В начале октября у кантри-рэп-рок-группы «Заточка» вышел пятый студийный альбом «Опять за старое» — большой релиз из 18 полноценных треков. Мы позвали в гости вокалиста Юрия Симонова и поговорили с ним о новом альбоме и поп-культуре, а ещё послушали смешные истории.
— Я, если честно, волнуюсь сильно. Во-первых, это моё первое интервью. Во-вторых, очень люблю ваше творчество.
— На этот счёт есть классное видео, где, по-моему, Кейт Уинслет сидит, а девчонка у неё берёт интервью и тоже говорит, что это первое. На что актриса начинает гладить её по ноге и отвечает: «Не переживай, это будет лучшее твоё интервью».
— Если такой перформанс будет, я хочу брать интервью только у вас. Так, первый вопрос. «Заточка» выпустила юбилейный пятый альбом, самый большой по количеству песен. Какие чувства от проделанной работы?
— Чувство выполнено долга. Была проделана большая работа. Мне казалось, что как-то мало идей, которых хватит треков на пять, а когда всё завертелось, я посчитал, что вышло аж 18 песен. Получилась такая классная жвачка надолго. Главное в таких больших альбомах, чтобы было желание переслушивать. Когда кто-то говорит, что ему с третьего захода понравились совсем другие треки, я думаю: «Круто, ты послушал не раз!». У меня тоже такое бывает, и я не понимаю, от чего это зависит. Слушаешь альбом, вроде он даже не нравится, но почему-то к нему возвращаешься через какое-то время, чтобы ещё раз попробовать. А какие-то работы сразу выключаешь со словами: «Ну, понятно».
— В пятом альбоме «Заточка» вернулась к изначальной концепции, которую нарушила в «Острых краях»: обычно пластинки начинаются с задорных треков, а заканчиваются философскими. В этом суть названия «Опять за старое»?
— Название как хочешь, так и можешь трактовать. Лично мне кажется, что это просто старики снова залезли в седло. Когда долго сидел в кресле-качалке, и пришло время вернуться. Вот это и есть опять за старое.
— Ещё хотелось бы поговорить о песне «Нет депрессии». Почему она длится всего минуту? Так и задумывалось?
— Ну да, а куда больше-то? Там же всё сказано. Не было такого, что у меня припев не придумался. Или второй куплет. Был кусок инструментала, вот столько он длится. Я сразу знал, что буду зачитывать на одну рифму и в конце всё сломается.
— Мне трек по атмосфере напомнил слова комика Димы Позова, с которым ты знаком. Этот фрагмент разлетелся в вертикальных видео. Слышал?
— Нет, не слышал. Честно говоря, хотелось бы, чтобы эта песня была основана на чьей-то чужой депрессии. Я бы с кайфом так написал, но, мне кажется, все депрессии примерно одинаковые в своём корне. Они могут при разных обстоятельствах возникать, но протекают как будто очень похоже.
— Раз уж мы заговорили о комиках, ты часто находишься в их кругу: был в шоу у Леши Квашонкина и Ярославы Тринадцатко, у вас в клипах снимались Сергей Орлов, Евгений Чебатков и Гарик Оганисян. Да и юмористы постоянно респектуют «Заточке». Как так вообще получилось?
— Вообще естественным путем. Сначала мы познакомились с Гариком, по-моему, в пабе «16 Тонн», где что-то отмечали после концерта. Дальше всё потянулось, я начал ходить на стендап, когда Stand-Up Club #1 был на Арбате. Там узнал других ребят. Все классные, со многими на связи. Вот с Лёхой Квашонкиным не так давно виделись, с Саней Малым периодически пересекаемся, а с Женей Чебатковым встречались где-то пару месяцев назад.
Варков
— Нет ощущения, что, возможно, вы так совпали по вайбу, потому что у «Заточки» тоже смешные песни?
— Может быть. Мне вообще кажется, что все эти ребята очень дружелюбные: открыты к налаживанию отношений и общению. Мне недавно даже кто-то рассказал слух, что Лёха Квашонкин пишет мне тексты и накидывает панчлайны.
