19 сентября на Кинопоиск вернулся сериал «Триггер» — история о психологе-провокаторе Артёме Стрелецком в исполнении Максима Матвеева. У проекта уже несколько сезонов (продлён сериал и на четвёртый) и один полнометражный фильм. По случаю выхода новых серий поговорили с Владом Тироном — актёром, сыгравшим помощника Стрелецкого. Артист рассказал о развитии персонажа, популярности проектов о психотерапии и проблемах самопроб.
— Знаю, что ты приехал к нам сразу после проб.
— Да, сегодня взаимодействовали с партнёрами. На завтра уже поставлена репетиция, так что потихоньку начинаю готовиться к роли. Сейчас очень классный период: весной был перерыв, который заставлял понервничать, а сейчас наконец-то много работы, чему я очень рад. Надо привыкать, потому что я уже второй год в таком режиме. До этого у меня был театр, который давал ощущение стабильности. Сейчас стабильности нет и нужно принять это как должное.
— Ты снялся уже в третьем сезоне «Триггера». Напомни читателям, как вы с проектом нашли друг друга.
— Дело было на четвёртом курсе, когда я выпускался из театрального училища Щепкина. Тогда мы поступали в театр. Неожиданно пришли пробы. Нас вызвали в один день с Ангелиной Стречиной, моей однокурсницей. На том этапе был другой режиссёр — не Дима Тюрин. Помню, у меня была объёмная причёска, что, возможно, сыграло роль. Но надеюсь, что нет! Через два-три месяца меня позвали на парные пробы уже с Димой Тюриным. А потом случилась читка.
Алина Кувшинникова
— Дмитрий Тюрин снял первый сезон сериала, остальные принадлежат Игорю Твердохлебову. Чем отличается их режиссёрская работа?
— Мне показалось, что Дима больше движется в сторону авторского кино. Игорь же сделал брутальную массовую картину. Цветовая гамма сериала стала другой. Немного поменялись внешне образы персонажей: например, герои Максима Матвеева и Романа Маякина отрастили щетину. И это даёт некую мужскую энергию. Но это только маленький нюанс, изменений много. Работы различны художественно, однако каждая достойна отдельного внимания.
— Чем третий сезон отличается от предыдущих конкретно для твоего героя?
— Мне нравится, как развивают историю Матвея, потому что зритель видит постоянное взросление. Во втором сезоне герой начал обращать внимание на собственные желания, стараться следовать им. В третьем он уже окончательно выбрал свой путь, выйдя из-под контроля Стрелецкого. На него больше не действуют его провокации. Это сформировавшийся молодой человек, готовый к самостоятельной жизни — в том числе профессиональной. Всё, что просит Артём от Матвея, он легко может сделать сам. Это созависимые отношения, которые должны прийти к логическому завершению.
— Не секрет, что у Матвея и Кати, героини Ангелины Стречиной, больная любовь. В новом сезоне девушка становится некой преградой для твоего персонажа — не хочет отпускать его работать. Готов ли ты отказаться от мечты ради партнёра в реальной жизни?
— Думаю, Матвей не вступает с Катей в открытый конфликт из-за желания сохранить отношения. Когда есть такое желание, закрываешь глаза на определённые вещи. Он пытается не выводить маленькие ссоры в масштаб конфликта. Понятно, что герой может продемонстрировать обиду. Мы ещё не смотрим на него, как на абсолютно мудрого человека.
В аналогичной ситуации я найду все варианты, чтобы соединить две сферы — и карьеру, и личную жизнь. Пойму отношение девушки, у которой свои представления на этот счёт. Например, Катя думает, что если Матвей займется карьерой, то бросит уход за её отцом. Но это не так. Если не будет получаться — подумаем, что делать дальше. Нужно уметь договариваться, пробовать и идти на компромиссы.
Если у тебя в приоритете семья, тогда, наверное, отказаться от мечты разумно. Но мне кажется, в современном мире одно связано с другим. У каждого человека есть стремление к самореализации. Я бы точно не отказался от цели или мечты.
— Какие красные флаги тебя отталкивают в людях?
— Таких нет. Лев Толстой сказал: «Человек — существо текучее». Мы постоянно меняемся. Я могу выстроить личные границы, но крест на человеке ставить не буду. Мы все проходим опыт и меняемся. Порой за два дня.
— На данный момент «Триггер» — главный проект в твоей карьере?
— Наверное, да. Мне подходит эта роль. Я многому научился здесь. Хотя были проекты и посложнее — тот же «Фандорин. Азазель». Однако в нём не всё задуманное мной получилось. Это была моя первая большая роль. «Триггер» случился почти что в начале карьеры — и это прекрасно. Здесь я стал думать. Сериал был очень удобен для моего развития. С точки зрения зрительской отдачи, пожалуй, это самый популярный проект. Сейчас немного другое время: стараюсь развиваться, поэтому соглашаюсь на эпизоды, где я не самый положительный персонаж. Сегодня происходит моё становление как актёра. А «Триггер» — про удобство и комфорт.
