На «Кинопоиске» стартовал мультсериал от Studio Metrafilms Moldova и Lakeside Animation Studio — «Барсукот. Очень зверский детектив». В Дальнем лесу, где хищные и травоядные животные научились жить в мире, происходит убийство — кто-то съел Зайца. За расследование берутся Барсук и его помощник Барсукот. Мы поговорили с режиссёром мультсериала Александрой Евсеевой о референсах животных, подборе визуального стиля и неизбежных сравнениях с другими мультфильмами.
— Расскажите, как вы пришли к «Барсукоту»?
— Это он ко мне пришёл. Я вообще производственник, директор небольшой студии «Воскресение», которая предоставляет услуги другим режиссерам... Вообще-то уже довольно большой, но поскольку у меня не стоит задачи поработить мир и производить как можно больше контента, есть только цель делать хорошее кино. Поэтому будем считать, что студия маленькая.
Я сама аниматор, лид-аниматор и много ещё чего. Перепробовала, наверное, почти все существующие в анимационном кино профессии, но режиссурой занималась всегда, в свободное от работы время и на собственные деньги. На канале в YouTube у меня лежит несколько короткометражек.
Аниматоры — это актёры рисованного кино. Хочется, чтобы ребята всё-таки светились и получали признание за свой труд — труд-то колоссальный. Все свою работу очень любят и полностью ей отдаются.
А на «Барсукота» меня сначала позвали чисто для консультации по техническому вопросу. Художник-постановщик Наталья Грофпель на тот момент уже нарисовала основных персонажей, они делали тогда самый первый тизер, но никак не могли отдать аниматорам, что-то у них не клеилось. Я попыталась им дать консультации, но…. *смеётся* Посмотрела на этих персонажей и как-то сразу в них влюбилась. Вместо консультаций мы забрали эту работу себе. Возможно, я была просто уже готова и сильно ждала чего-то подобного.
Я вообще человек-фанат, периодически влюбляюсь во что-нибудь. В тот момент, когда Наташа ко мне обратилась, я страшно фанатела по Туве Янссон. В детстве я прочитала две книжки про мумми-троллей, которые на тот момент были переведены и изданы сборником. Но тогда они меня порадовали… ну и всё. А во взрослом возрасте что-то меня вдруг вставило всё перечитать. И так проняло, что несколько лет я жила этой темой. Ездила в Финляндию в Музей муми-троллей, смотрела оригиналы на шведском языке, которого не знаю, но мне было очень важно выяснить, как там всё на самом деле, потому что переводы расходятся.
Эльмира Любаева
И вот я дофанатела до последней книжки, которая уже не то чтобы для взрослых, а скорее даже уже для старых. Обычно дети растут вместе с произведениями: классическая история, кстати, когда писатель пишет для своего ребёнка, он растёт, и по мере этого пишутся следующие части. Но у Туве Янссен детей-то не было. *смеётся* Она для себя это писала!
В общем, я была в состоянии дикого фанатения и мечтала почему-то поставить спектакль. Хотя я никогда в жизни не ставила театральных спектаклей. Я об этом думала, думала, и вот приходят эти персонажи из «Барсукота». А я о них знаю только, что это какой-то детектив, что они выглядят вот так, что у них какие-то более-менее обозначенные отношения. Но, видимо, почувствовала, что это то, чего я хотела. Видела потом отзыв читательский, кто-то вкратце рассказывал, почему эту книгу обязательно надо прочитать не только детям, но и взрослым: «Вы понимаете, это смесь Агаты Кристи с Туве Янссен!» *смеётся*
Но книжку я прочла позже. Сначала представила её себе, а потом прочитала и поняла, что она действительно такая и даже лучше. Судьба моя была решена с этого момента.
— Вы сказали, что работала над «Барсукотом» большая команда — сколько примерно человек?
— Если считать всех, кто попробовал и не смог, то несколько сотен. А если считать тех, кто на данный момент остался, самых крутых, наверное, человек пятьдесят.
— Как подбирали визуальный стиль?