Официальное обращение к Лёхе: если ты всё-таки надумаешь уронить пару рифм, набирай цифры и залетай. По-лёгкому срубить куплетик вообще не откажусь.
— Я бы послушал песню «Заточки» его авторства.
— Кажется, у него прекрасно получится.
— На новом альбоме внезапно впервые появились скиты. Почему именно сейчас и что они значат для пластинки?
— Когда я слушал рэп в детстве, там всегда были скиты. Любой альбом возьми, там всегда есть. Мне это так нравилось. Это же сделано с целью развлечь своего слушателя. Музыкальной или какой-то поэтической ценности они не имеют, особенно в нашей работе. Я их сделал, чтобы просто где-то сбросить чутка напряжение, чтобы градус немного упал. Чуть-чуть хихикнуть. Ну и мы с ними решили не перебарщивать. Буквально на 18 песен два скита от имени музыканта в салуне.
— Как ты вообще относишься к тому, что треки «Заточки» могут неправильно трактовать? Например, песня «Не надо рамсить» очевидно сделана с юмором, но людям вне контекста она может показаться чересчур агрессивной.
— Вот хочется надеяться, что она будет восприниматься в контексте. Конечно, если её оттуда вырвать и поставить левому человеку, может показаться, что песня сделана на серьёзных щах. Мы её показывали одному артисту, которого хотели позвать поучаствовать, а он о нас никогда не слышал (и не должен был). Ему включили, а он в недоумении говорит: «Это что, типа Миша Маваши? Человек серьёзно записал песню о том, как он кому-то въ**ёт? Он вообще на чё рассчитывал?»
— Судя по треку «Одинаковые лица», вы ещё с Мишей Маваши сильно похожи.
— Да, в том-то и дело. Один мой товарищ про «Одинаковые лица» написал себе в канал, что это интересное юмористическое допущение, но оно не работает, потому что такого стереотипа не существует и никому не откликнется. А я думаю: «Побрей башку, выйди на улицу и через пять минут мы с тобой поговорим».
— Кстати, есть такое. Я показывал знакомому твои фотки, когда он спросил, кого я вообще слушаю. Он перепутал тебя с каким-то другим известным чуваком.
— Да, потому что это становится основной чертой. Если ты даже один в один выглядишь, как Аль Пачино, но у тебя бритый череп, тебе скажут: «О, б*я, ну ты Гоша Куценко. Или Вин Дизель». Ко мне на отдыхе как-то подошла девушка и сказала: «Вам не говорили, что вы похожи на одного артиста?». А я уже знаю, что будет дальше. У меня есть пул из 10 имён, кого она сейчас назовёт. Но девушка меня удивила и выдала: «Вы похожи на Джигана». Получается, что у него там борода и усы, это вообще по***, да? Людям не важно наличие растительности и какие черты лица — там что угодно может быть, но лысина делает нас всех одинаковыми.
Максим Клейн
— Ты говорил, что песни «Заточки» находятся в одной вселенной. Есть ощущение, что герой трека «Последний нормальный мужик» очень сильно подходит в пару девушке из песни «Миллиарда четыре». «Умереть» и «Давайте не будем» — это своеобразные продолжения трека «Старый я», а «Кто-то другой» идёт вслед за «Этажами». Насколько это ощущение обманчиво?
— Ну да, там одно из другого вытекает. Жизнь же идёт, ты меняешься, но человек, который писал эти песни и пишет новые, всё равно один и тот же, просто немного изменившийся. Поэтому треки определённо в одной вселенной находятся. А «Последний нормальный мужик» как будто реверс «Миллиарда четыре». Я это уже потом понял, когда она вышла. По сути, сделал зеркальное отражение. Только вот «Миллиарда четыре» такая классическая поп-песня, а «Последний нормальный мужик» по форме — натуральная вестерн-история.
