30 июня 1971 года в американский прокат вышел фэнтезийный мюзикл «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» — экранизация повести Роальда Даля, изданной несколькими годами ранее. Разбираемся, в чём секрет неиссякаемой популярности образа Вилли Вонки, который пережил несколько трансформаций, превратился в мем, а в будущем получит перезагрузку от Тимоти Шаламе.
Шоколад и шпионы
Пара слов о первоисточнике. Идея повести родилась у Даля… из любви к шоколаду. До того, как стать известным британским писателем, Роальд в школьные годы наработал немалый опыт сотрудничества с кондитерскими конторами Cadbury и Rownree’s. Те отправляли школьникам пакеты с новыми изделиями в обмен на мнения о продукции — своего рода Rotten Tomatoes для кондитеров.
В 20-х годах XX века эти конторы были крупнейшими в Великобритании. Пытаясь оставаться в лидерах, руководство нередко прибегало к промышленному шантажу: шпионы приходили на фабрику конкурентов и пытались разузнать секреты друг друга. Даль подключил к реальному опыту воображение, украсил историю красочными метафорами и, собственно, сделал шпионов… из подростков.
Чудак-человек
Экранизация Мэла Стюарта, вышедшая летом 1971 года, обрела статус культовой довольно быстро. Фильм, несмотря на довольно скромные кассовые сборы в кинотеатрах, отбился благодаря многократным показам на телевидении. Лента отметилась и в наградном сезоне (номинацией Джина Уайлдера на «Золотой глобус» и самой картины на «Оскар» за лучший саундтрек), но осталась лишь в числе номинантов без призов.
Как и в первоисточнике, в фильме Стюарта Вилли Вонка — эксцентричный шоколадный король, владелец фабрики, куда то и дело пытались забраться шпионы. Во многом из-за участившихся случаев промышленного шпионажа Вонка, с неподдельной любовью относящийся к своему детищу, закрывает фабрику от посторонних глаз. Через некоторое время завод Вонки заработал вновь: фабрика поставляла кондитерские изделия, но по-прежнему оставалась недоступной простым смертным.
Исполнитель роли Вилли, Джин Уайлдер, с уважением относился к повести Даля и воссоздал образ Вонки, будто списанный с первоисточника. Тем не менее, актёр привнёс и собственные фирменные детали. Например, добавил флёр таинственности и неоднозначности мотивов действий героя. В эпизоде, когда Вонка впервые показывается пятёрке обладателей заветных Золотых билетов, Уайлдер исполнил хитроумный трюк — он шёл к воротам фабрики, прихрамывая, а потом неожиданно для детей исполнил кульбит. Актёр объяснил, что такое поведение Вонки размоет границу между правдой и ложью: никто не сможет определить, обманывает ли он или притворяется в дальнейшем.
Это безумие, присущее Вилли и в повести, при переносе на большой экран обрело более конкретные очертания. Впрочем, с форматом мюзикла Даль не был согласен. Де-юре в титрах Роальд фигурировал как сценарист, однако позднее выяснилось, что де-факто историю адаптировал Дэвид Зельцер. Его пригласили изменить концовку (студийным боссам из Paramount Pictures она не нравилась) и добавить в фильм музыкальные номера, превратив фэнтези в мюзикл. Ближе к прокату Даль открестился от фильма и работы над его сценарием.
Капитализм и мораль
Сама история с её мрачным комизмом, актуальной в те годы темой шпионажа и злодеями-взрослыми для многих в 70-е оказалась тонкой критикой капитализма и общества потребления. Хотя изначально Даль вряд ли вкладывал подобное в своё произведение, но история, как известно, во всё вносит свои коррективы. Вилли Вонка, конечно, совсем не медиамагнат из «Гражданина Кейна» Орсона Уэллса; до владельца «заводов, газет, пароходов» эксцентрику, владеющему одной, пусть и крупнейшей в округе шоколадной фабрикой, было далеко.
Вместе с фэнтезийным миром внутреннего убранства фабрики, который изучают подростки и их родители во время экскурсии, режиссёр Мэл Стюарт умело разбрасывает обрывки моралите. Не столь навязчивого, как это могло бы быть в экранизациях классических сказок, допустим, Андерсона или братьев Гримм, но где-то рядом. Между строк. Подписал правила — следуй им, не нарушай. Заработал деньги — не забудь поделиться, ибо вернется сторицей. Съел экспериментальную жвачку — превратился в чернику, теперь живи с этим.
При этом не сказать, что Вонка пытается хоть кого-то воспитать. Авторы оставляют такие проблематики как взросление в неполной семье и аутсайдерство за скобками экранизации. На первом плане остается верность и предательство: как зритель убедится к финалу, именно согласие или отказ от предложения его конкурента Слагворта становится для Вилли «лакмусовой бумажкой». Подростки, «продавшие душу» в обмен на приз, поплатились за это; Чарли же, не пошедший на поводу у «Дьявола», был вознагражден. Как тебе такие библейские отсылки на Яблоко раздора, Зак Снайдер?