— Когда я пришла, он уже был выбран. Собственно, я в него и влюбилась. Если бы там были другие персонажи, я бы, может быть, и не осталась на проекте. Иллюстрации в книжке очень клёвые в плане атмосферности и живописи. Но я бы таких зверей не смогла полюбить с первого взгляда. Мне, например, в некоторый период жизни был крайне необходим Барсук, чтобы с ним выпивать иногда долгими зимними вечерами. И я купила себе Барсука, которого шьёт «Абрикобукс». Но я не могу с ним общаться — у него глаз нет, он на меня не смотрит. У него такие пуговки без взгляда. *показывает барсука* И сидеть он не умеет…
Всё-таки анимационные персонажи — это вообще другой жанр. Может быть, какие-то продвинутые художники-станковисты относятся к ним (к нам) с презрением. Но это другой жанр, он существует и у него свои законы. Персонажи должны иметь глаза, которыми могут куда-то смотреть. Персонажи должны иметь руки, которыми можно что-то держать и как-то жестикулировать, а не вот эти страшные когти непонятной формы.
— В мультфильме «Барсукот. Очень зверский детектив» отдельное внимание привлекает сам Дальний лес, со своим устройством жизни, где животные живут как люди. Как вы считаете, чем лес и общество животных в целом отличаются от других подобных проектов?
— Это будет перефразированный ответ на любимый вопрос в комментариях к анонсам «Барсукота»: «А зачем вы пересняли “Зверополис”?» *смеётся* Что такое Зверополис? Это полис, один большой город вроде Нью-Йорка и парочка каких-то провинций, которые в сюжете нужны только для того, чтобы провинциалы оттуда приезжали в этот полис. То есть это мир достаточно конкретно обозначенный и продуманный под ту социальную проблему, которая в этом сюжете прописана. Не знаю, что они там во второй части придумают…. Но первая — об обществе, где есть социальные группы хищников и травоядных, которые боролись, боролись, боролись за свои права и доборолись до такой степени, что сами стали уже привилегированной кастой, а хищники — угнетёнными существами, которых гнобят. В первоначальном-то сценарии там всё куда страшнее было.
А мир «Барсукота», если его рассматривать целиком, он ещё сложнее... Он не под одну проблему придуман, а на вырост, там множество лесов, континентов и разных обществ с отличающимися культурами, вероисповеданиями и социальным устройством. Он ещё всё время увеличивается и разрастается от книжки к книжке. И это, конечно, кошмар и ужас в плане мультипликации, потому что у нас даже в первом сезоне порядка 60 персонажей.
Но эта множественность обществ позволяет поднимать разные социальные проблемы, вывернутые сообразно тем мирам, в которых они разворачиваются. Некоторые только упоминаются, какие-то — каркас, на котором сюжет строится, а где-то это просто обстоятельства и декорации.
Если говорить о первом сезоне, то это точно не о вражде социальных групп, а больше о том, что внутри отдельной личности, про внутренний конфликт. Как у Льва Толстого: «Человек не есть зверь и не есть ангел, но человек есть ангел, произрастающий из зверя в течение жизни».
— А если говорить о сюжетах с антропоморфными животными в целом, в том числе в анимации, какие произведения вам кажутся наиболее интересными?
— Очеловеченные животные — это люди. И все такие произведения о людях в той или иной степени. Где-то, где используются животные, это позволяет под немножко другим углом, более обострённым, гротескным, карикатурным на них посмотреть. Отличаются, наверное, произведения тем, как это используется и используется ли вообще. Можно, конечно, взять людей, прицепить им головы каких-то симпатичных пёсиков, дословно экранизировать «Три мушкетёра» и назвать это «Три пса-мушкетёра». Но почему они псы? Просто так! Потому что симпатично.
Или Lackadaisy, котики-гангстеры. Комикс, который был очень популярен, потом они собрали путём краудфандинга денег на первый эпизод. Собрали ужасно много — нам бы столько на два сезона хватило, сколько им на один эпизод. Но почему они, собственно, котики-то? Это конкретно история о Сухом законе и американских гангстерах начала прошлого века. Но почему-то они с кошачьими головами. *смеётся* Ну просто потому, что все любят котиков.
Или наш союзмультфильмовский «Пёс в сапогах» — это же тоже «Три мушкетёра», но только они там не мушкетёры, а собаки с псарни короля и коты кардинала. Там присутствуют и король, и кардинал в виде людей, которые занимаются своими делами, а эти существа у них под ногами путаются. Вполне натуралистичный мир, в котором животные если разговаривают, то только друг с другом. Цивилизацию свою альтернативную они не выстраивают. Это не самое глубокое произведение, просто очень клёвый, драйвовый, смешной мюзикл. Но это другой, продуманный подход. А когда людям просто приделывают головы зверей… Ну, это как-то неспортивно.