Но главное для меня — продолжать играть. Мы не 50 лет снимаем сериал, чтобы надоесть друг другу. Месяцы съёмок «Триггера» наполнены любовью и позитивной энергией. Образ не приедается, потому что постоянно трансформируется, как и я. Мы с Матвеем вместе двигаемся. Кажется, в первом сезоне мы были на одном уровне, во втором я уже чуть повзрослел, а сейчас между нами образовалась частичная пропасть. Успех роли связан с тем, что мне близок персонаж.
— На твой взгляд, полнометражный фильм соответствует уровню сериала?
— Его нужно рассматривать отдельно. История связана, но необходимо понимать, что это существующий в совершенно иной плоскости фильм. К тому же, перед нами режиссёрский дебют Саши Ремизовой. На мой взгляд, он получился.
Алина Кувшинникова
— Как думаешь, может ли история Матвея превратиться в отдельный спин-офф?
— Мне бы очень этого хотелось. Можно много всего интересного рассказать. Получится совершенно другой жанр! Матвей ведь по большей части отвечает за комедию в сериале.
— Будет ли в спин-оффе появляться Максим Матвеев в качестве второстепенного героя?
— Одну сцену можно. Разрешаю. Только такую, где я буду выше по статусу…
— Было желание получить психологическое образование после сериала?
— Появлялись мысли во время перерыва, когда были лишь пробы, но не работа. Я как раз общался со знакомым психотерапевтом, который сказал, что у меня есть способность к этому — например, развитая эмпатия. К тому же, я умею разделять мысли и чувства, называть эмоции своими именами. Мне было бы интересно заняться этим как для жизни, так и для профессии. Но пока очень много работы.
— В какой-то момент в России и мире стали популярны истории о психотерапевтах — это и «Триггер», и «Псих», и «Медиатор». Потом пошла тенденция на тру-краймы, что по психологическому влиянию будто бы совсем другая история. Как думаешь, с чем это связано?
— Забота о ментальном здоровье — очень классный запрос. Люди стали лояльнее относиться к психотерапии, не считая её шарлатанством. В СССР никто не занимался собой. Тенденцию подхватывает кинематограф. А тру-краймы просто помогают соблюдать эмоциональный баланс. *смеётся*
Алина Кувшинникова
— Многие обращаются к историям о маньяках для собственного успокоения.
— Через персонажа мы вытаскиваем из себя определённую энергию. Возможно, это помогает человеку избавиться от чего-то. Истории о маньяках — довольно интересный феномен. Ты не понимаешь, как человек мог совершить те или иные действия. Думаю, дальше будет эра сайфая. Мы движемся к этому.
— Ты исполнил главную роль в короткометражке «Где второй носок», показанной на фестивале «Короче». Присутствовал на показе?
— Был! Впервые в жизни поехал на кинофестиваль — это потрясающе! Очень рад, что моим дебютом стал именно «Короче». Я вообще иначе представлял себе подобные события. Не думал, что фестиваль в Калининграде может оказаться таких масштабов. Планировал сходить лишь на открытие и закрытие, а в остальное время гулять по городу. Но получилось так, что познакомился с огромным количеством людей, с которыми у нас образовалась компания для походов на показы. В итоге посмотрел практически всю программу! В жизни не видел столько короткометражек, сколько посмотрел на «Короче». Фестивали помогают единомышленникам найти друг друга — например, сегодня встречаюсь с режиссёром, с которым познакомился там. Буду играть в его коротком метре.
— В чём прикол ленты «Где второй носок»?
— Помимо, на первый взгляд, бредовой идеи поиска пропавшего носка, в фильме таится глубокая суть: на что человек готов пойти ради правды. Главный герой противостоит миру, чтобы добраться до истины. Юмор — лишь оболочка. Для образа журналиста я вдохновлялся Андреем Лошаком.
— Может ли короткометражка «Где второй носок» расшириться до полного метра?
— Может. Зритель очень круто встретил историю. Тем более, она не закончена. Будем надеяться. Есть же подобные примеры — тот же сериал «Ласт Квест», от которого я в восторге.
— Чем работа над персонажем в коротком метре отличается от полного?
— Естественно, в полном метре проще раскрыть героя — у тебя на это полтора часа. Здесь помогает сценарий. В короткометражке на это меньше времени, поэтому надо в таких историях учиться находить больше нюансов, которые могут дать зрителю как можно больше информации о герое за короткий период времени.