Примечательно, что Вонка «закрыл глаза» на то, что Чарли, как и другие дети на фабрике, однажды всё-таки нарушает правила. Вероятно, и для Даля, и для сценаристов ленты тезис «Если никто не видел, то можно немного пошалить» оказывается небольшим исключением из пресловутых правил. В конце концов «душа» Чарли остается чистой, а добрые намерения мальчика оказываются важнее кроткой слабости, которую он себе позволил.
Игра на выживание
С другой стороны, нетрудно представить Вонку в образе откровенно злого гения. В его изощренной системе ценностей экскурсия подростков — это череда испытаний, которые проходят детишки, сражаясь за главный приз «пожизненный запас шоколада». Если убрать за скобки скрытый замысел эксцентричного богача (он искал себе преемника, чтобы тот взялся управлять фабрикой, когда Вилли уйдет на пенсию), то персонаж — бесчеловечный, эгоистичный и коварный антагонист или антигерой, но с большой натяжкой.
Был ли антигероем Джон Крамер у Джеймса Вана и Ли Уоннела? Вряд ли. А ведь «Вилли Вонка и Шоколадная фабрика» вполне может рассматриваться как подростковая версия «Пилы» с рейтингом 6+. Смотрите сами: группа персонажей, объединённых по одному признаку (в данном случае большие амбиции ради обладания крутой наградой), играют в игру злодея по его правилам. Если правила не выполняются, герой выбывает из соревнования; да, нет крови и, в теории, отсутствуют убийства как таковые. Но по коварной ухмылке Вонки нельзя однозначно заявлять об этом (грань между правдой и ложью столь призрачна, помните?).
Совсем не детское кино
В версии Вонки, воплощенной в середине 2000-х Джонни Деппом, эксцентричность выглядела куда мягче. От коварства и странностей Уайлдера не осталось следа, их сменили былые обиды и форменные кривляния Деппа (набирающая обороты франшиза «Пираты Карибского моря» уже закрепила за ним амплуа капитана Джека Воробья, которое периодически «заходило погостить» в другие проекты).
В этой экранизации повести Даля произошли ещё большие изменения, чем в оригинале. После выхода ленты 70-х Роальд заявил, что больше никто (как минимум при его жизни) не будет экранизировать цикл про Вилли Вонку и Чарли. Писатель скончался в 1990-м году, поэтому студийным боссам пришлось договариваться не с ним, а с родственниками; как это часто бывает в подобных историях, деньги, судя по всему, оказались важнее воли погибшего.
В версии Тима Бёртона мотивами Вонки управляет детская травма. Автор «Битлджюса» и «Бэтмена» из истории, критикующей капитализм, сделал оду, воспевающую… семейные ценности. Соответственно, и Вилли в образе Деппа предстал в кадре другим. Его «злодейство» не столь пугает и настораживает, как в ленте 70-х. А его настойчивые уговоры Чарли, чтобы тот оставил семью ради высоких достижений на посту шоколатье, уходят корнями… в детскую травму.
От сказочной основы Бёртон оставил только сюжетный «скелет». В остальном постановщик шагнул в кроличью нору психотерапии; то, что для Вонки непреодолимое препятствие на пути, для Чарли место силы, гармонии и взаимопонимания. Легкое моралите, как и в случае с версией Мэла Стюарта, также присутствует, но отдает всё-таки сеансом психоанализа — недаром Вонка в кадре и впадает в депрессию, и чуть было не теряет бизнес, построенный собственными руками. Лишь восстановление семейных уз дает ему новый стимул к развитию и росту (как профессиональному, так и личностному).
Маркетинг
Неоднозначный образ Вилли Вонки был и остается ярким и запоминающимся. Недаром в 2010-х персонаж в исполнении Джима Уайлдера стал героем мема «Condescending Wonka, Creepy Wonka» (в России более известен с подписью «Ну давай, расскажи мне…»). В 2023 году нас ждёт новая экранизация — пояснительный фильм-приквел от Universal, в котором расскажут о становлении личности Вилли и его характера.
В главной роли снимется Тимоти Шаламе («Зови меня своим именем», «Дюна»), а в кресле режиссёра Пол Кинг, подаривший миру милейшие экранизации «Приключений Паддингтона» и потрясающий британский ситком «Майти Буш». Гадать о том, каким будет новый образ Вонки, можно до бесконечности — пока никаких подробностей о проекте нет. Но уже сейчас ясно одно — первоисточник в виде цикла Роальда Даля выступает для студии как повод дописать строчку «по мотивам». Используется аудиовизуальный образ литературного персонажа, но в книгах прошлое Вилли подробным образом не раскрывалось.
В любом случае мы, очевидно, ещё не раз вспомним про Вилли Вонку — одного из немногих персонажей кинокультурной среды, который на примере Золотых билетов, спрятанных внутри плиток шоколада, показал, как выглядят «жертвы рекламы». Собирая очередные N крышек с логотипом приза, помните о том, кто ввёл моду на подобные маркетинговые акции и популяризировал их.