У нас получается промежуточный вариант. Звери всё-таки не совсем люди, у них есть некоторые свойства зверей, своя альтернативная цивилизация, но не копия человеческой. Не совсем копия, и в ней есть люди, хотя они там почти не участвуют. Есть загадочная Нина Пална, которая почему-то единственный представитель человеческой цивилизации, о котором мы в курсе. Она появляется во второй книге, в первом сезоне лишь упоминается. Я и дальше не собираюсь её показывать, только упоминать. Потому что не представляю, как это можно показать, не сломав всё. Это нечто совсем иное. Другая форма жизни.
— Помните хозяйку Тома из «Тома и Джерри», у которой никогда не показывали лицо?
— Да, у которой никогда не показывали лицо. У нас тоже была такая идея, показывать только нижнюю часть. Как, собственно, всегда и делается в подобных историях. Но у нас настолько антропоморфные звери, что даже чьи-то там ноги в кадре — это будет дико и странно. По большому счёту у нас ведь тот же театр, где зверей играют люди. Может быть, это тоже неспортивно. Можно задаться вопросом, а зачем тогда снимать мультфильмы, если можно ставить спектакли? Не знаю зачем — у меня нет ответа. Я просто это люблю. Мне кажется, это кому-то нужно. В мультфильмах может быть цирк, построенный на физическом юморе, всяких репризах и без текста. Может быть тонкая поэзия, как «Ёжик в тумане», допустим. А может быть театр. Большая часть любимых народом вещей — это именно театр. Вот «Жил-был пёс» — театр. Его же можно сыграть в театре? Можно. Вот, я люблю такие вещи и хочу их делать.
— Осенью я ездил в Красноярск, и в Красноярском драматическом театре имени Пушкина посмотрел спектакль по мотивам книги. Оказывается, и в Москве такой есть — в РАМТ. Смотрели ли вы одну из театральных версий?
— Если б только в Москве! В Москве два театра поставили три спектакля, в Питере два театра поставили два спектакля, в Омске один театр поставил два спектакля, в Алма-Ате второй уже ставят. Я видела, наверное, половину существующих спектаклей. В Красноярск не ездила, но у нас длинные руки. *смеётся*
Мне нравятся все версии, которые я видела, хотя они очень разные. Из Тверского ТЮЗа я даже, в общем-то, сплагиатила немножко. Как Татарский говорил: «Первая заповедь режиссёра — укради». Там был душераздирающий финал: Барсук с Барсукотом ведут длиннющую беседу о предназначении, жизни и судьбе. Я, правда, её сократила до полутора фраз, но легли они как родные. Я видела людей, которые признавались, что они именно на этом месте всплакнули. Так что не зря!
— Вы сказали, что всего получилось в первом сезоне около 60 персонажей, а как подбирали для них дизайны?
— Примерно половину персонажей Наташа нарисовала ещё в самом начале. Потом она нас покинула, а персонажей оставалось ещё очень и очень много. Потому и ушла, не каждый это выдержит… Причём ужас в том, что ещё сценарии не все были написаны. Там были персонажи, которые появятся сильно позже первой серии, и в книге их мало или вообще нет, я о них ещё ничего не знаю, а их уже надо рисовать. Я тогда сформулировала автору книг Анне Старобинец такой неожиданный вопрос: кого бы она подобрала из актёров на эти роли, если бы это было игровое кино и не было никаких ограничений. Любые актёры любых времён и народов. Ей понравилась эта идея, она описала мне всех, кого мы ещё не нарисовали. Например, Скунс — это Джонни Депп в роли Эдварда Руки-ножницы. Выхухоль — это Пуговкин.
Крот — почему-то Джек Николсон. Николсона в роли Крота мне так придумать и не удалось. Я честно пыталась, у меня есть несколько эскизов, но в конце концов там получился совершенно другой Крот. Не могу сказать, кто это, но это определённо кто-то… У нас один аниматор, посмотрев аниматик с драфтовыми персонажами и озвучкой моим голосом, сказал: «Да! У меня четыре года назад мужик электрику чинил. Он именно так и разговаривал!» Правда, заставить актёра разговаривать как этот неизвестный мне электрик было нелегко. *смеётся* Я не знаю, что это за мужик… Может, он и у меня тоже что-нибудь чинил? Но я точно знаю, какой он. А вот актёрам не всем так повезло. К ним он не заходил, видимо. Мы перепробовали трёх разных актёров, которые почему-то не могли повторить подачу. Смог только Юра Романов, очень крутой чувак. Он смог всё, и не только с кротом. Юра у нас в итоге озвучивает, наверное, персонажей шесть. И никто не догадается каких, потому что это совершенно разные существа с разными голосами и характерами. Я бы тоже не догадалась, если бы не видела своими глазами, как он это делает.
