«Шоссе в никуда» (Lost Highway) — одна из самых загадочных картин в фильмографии Дэвида Линча. Она вышла в ограниченный прокат 21 февраля 1997 года в Америке. Режиссёр, выдержавший паузу в пять лет после выхода приквела «Твин Пикс: Сквозь огонь», вернулся с идеей мультижанрового проекта — нуарного хоррора. Кинокритик Тимур Алиев, оглядываясь назад во времени, разбирает мир седьмой полнометражной картины мэтра.
У ленты «Шоссе в никуда» не самая завидная судьба на фоне других фильмов Линча. Если взглянуть на более «мейнстримные» шедевры, — «Малхолланд Драйв», «Дикие сердцем» или «Человек-слон», — история с Биллом Пуллманом, Патрисией Аркетт и Балтазаром Гетти в главных ролях выглядит наиболее «неудобной». Это кино не вписывается в метод и почерк режиссёра, если предположить, что такой всё-таки существует. Учитывая, что каждое новое творение Линча выглядит непохожим на предыдущие, допущение весьма условное.
Предвестие бури
Поговорим о контексте, который окружал создание «Шоссе в никуда». Линч в середине 90-х — ещё не звезда первой величины, звание Первого популярного сюрреалиста (на самом деле после Сальвадора Дали, конечно) он получит через полтора десятилетия. В «багаже» режиссёра — Золотая пальмовая ветвь в Каннах за «Диких сердцем» с Николасом Кейджем и два сезона «Твин Пикса» с приквелом «Сквозь огонь». Последний сокрушительно провалился в прокате — сборы чуть больше $4 миллионов, тогда как бюджет в 2,5 раза больше.
Такому результату не очень рады продюсеры. Тезис «кино — это бизнес» вечен, а режиссёр вопреки кассовым сборам хотел бы продолжить эксперименты с фрагментированным повествованием, «отпугивающим» прессу. Плюс не сработал «маркетинг бренда» — люди, посмотревшие «Твин Пикс» дома по ТВ, не торопились нести деньги в кинотеатры, чтобы узнать о предшествующих сериалу событиях. Непонятость аудиторией — как профессиональной, так и любительской, — становится вечным спутником Линча (запомните, к этому мы еще вернёмся).
С одной стороны, это тяжелый рок судьбы для продюсеров — дальнейшие творения режиссёра не отбивались, что уж говорить о заработке. С другой стороны, каждый фильм Линча — услада синефилов, некоторые из которых посвятили немало человекочасов на выработку объяснений и обоснований событиям его фильмов. Некоторые видеоэссе с интерпретациями фильмографии Линча выглядели как самостоятельное кино. Как тебе такое, BadComedian?
Зерно смысла
Как это часто случается, процесс пошёл тогда, когда никто ничего не ждал. Линч обратился к романам писателя и сценариста Барри Гиффорда. Для режиссёра его проза была точкой опоры, фильм «Дикие сердцем», упомянутый выше — экранизация первой книги серии Гиффорда. Дэвид уже работал с этим автором и, читая его рассказ «Ночные люди», зацепился за два отдельных слова — «шоссе» и «в никуда». Составив из них фразу, Линч задумался, может быть это будет названием будущего сценария?
За шагом вперед идёт два назад. Гиффорд не сразу раскусил замысел Дэвида, потому что… его не было. Каждый предлагал видение будущей истории с громким названием «Шоссе в никуда», но ничего путного не выходило. Это буквально тот случай, когда студент придумал тему диплома, но его теоретические и практические главы живут лишь в подсознании учащегося. Как известно, движение творческого «Я» немыслимо без рефлексии прошлого. Линч вспомнил, что в период съёмок «Сквозь огонь» в голове крутилась история о супружеской паре, которой неожиданно приходят кассеты в конверте без обратного адреса.
Гиффорд историю подхватил, впоследствии она (практически без изменений) стала первой половиной сюжета «Шоссе в никуда». В следующем акте метафорических сценарных разгонов (не путать с шоу российских стендап-комиков) Линч и Гиффорд добавили новую плоскость — с трансформацией и погружением героя в кардинально новые обстоятельства окружающего мира. Для протокола: итоговый драфт сценария был на столе у продюсеров через месяц. Чему нынче учат на сценарно-киноведческом факультете ВГИКа — большой вопрос (риторический).
Кто есть что
Итак, суть картины: музыкант Фред (Билл Пуллман) играет на саксофоне и живёт вместе с супругой, красавицей Рене (Патрисия Аркетт). Молодой человек не слишком уверен в себе, иначе как объяснить его перманентное подозрение жены в измене. Таинственная атмосфера нагнетается с появлением в доме VHS-кассет. Некто снимает короткие видео фасада дома Фреда и Рене, а в более поздних записях появляются они сами — спящие в своей кровати и ничего не подозревающие.
Потом кое-что происходит (естественно, не то, чем кажется) в жизни семейной пары, из-за чего Фред оказывается в тюрьме. Он как бы не виноват, а может быть всё-таки виноват, но ничего не помнит. Нельзя забывать, что умер Дик Лоран — Линч напоминает об этом в начале и в конце фильма. Кто это такой и почему уже упоминается финал — некогда, как говорится, объяснять. На «сцену» выходит механик Пит Дейтон (Балтазар Гетти). Едва освободившись из тюрьмы, он знакомится и флиртует с Элис, девушкой порнобарона (образ героини также воплотила Патрисия Аркетт).