— В одном из интервью ты сказал, что рисуешь графики развития персонажа для подготовки к роли. Пользуешься ли ты этим методом сейчас?
— Было дело, но это больше касалось линейных историй вроде «Триггера». Одним из графиков была шкала уверенности, которая менялась в зависимости от обстоятельств — сходил Матвей на задание один раз или несколько. Был график взаимоотношения персонажей: как в зависимости от истории меняется настроение. Всё держится на интуиции — для понимания амплитуды, чтобы не было нелогичных вспышек. Это очень помогает, потому что съёмки проходят нелинейно — сначала вообще может быть финал.
— Ты сам придумал технику или подсмотрел где-то?
— Сам! Знаю, что Максим вроде бы тоже занимался чем-то подобным, но тогда мы это не обсуждали. Сейчас я уже не особо пользуюсь графиками, потому что сценарий не всегда требует такого подхода. Герой ведь может переходить из точки А в Б, но вообще не меняться, как в «Форресте Гампе».
— Думаешь, герой Тома Хэнкса не меняется?
— Для меня этот фильм — философия стоицизма. Мне кажется, в финале персонаж такой же, как и в завязке.
— Появились ли у тебя режиссёрские амбиции после фестиваля «Короче»?
— Появились… Я понимаю, что могу хорошо объяснять. Периодически помогаю однокурсникам снимать самопробы. Могу заполнять текст так, чтобы получилась цельная история. Чтобы он не только на органике работал. Но я по сути своей ленивый человек — надо поднять себя с дивана.
— Какие три совета дашь тем, кто хочет записать самопробы?
— Первое: тратить на это достаточное количество времени. Многие не любят самопробы, не понимая их плюсов. Факт в том, что ты можешь сделать кучу дублей, чего тебе не позволят на реальной встрече.
Второе: предлагать варианты. Самопробы дают возможность отправить несколько роликов, а не один. Это позволяет продемонстрировать актёрскую амплитуду.
Третье: если нет возможности записать самопробы с живым партнёром, делай это с помощью диктофона. Записывай с паузами для своего текста и тренируйся хоть весь день.
— А что по актёрским визиткам: их нужно обновлять каждый год?
— Скорее так: если сделал новую стрижку — запиши визитку, подкачался в зале — аналогично. Если у тебя настроение для визитки — сделай её. Я их не очень люблю… В фильме или сериале ты рассказываешь историю, а здесь будто продаёшь себя. Наверное, нужно придумывать сюжет. Я не всегда чувствую себя в подобных видео самим собой. Визитка создана для того, чтобы команда увидела, как ты разговариваешь и пользуешься мимикой.
— Поговорим о безработице актёров, которой раньше уделялось не так много внимания на публике. Расскажи, как артист справляется с застойным периодом.
— Раньше я не умел обращаться с деньгами и оказывался в ситуациях, когда мне элементарно не хватало средств на еду. Просил у родителей, занимал у друзей. Когда стал жить самостоятельно, купил книгу по финансовой грамотности и многое понял. Уже примерно пять лет живу по своей системе, продолжая в периоды застоя существовать в обычном режиме, не ограничивая себя тотально. Просто во время съёмок могу позволить чуть больше. Я всё записываю: у меня есть бюджет на месяц. Потратил 30 рублей — внёс в расходы.
Но если бы случилось так, что я оказался в тотальном безденежье, не побрезговал бы найти параллельный заработок. Не нужно этого стесняться. Я действительно начал карьеру с хороших проектов, при этом понимал, что в жизни не всегда будет всё сладко. Стесняться работы официанта или курьера — не для меня. То, что актёр должен быть недоступен и создан только для кино, — миф. Заниматься выживанием — нормально.
— Зачастую актёры рассказывают, что в профильных вузах не учат работе в кино. Как считаешь, отсутствие кинообучения в театральных институтах — проблема?
— Да. В наше время необходимо вводить новые дисциплины. В театре ты чувствуешь себя органично, потому что находишься на виду и можешь перемещаться в пределах сцены. В кино ты обязан двигаться в пределах кадра, а иногда выходить на точку и говорить текст. Это бывает некомфортно, отчего просаживается органика. В театре работает всё тело. В кинематографе бывают крупные планы, которые держатся лишь на мимике, поэтому можно что-то отключать. Важно уметь это. Даже во ВГИКе актёры получают киноопыт только благодаря коротким метрам студентов-режиссёров. Но этого мало.
У нас бытует представление, что театр — храм. Я не против этого, но чем провинилось кино? Да, здесь больше бизнеса, но это тоже искусство. Для меня театр рассказывает историю крупными мазками. Кино, напротив, о тонких вещах, когда мы передаём сюжет через взгляд на крупном плане. Возможно, я просто испорченный…
Алина Кувшинникова