— А кто ваши фавориты из персонажей?
— Барсук, конечно. Вообще они все мои фавориты, я их всех люблю и понимаю. Я не могу что-то делать с персонажем, если не понимаю его до конца. Вот Барсукота понять было непросто. Мы этих котов перепробовали какое-то безумное количество. В какой-то момент мы со звукорежиссёром Стасом Глушинским вдруг созвонились и сказали друг другу синхронно одно и то же, практически хором: «А чего мы мучаем взрослых мужиков? Надо найти пацана, чтобы он играл сам себя». С этого момента Стас стал искать студентов. У нас есть в первой серии реплика: «Я уже два года, как младший барсук полиции, а всё какой-то ерундой занимаюсь… »
Нам нужен был студент-второкурсник. Стас прислал пробы четырёх, я выбрала из них двоих. Говорю: «Вот эти два нравятся, а дальше выбирай сам». В основном с ними Стас бьётся, ему тяжелее, ему и выбирать, с кем удобнее работать. Он выбрал Богдана, и потом, когда я его увидела, подумала: «Похож, очень похож. И внешне, и внутренне». Но мы долго бились, первые серии раза по три переписывали, с интервалом в несколько месяцев. Но получилось, я считаю. Получилось в конце концов! Мы с другом одним как-то обсуждали аниматики и всё, что у нас получилось. Насколько у нас живые персонажи, верят ли им дети, на какой возраст это рассчитано. Кстати, что интересно, дети нормально смотрят аниматики… Некоторые родители мне говорили, что, мол, «Можно кино уже и не снимать, ребёнок и так залип». Ну и вот, он мне говорит: «Слушай, думаю, маленькие дети тоже это поймут, несмотря на то, что там про пацана совсем уже не маленького. Ну, скажут: “Похож на моего старшего брата, такой же балбес”. Мой младший так и сказал». Вот в этот момент до меня наконец дошло, где я брала некоторые манеры и интонации. Я же тоже хорошо помню этого старшего брата. Ой, да у меня три потока этих второкурсников (аниматоров), есть у кого поднабраться. Обычно никогда не бывает, чтобы персонаж с кого-то одного был срисован. Как правило, образ всегда собирательный, из самых ярких черт разных людей.
— Вы сказали, что Барсук вам ближе всего. А в чём?
— Барсук мне ближе всех как личность со всеми его недостатками. Я тоже ненавижу, когда нет логики и хочу в спячку... А вот Скунс — это недостижимый идеал. Абсолютно блаженный, который просто занят своим делом и служением, ни на что не обращает внимания. Над ним смеются, издеваются, его в тюрьму сажают, а он только спрашивает: «В камеру? А кисти-краски можно с собой взять? Ну хорошо, спасибо!», «Вы не поняли? Я вам сейчас объясню, что здесь нарисовано». Но это единственный герой, который у нас по озвучке всё время проходит максимально сложный путь. Сначала я пишу черновую фонограмму, потом мы озвучиваем с актёром, пишем-пишем-пишем эти дубли. Потом я их слушаю и понимаю, что всё равно ничего из них не могу выбрать. Мы делаем мультипликат под мою черновую озвучку, а актёр уже потом под цветное чистовое видео ещё раз окончательно подгоняет свои реплики. В общем, это единственный персонаж, которого только я могу озвучить. *смеётся* И единственный, кто полностью мной нарисован, как дизайн. После него пайплайн уже был такой: я делаю драфты, потом Сьюзи и её команда вгоняют их в общую Наташину стилистику. Скунс, наверное, выбивается стилистически. Но это нормально, он странный.
— Вы упомянули что ездили на «Бессонницу» вместе с командой, у нас там был коллега, и он рассказывал, что всем очень понравилась дискуссия о персонажах. Как оцениваете первые отзывы от зрителей?
— Восторг! Я ничего подобного не ожидала. Я думала, что будет как в комментариях под тизером: «Ой, а почему не как в книжке?» У людей в голове при чтении образы рождаются, их личные, которые у каждого свои. И то, что у кого-то другого они отличаются, это же не значит, что он плохой и его надо бить ботинком по голове. *смеётся* Но я ожидала, что меня будут-таки именно бить ботинками, а вышло совершенно наоборот — дети были в диком восторге! Им было очень важно это увидеть, они так долго ждали и наконец-то дождались. Они вылили свое абсолютное счастье, меня этим счастьем заливало по уши.