Важная деталь: порнобарон (Роберт Лоджиа) на самом деле и есть Дик Лоран. Во всяком случае, так считают сотрудники полиции — они пасут автомастерскую, куда мужчина периодически наведывается. Правда, Дик вроде как умер, помните? Но это дело житейское — жизнь и смерть в фильмах Линча нередко меняются местами без видимой причины. Всё это снимает достаточно криповый человек с камерой (Роберт Блэйк) — возможно, именно он сталкерил Фреда и Рене, снимая их дом и интерьеры. Но может быть и не он.
Если у вас остались вопросы, это нормально. Вы не сошли с ума — всё так, как и должно быть, по мнению Линча. Повествование не просто разделено монтажными склейками, как при типовом линейном развитии события. Сцены сменяют друг друга в неопределенной (как минимум для зрителя) последовательности. Также существует теория, что история разворачивается в принципе в параллельном измерении, крайне похожем на мир первой половины картины, но всё-таки отличном от него.
Шорохи и блики
Насчёт теорий, что происходит в кадре, вариантов очень много — от самых фантастических до относительно аргументированных и даже в некоторой степени научных. Большинство версий связаны с историей в нашей реальности. Через некоторое время после выхода «Шоссе в никуда» Линч, Гиффорд, а также члены съёмочной группы и актёры в интервью и публичных выступлениях рассыпали «хлебные крошки», прямо или косвенно связанные с различными вариантами объяснений.
Прямые вопросы, как правило, игнорировались (пошлость в формате «Что вы хотели сказать этим фильмом?» должна стать волчьим билетом в мир киножурналистики). Неугомонные фанаты творчества Линча собирали пазл из источников вдохновения авторов, упоминания исторических персоналий, контекста съёмочного периода и т.д. У Гиффорда и Линча — главными спикерами были именно они — пытались вытянуть самую разную информацию, которую на первый взгляд связать с событиями фильма невозможно. У сценариста, например, спрашивали, какие книги он читал, работая над историей. Линча мучили расспросами не только об атмосфере на площадке, но и об употреблении алкоголя и запрещённых веществ.
Некоторые из ответов на торжество непонятости (вот мы и вернулись к раздражительному эффекту незакрытого гештальта) лежали в плоскости бессознательного. «Достать» оттуда факты — задача не одного (десятка) интервью. Так, например, история о заключении Фреда в тюрьму за преступление, которое он, возможно, не совершал, была навеяна делом О. Дж. Симпсона. Вездесущий «мёртвый» Дик Лоран, о котором упоминается несколько раз, добрался до сценария из короткого эпизода приезда полицейских в дом Линча. Важный виток интерпретаций начался после шокирующего многих поклонников заявления, что события «Шоссе в никуда» происходят во вселенной сериала «Твин Пикс». Шах и мат, Кевин Файги! У нас своя киновселенная — с человеческими перевоплощениями, VHS-магией и разноцветным вигвамом.
Звуки волшебства
Нельзя не отметить саундтрек «Шоссе в никуда» — то немногое, что в этой фантасмагории безвременья и искажённого пространства работало на (относительную) нормализацию зрительского восприятия. В кадре брызжет кровь, изображение из цветного перетекает в чёрно-белое и обратно, а одни и те же герои меняют образы будто змея, сбрасывающая старую кожу. Но если на фоне звучат песни Лу Рида, Rammstein и Мэрилина Мэнсона, можно не волноваться. Как сказал бы Балабанов, «нашли своих и успокоились» (ну, практически).
Саундтрек, спродюсированный Трентом Резнором (фронтмен Nine Inch Nails), с музыкой неизменного соратника Линча, композитора Анджело Бадаламенти — продукт аудиоискусства, неплохо чувствующий себя и без привязки к фильму. Выйдя в свет в феврале 1997 года, OST попал на седьмую позицию в чарт Billboard 200, а впоследствии получил «золотой сертификат» — удалось продать более 500 тысяч дисков.
«Хаотичная гениальность» Линча проявилась и в отношении к саундтреку. Например, композиции Rammstein, несколько раз звучащие в картине, оказались в OST’е не благодаря, а вопреки. Группа несколько раз отправляла режиссёру свои записи с предложением снять музыкальный клип. Кассет было так много, что песни немецкой группы нередко звучали на площадке — у членов съёмочной группы Rammstein пользовались популярностью. «Сломавшись» под давлением коллективного сознательного, режиссёр включил их композиции в саундтрек. Немцы в долгу не остались и в одноимённом треке Rammstein использовали кадры из фильма Линча.
Мир необъятного
С каждым новым творением Дэвида — и до, и после «Шоссе в никуда» — границы непознанного в художественном мире автора лишь расширяются. В каждой его работе возникает дилемма (ир)реального, вокруг которой ломается не одна тысяча виртуальных копий. Сейчас, в мире торжества социальных сетей, для преданной аудитории одного из главных сюрреалистов в кинематографе каждое его слово и действие имеет значение.
Несколько лет назад Дэвид рассказал, что Лоры Палмер, с чьего убийства начались события «Твин Пикса», никогда не существовало. Возможно, в очередном прогнозе погоды на персональном YouTube-канале Линча или во вселенной какой-нибудь короткометражки фанаты узнают что-то и о событиях «Шоссе в никуда».
Миры Линча будто кот Шрёдингера — то ли реальны, то ли фантастичны. Границы между ними словно никогда не существовало. Что если Роберт Блэйк — действительно воплощение Дьявола, как актёр и предполагал на площадке, будучи неспособным разобраться в сценарии? Что если Фред — прототип самого Дэвида Линча, а история его взаимоотношений с Рене — зеркало семейной жизни режиссёра, пережившего три развода? Что если этот текст никогда не…