— Скажу откровенно, что помимо прочего мы собрались послушать пару баек от Юрца из «Заточки». Ты уже рассказывал одну историю из песни «Старый я» про стрелявшего в вас мента, а вот строчка «Это ж он выпал из окна общаги по пьяни» тоже правдивая?
— Да, конечно. (смеётся)
— Можешь рассказать?
— Есть некое выдуманное общежитие, где все студенты страшно пьют. Как и все, оно закрывается где-то в 10 вечера, и комендантша больше никого не пускает и не выпускает. Только если экстренно или по уважительной причине. Мы тогда жили на третьем этаже и через трубу и козырёк можно было спуститься вниз, сходить в магазин за всем, чем нужно, а после с помощью людей залезть обратно. Это был, по-моему, мой первый месяц в общаге. Я знал, что типы так спускаются. Ну и они в один момент подходят ко мне и говорят, что я должен обязательно научиться делать также. Когда наблюдаешь со стороны, это выглядит просто. Оказалось, что желание бухать делает людей искусными скалолазами. И вот я, уже изрядно выпивший, полез по проверенному маршруту и упал где-то с уровня козырька. У меня аж один кроссовок просто на*** улетел, я его искал потом, ходил по кустам. Ну и поскольку я был под воздействием напитков, не помню, чтобы мне было как-то больно. К счастью, даже не сломал ничего.
— Ты как-то говорил, что песня «В городе, где нет метро», очень повлияла на тебя и помогла эмоционально. Расскажи, почему оригинал важен для тебя?
— В момент, когда мы начинали интересоваться музыкой, было мало классного русского рэпа. Были какие-то сборники, но в основном ничего. Плюс мы ещё жили в Тюмени, до нас не так быстро всё долетало, а тут типы из Сибири (откуда-то мы это знали, потому что интернета не было), которые нам близки: грубо, жёстко, не прилизано рассказывали о жизни. Для нас это многое значило. Гораздо больше, чем какой-нибудь рэп с MTV, с которым сложно было себя соотносить. Мы ещё слушали группу «Ртуть», где Бледный зачитывал с Сандером. Тоже как-то она до нас дошла. В Москве я редко встречаю людей, которые знают, что Бледный был в другой рэп-группе, а не только в 25/17. Видимо, по регионам лучше распространялось.
Мне вообще повезло с «В городе, где нет метро». Когда готовился трибьют [альбом «ВСПОМНИТЬ ВСЁ. Часть 4. Ковры», где песни 25/17 исполняли другие артисты — ред.], я как раз в этот период познакомился с Бледным. Работа шла вовсю, песни уже разобрали. Мы с ним сидели, разговаривали, и я думаю: «Надо у него спросить. Ну очевидно же, что этот трек уже занят. Это одна из лучших песен». Оказалось, что нет. Андрей мне говорит: «Забирай». Я тогда подумал, что мне нереально повезло. Даже не столько поработать с большими дядями, что-то с ними поиграть, а сколько с тем, что моя любимая песня лежала и ждала меня. Всё сложилось просто прекрасно.
— Ты говорил, что серьёзные песни не в стиле «Заточки», но всё изменили «Этажи». Так ведь?
— Да. Они изменили всё, потому что были не в стиле. До этого у тебя в наушниках или магнитоле неслись два альбома, где были сме***чки да пи***хаханьки, и ты знаешь, что они будут и дальше. Напеваешь себе там что-то, посмеиваешься, а тут резко и из ниоткуда в середине третьего альбома серьёзная песня, которую никто не ждал. Не факт, что слушатель такое тепло примет.
— Но у вас же были серьёзные темы в песнях, просто скрывались за маской приколов.
— Ну да, если так смотреть, то почти каждый трек в той или иной мере серьёзный. Но когда говорят о таких наших песнях, обычно имеются ввиду «Этажи», где прям в лоб что-то рассказываешь, не прячась за метафорами.
— Хотя в «Этажах» тоже не обошлось без смешных моментов. Типа про то, что батя родился сразу сорокалетним.