Помню, готовилась, мы репетировали с ребятами, что я там буду говорить, — ничего не понадобилось, дети сами с собой разговаривали, практически провели всю эту встречу самостоятельно. Там был один маленький пацан, явно младше, чем я себе представляю нашу целевую аудиторию. Он прям знаток, явно всю книжку наизусть знает, и после просмотра всем своим соседям начал объяснять: «А вот вы видели, в тот момент, когда кот говорит с Зайцем, и у зайца так глазки забегали, и он аккуратно так стал к выходу пробираться… Заметили? Вот! Это неспроста!…» Парень заметил разные мелкие детали. Понятно почему: он знает всё содержание и смотрит уже не на то, что там происходит, а на то, как оно происходит. И кайфует с этого. А нам всё кажется, что мы этими деталями сами себя развлекаем, зрители не заметят, мол. Заметят! Дети не дураки. Они просто разные, как и взрослые. Не надо пытаться понравиться всем, это невозможно. Но если тем, кому понравилось – не просто понравится, а они полюбят — вот это настоящая удача. Пусть даже их и не очень много окажется.
— Вы упоминали, что очень долго шёл период озвучки и поиска актёров. А сколько в целом заняла разработка полноценного сезона?
— Да нет, не долго. Просто много итераций, много сил и души вложено. Но это не значит, что всё происходило медленно. Всё началось в 2020-м, а в конце я туда пришла. Где-то до середины 2021-го работали над первой серией, которую потом переделали полностью. А с начала 2022-го уже создавался первый сезон. Сначала сценарий, потом всё остальное. Мы быстро всё делаем, примерно по серии в месяц. Для такого уровня проработки даже слишком быстро.
Обычно сериалы, главным образом, вертикальные — это конвейер, когда один пишет сценарий одной серии, другой параллельно другой, третий рисует раскадровку, одну, вторую, и все они друг с другом не знакомы. Но над ними есть некий свод правил, которые все смотрят и по алгоритму всё делают. А тут не так, тут живой процесс… Иногда настолько живой, что люди не выживают. *смеётся*
— Вы в начале упомянули, что у вас был опыт режиссуры короткометражек до того, как вы начали работу над полноценным большим проектом. Как опыт короткого метра помог вам при работе над «Барсукотом»?
— Это не опыт короткого метра — это опыт всей моей предыдущей жизни в целом. Я же линейный продюсер. Помню, на каком-то форуме был вопрос: «Чем занимается линейный продюсер?» И ответ: «Линейный продюсер занимается примерно всем». *смеётся* Я действительно умею делать всё, но, к счастью, кажется, умею делегировать.
Я аниматор по профессии — рисую аниматики, раздаю по ним мультипликат, принимаю его, даю правки. Другого лид-аниматора у нас нет. То есть, это настолько не конвейер, насколько это возможно, полностью контролируемый мною процесс. Соответственно, когда я рисую аниматик – я уже знаю, кто и как это будет делать. Ещё и сценарий переписываю одновременно под нужды анимации. По-хорошему, так сериалы делать, конечно, нельзя. У нас на студии есть другие заказы, которые в более нормальном запаралеленном режиме делаются. Но это совсем другое. И это жесть, когда кто-то нарисовал аниматик, получил деньги и исчез навсегда, а другой после этого пытается по этому аниматику давать задания. Люди угадывают, что там имелось в виду, советуются друг с другом через несколько инстанций. Это не просто. Тут действительно необходим четкий пайплайн, субординация, правила, когда всё расписано и распланировано. Но зато это масштабируемый процесс, так можно снимать сотни серий. Мне проще, у нас эпизодов не много, и я у себя на фильме отвечаю за всё, работаю сама со своей командой, такими же маньяками, как и я.
Ещё и научить могу. Мы работаем в технологии, которая во многом мною же и разработана. Это программа Moho, к которой я пришла после долгих поисков всяких разных способов изготовления анимации. С момента, когда я поняла, что вот в этой программе мы, пожалуй, будем работать, я её начала допиливать, дописывать всякие скрипты. На данный момент весь мир моими скриптами пользуется, включая даже самих разработчиков.
— Можете ли вы посоветовать от себя что-нибудь из современной анимации, что вам очень нравится?
— Обожаю Metal Family. И фильм, и авторов. Практически всё, что они говорят о кино в своих интервью, я прям готова подписаться под каждым словом. Прекрасные люди, их существование оправдывает для меня существование человечества. Кто не видел, посмотрите, это кайф. Хотя всё же, наверное, видели.
Женя Спицын
