестник. Приложение к газете “Либерти. Канзас ивнинг сан”» (The French Dispatch). Режиссёр с самого начала не скрывал два основных источника вдохновения для этой истории — журнал The New Yorker и французское кино. Лена Николаева посмотрела фильм и решила рассказать, чем он понравится поклонникам Андерсона, журналистам и всем любителям письменного слова. А заодно вспомнить свои отношения с The New Yorker во времена, когда ещё грезила о карьере писательницы.
«Французский вестник» — это сборник историй, опубликованных на страницах последнего номера вымышленного американского еженедельника. С самого начала мы узнаём, что журнал закрыли после смерти главного редактора (Билл Мюррей). Нам показывают три репортажа: каждый из них даёт возможность заглянуть в процесс создания материала. Частично реалистичный, во многом — доведённый до романтизированного абсурда (и это не плохо).
Первая история — об отношениях гениального заключённого-художника (Бенисио Дель Торо) с охранницей Симон (Леа Сейду). Вторая — о романе журналистки Люсинды Кременц (Фрэнсис МакДорманд) с молодым и харизматичным студентом (Тимоти Шаламе) на фоне бунтующей Франции. Ну а третья часть рассказана Робаком Райтом (Джеффри Райт), который при написании ревью на блюда легендарного шеф-повара втягивается в дело о похищении.
Начнём с главного: это ещё один визуально идеальный фильм Уэса Андерсона. Режиссура, детализированные декорации, костюмы — всё это захватывает с первых кадров. Причём настолько сильно, что иногда можно потерять нить сюжета. В сценарии Андерсон часто акцентирует внимание на абсурдных диалогах, странном юморе и приятном закадровом голосе рассказчика. Зачастую именно последний рассказывает нам об эмоциях героев, давая ощущение читки пьесы.
В «Французском вестнике» мы наблюдаем за работой редакции через определённый угол — как если бы про их будни писал не объективный журналист, а преданный читатель. Из-за этого моментами может показаться, что история рассказана слишком поверхностно и романтизировано. Например, мы слабо понимаем динамику отношений, выстроенных между главным редактором и авторами. Всё, что нам показывают — это надпись «Не плакать» в его офисе. Мешает ли это получить удовольствие от фильма? Скорее нет.
Уэс Андерсон признавался, что The New Yorker многие годы был для него источником вдохновения: «Я стал регулярно изучать журнал в своей комнате перед школой. Я читал старые выпуски и собирал имена писателей, повторяющиеся снова и снова. Я действительно подсел». И здесь хочется сделать небольшое отступление.
Я читала The New Yorker в университете. Тогда я очень хотела стать писательницей — выпустить свой дебютный роман для миллениалов, а после поражать окружающих своими выдающимися эссе (ха-ха). С первой зарплатой я даже оформила подписку, чтобы мне прислали бесплатную сумку с логотипом — казалось, что тогда люди вокруг будут знать, что, сидя в кафе за ноутбуком, я заканчиваю очередную главу своего душераздирающего романа, а не проверяю твиттер. Журнал давал мне приятную мысль: да, сейчас я на странной стажировке, где мне пять часов нужно обновлять таблицу в Excel, но в перерыве я открою The New Yorker и почувствую себя лучше.
То, как показал работу редакции Уэс Андерсон, — это идеальное воплощение твоих подростковых грёз. Да ещё и в стиле французского кино. Поэтому и отсутствие важных деталей в развитии героев здесь практически не замечаются. Во многом потому, что во «Французском вестнике» чувствуется любовь и уважение к конкретным людям и изданию. И такой подход кажется максимально правильным и очаровательным.
Поклонники Андерсона получат от фильма всё, чего обычно ждёшь от картин режиссёра. Пишущие люди по-доброму побубнят, что у них в редакциях всё работает совсем не так (да и дизайн офиса не такой приятный). Зритель, случайно пришедший в кино, посмеётся над забавными диалогами и на пару часов почувствует себя в странном театре. И, кажется, все останутся довольны.