— Тоже верно. Я специально пытался раскидать больше таких мелких штук, чтобы было понятно, что это до сих пор мы. Где ещё в грустной песне про батька ему скажут, что, мол, чё ты орёшь, будто из-под воды, я всё равно не слышу. Конечно, когда 200 раз послушаешь, трек перестаёт казаться чем-то инородным. Но это всё ещё тот же лирический герой рассказывает историю. Где-то он чуть свою манеру подбирал, где-то выкручивал моменты на максимум, где-то свои словечки вставлял.
— Песни «Заточки» играли в обоих сезонах сериала «Волшебный участок», а ещё были в проектах «Инспектор Гаврилов» и «Последний богатырь». Как так получилось, что ваша музыка с немного бандитским колоритом и американским кантри так идеально легла на русские сказки и сериалы про ментов?
— Как по мне, как раз всё очень логично. Фишка «Заточки» была в том, что мы взяли что-то очень русское и смешали с чем-то очень нерусским. Получился образ, сотканный из узнаваемых тропов, но дающий странный результат, за которым интересно наблюдать. «Волшебный участок» же по сути супергеройское кино, почти марвеловское, смешанное с чем-то очень-очень русским: персонажи сказок, атмосфера Москвы (или Питера во втором сезоне). У нас с ними очень похожие концепции. Например, в условном сериале «Улица разбитых фонарей» наши песни уже вряд ли уместно будут звучать. Даже странно. А здесь — пожалуйста.
Евгений Белоусов
— В «Волшебном участке» на титрах есть ваш трек, который нигде нельзя послушать. Почему так получилось?
— «Снайпер» называется песня, да. Мы её писали специально для сериала, но, к сожалению, не смогли договориться и официально выпустить на площадках, поэтому она осталась припаяна к этому проекту. Жаль, конечно, вроде прикольный трек, но не получилось у него дойти до релиза.
— У меня есть довольно странный вопрос. В песнях «Человечек» и «Моя роза» вы подкалываете Loqiemean’а. Почему он стал объектом прикола?
— Да не знаю (смеётся). Просто каким-то удивительным образом вышло, что у него в своей музыке получилось совместить вообще всё, что мне не близко. Будто он ни про что не забыл и добавил с избытком, поэтому сложилась такая, знаешь, товарищеская под**бка. Я против самого Loqiemean’а вообще ничего не имею. Я даже не знаю его. Он наверняка отличный парень, ноль вопросов. Просто музыкальная противоположность моя, если хочешь. Я его даже ни два, а три раза упоминаю. Есть шутки неожиданные и с моментальным эффектом, а есть такие, где смешно от повторения — с накопительным эффектом. Здесь как раз второй случай.
— Ты как-то рассказывал, что один раз в тебя кинули паспорт на концерте. Были ещё подобные случаи?
— Такого рода, что всякую фигню кидают, не было. Да и паспорт-то бросили на сцену, наверное, что кто-то его потерял и надо вернуть. Просто документ неожиданно перед лицом возник, как сюрикен, летящий в башку. Обычно случаются, знаешь, какие-то странные появления на сцене, когда охрана не очень хорошо работает. Был какой-то фестиваль или концерт, мы играем, а сзади появляется огромный мужик лысый взрослый, лет 45-ти. Стоит просто сзади и танцует. И наш техник Санёк к нему подходит и вежливо просит покинуть сцену. Мужик на него вообще не обращает внимания и продолжает танцевать под нашу песню про Сашу Белого. Уже все на него смотрят, я тоже поворачиваюсь. Видно, что не сработала вежливая просьба, после чего ему намекают настойчивее, говорят, что вызовут охрану. А он отвечает: «Да я и есть начальник охраны». Тут сбоку люди в костюмах поднимаются со словами: «Ну, Михаил Сергеевич, давайте, пойдёмте со сцены». Он так не хотел, так лениво уходил. Типа: «Эх, ладно, ну вас на***».
— Ты раньше много путешествовал. Были места, которые вдохновили тебя на музыку? Кроме, разве что, Америки с их кантри.
— Да-да, куча мест. Это не то, что вдохновляет на музыку, это в принципе поражает. Я получил загранпаспорт в 28 лет. Сейчас к этим годам молодёжь уже пожить в Европе пять лет успевает, а я в это время первый раз приехал туда, где люди не на моём языке разговаривают, и офигел. Конечно, это чуть-чуть меняет тебя.
Мне очень нравится Рим — одно из лучших мест на планете. Да и вообще Италия красивая страна. Неаполь — прекрасное место. Амальфи очень запомнился. Мадрид в Испании мне тоже по душе пришёлся. Ну и Лос-Анджелес восемь лет назад приятно было посетить, хотя сейчас это, конечно, как говорят, совсем другой город.
— Вы же в прошлом туре впервые на Камчатку заглядывали. Где в России больше всего понравилось?
— Ну вот на Камчатке круто было. Я хотел полетать на вертолёте, но со мной все отказались идти. Одному дорого (смеётся). Там и с погодой не очень было, но нас покатали на внедорожниках по чёрным пляжам, горы показали, тоже супер было. Много прекрасных мест в России. Калининград, например. В Мурманске мы северное сияние посмотрели — кайф.
— Ещё ты как-то говорил, что любишь кроссовки и у тебя коллекция. Есть там какие-нибудь блатные или любимые педали?
— Да я не знаю. Когда говорят «коллекция кроссовок», всегда думаешь о человеке, у которого на полках они стоят. С какой-то претензией на инвестирование. Когда купил себе «Трэвисы Скотты», а они сейчас стоят в три раза дороже, пылинки с них сдуваешь. Или Nike Mag из «Назад в будущее», Louis Vuitton с Air Force в коллаборации, Undefeated с четвёртыми Jordan. Короче, какие-то супердорогие пары, которые реально коллекция, где их не трогают, а они стоят. У меня нет кроссовок, которые мне страшно носить, потому что каждый шаг — это восемь евро. Все кроссовки я люблю и ношу. Они прям такие, рабочие лошадки. Скажу так: всё, что мне нравится, ничего не стоит на рынке. А всё, что очень дорого по какой-то причине, мне не нравится. Условная коллаборация Nike с Off-White — страшно просто.
У меня есть все расцветки Nike Legacy Flight. Мои любимые. Под любую одежду. Много старых Reebok есть, ещё когда они были крутыми и работали с баскетболистами. Куча всяких Nike. Есть классные Kobe 9 Elite — вот их, кстати, не ношу: стоят, на меня смотрят и глаз радуют. Но это не айтем, который я передам своим детям. Они просто не надеваются. Может, смотрятся на мне по-дурацки.
— Ты учился на филологическом, но говорил, что плохо, поэтому многие книги понравились гораздо позже при повторном прочтении. Назови три примера.
— Назову примеры, на которые наткнулся тогда, и они запомнились, но не прям из заезженной классики, а то странно советовать, например, «Воскресенье» Толстого:
1) «Жажда» Андрея Герасимова — невероятное произведение;
2) «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева — тоже очень крутое, но там нужен определённый уровень усердия, чтобы продраться через многословность и скрупулезное бытописание;
3) «Восстаньте из праха» Филипа Фармера — хороший фантастический роман, который читается легче предложенного выше.
— У тебя в творчестве очень много отсылок к поп-культуре и кино. Назови любимые фильмы и сериалы.
— Ну сериал вообще легко — это «Прослушка». Величайший сериал, натурально. Мой топ один, даже больше добавить нечего к нему.
В кино назову топ три, но он будет максимально общий. То, что уже давно многими признано шедеврами: «Гран Торино» Клинта Иствуда, «Схватка» Майкла Манна и «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино.
Женя Раев
Первые два ранних фильма Тарантино просто пи***тые. Я даже недавно осознал, что песня «На стрелу» — оммаж режиссёру и его дебюту. Потому что «Бешеные псы», если в двух словах описывать, то это кино про ограбление магазина с бриллиантами, где зрителю не показывают само ограбление. Так и в песне бессознательно получилось повторить приём из фильма.
— «Заточка» исполняет кантри, поэтому хотелось бы узнать любимые вестерны: игры, книги, фильмы — неважно.
— Всего могу тебе, наверное, по чуть-чуть насыпать. С играми, понятно: обе части Red Dead Redemption. Других у нас не так много. Хороших, в смысле. Плохих, наверное, больше наберётся. В детстве они, может, кому-то и отозвались, но объективно шедевров не вспомню. Из книг — «Кровавый меридиан» Кормака Маккарти. Надо обязательно прочитать. «Духи рваной земли» С. Крэйга Залера. Вообще, вестерн-книги, которые мне попадались, были такими, чтобы ты жизнь с кайфом не перепутал. Их читаешь и аж зажмуриваешься от каких-то деталей, надеясь, что эпизод скоро закончится. Это вообще не спагетти-вестерны, где мужики ездят на лошадях, стреляют и кровь неестественно хлещет.
Арина Пырина
По сценарию Залера как раз сняли «Костяной томагавк». Это не для слабонервных кинцо, которое я включил в самолёте. Была пара моментов, которые я прям скипал, потому что не мог больше смотреть. Мне не нравилось находиться в этом состоянии, но это не отменяет факта, что лента великая. «Баллада Бастера Скраггса» — шикарная. Есть ещё классические «Бутч Кэссиди и Санденс Кид», «Хороший, плохой, злой» и вся «долларовая» трилогия, про которые все слышали, но мало кто смотрел. Ну и в конце хотелось бы назвать что-то принципиально другое — «Сверкающие сёдла» Мэла Брукса. Это кино 1970-х, которое ты либо сразу выключишь, либо будешь регулярно пересматривать, только два пути у этого фильма. Нужно сделать поправку, что это старая комедия-пародия, а Мэл Брукс очень своеобразный, но связка прекрасная. Там есть классная шутка про то, когда шериф приближается. Если будете смотреть, просто запомните: шериф приближается.
Редакция
— «Заточка» смешивает кантри с рэпом и роком. Ты следишь за огромной индустрией кантри. С каких альбомов рядовому слушателю стоит начать, если после вас он решит познакомиться с жанром?
— Кантри обычно у людей ассоциируется с лёгкой музыкой, в которую не надо долго въезжать. Я бы советовал послушать Билли Каррингтона Enjoy Yourself — поп-кантри с акцентом на поп. Прекрасный альбом, чтобы зайти в индустрию, под который приятно ехать на машине и улыбаться. Любой альбом Криса Степлтона — это вообще серьёзный дядька, действующий ветеран кантри, музыка которого звучит круто в большой машине (уж постарайся, чтоб это был пикап). Джонни Кэш American Recordings — серия из шести альбомов с Риком Рубином, где хотя бы один надо выбрать и точно послушать. Он тоже либо понравится, либо сильно не зайдёт, потому что там много классических песен, которые плоховато звучат. Условный Ring of Fire современному человеку включать странно, потому что там как будто эхо или человек в трубку поёт. Не лучшим образом состарились некоторые треки, а есть минималистичные классные, где чаще всего просто гитарка и сверху старческим сиплым голосом тебе наговаривают за жизнь. Круто.
Я в целом не так много последнее время слежу за индустрией. Только когда там что-то интересное происходит. Потому что когда Spotify подкидывает Post Malone в кантри, это уже такое.
— И финальное: теперь у «Заточки» пять сольников. Назови пять треков группы по одной из каждого альбома, которые стоит послушать человеку, незнакомому с вашим творчеством.
Вообще легко!
1) «Грязное дельце» — небанальная «Быдло»;
2) «Как в американском фильме» — атмосферная «Петь блюз», которая была моей любимой и клип очень крутой;
3) «Вынь да положь» — безусловно «Этажи»;
4) «Острые края» — «Пол — это лава» очень нравится;
5) «Опять за старое» — «Из 90-х» пусть будет.
Редакция
