Трёхчасовое кинополотно «Облачный атлас» (Cloud Atlas) от авторов «Матрицы» и немецкого кинематографиста, снявшего культовый триллер о любви «Беги, Лола, беги», возвращается в российские кинотеатры. Кинокритик Тимур Алиев рассказывает о создании и реакции на этот фильм, отмечая заодно и проблемы картины, которые спустя девять лет после премьеры видны пуще прежнего.
Масштабный фантастический эпос о том, что случайностей на самом деле не существует, а всё в мире базируется на причинно-следственных связях, был задуман и снят довольно быстро. Историй о так называемом «производственном аде» с ним не связано. От заявлений Тома Тыквера о намерении адаптировать роман Дэвида Митчелла до премьеры ленты прошло всего четыре года — более чем приемлемый срок создания художественного кинопроизведения, если задуматься.
С другой стороны, финансовая сторона производства испытывала ряд трудностей. Деньги Вачовски и Тыквер искали где могли, бюджет по разным оценкам варьировался от 100 до 150 миллионов долларов. Немецкая пресса писала, что «Облачный атлас» — один из первых настоящих немецких блокбастеров в истории кино, судя по средствам, которые заложили в проект. В итоге деньги нашли в продюсерских компаниях и фондах США, Германии, Гонконга и Сингапура. Даже сами Вачовски вложили личные средства в этот проект, а одним из сопродюсеров «Облачного атласа» стал наш соотечественник, продюсер Александр Роднянский.
В основе сценария лежал роман британца Дэвида Митчелла, выпущенный в 2004 году и попавший в шорт-лист Букеровской премии. История о вселенной, где персонажи существуют в прошлом, настоящем и будущем (а также в новом времени, которое ведет летоисчисление после Апокалипсиса), с лёгкостью дала бы прикурить мультивселенной Marvel — и тогда, и сейчас. Примечательная деталь: на протяжении почти трёх часов перед зрителем развивается шесть историй в разных временах, написанные четырьмя сценаристами (в том числе привлекли и Митчелла как консультанта и автора первоисточника) и срежисированные тремя постановщиками — в шесть рук. Магия цифр, не иначе.
Занятно, что «Облачный атлас» меньше всего вписывается в теорию авторства, популярную по сей день. Но вместе с тем это творение язык не повернётся назвать «продюсерским проектом», лишённым режиссёрского почерка. Дело в том, что этот пресловутый почерк здесь — феномен не столь ярко выраженный, как, скажем, в типовом фестивальном кино. И этому есть логическое объяснение. Во-первых, и Тыквер, и Вачовски собрали съёмочные группы отдельно друг от друга: с немецким кинематографистом работала одна команда монтажёров, операторов и художников, с братом и сестрой Вачовски — другая. Во-вторых, постановщики поделили и этапы продакшна, практически не пересекая их друг с другом. Тыквер снимал сюжеты, разворачивающиеся в XIX веке, и эпизоды постапокалиптического будущего. Тогда как Вачовски работали над историями, действие которых происходило в 1930-х, 1970-х и 2010-х годах.
Такая дифференциация не могла не повлиять на конечный результат, пусть режиссёры на этапе постпродакшна (когда шла активная фаза озвучки и монтажа) тесно сотрудничали между собой. Во многом монтаж стал слабым местом «Облачного атласа»; обрывочные сцены сменяют друг друга со скоростью света, кидая зрителя по линии времени как мешок с картошкой. Время, к слову, в этом фильме, имеет линейную структуру, оно течёт как река. До квантофизических изысканий и путешествий во времени и пространстве, к счастью, авторы не снизошли.
Итоговый хронометраж в 172 минуты создателям пришлось упорно отстаивать у студийных боссов Warner Bros. Время сверхдлинных высокохудожественных произведений в духе «Семи самураев» Акиры Куросавы (3,5 часа) или «Однажды в Америке» Серджио Леоне (более 4-х часов) осталось в прошлом. По мнению продюсеров, трёхчасовую историю Тыквера и Вачовски в кинотеатре выдержат немногие, а подвергать риску потенциальные кассовые сборы не хотелось.
Неудивительно, что после премьеры фильма режиссёров в зарубежной прессе нередко характеризовали как сошедших с ума людей. От авторов трилогии «Матрица» подобного фильма никто не мог ожидать: при бюджете в 100-150 миллионов долларов сборы в Америке составили около 30 миллионов. Во всём мире картина едва собрала собственный однократный бюджет (~130 миллионов), тогда как чтобы окупиться, фильму требовалась двукратная, а то и трёхкратная сумма. Лану и Эндрю (в будущем Лилли) Вачовски не пинал только ленивый, Тому Тыкверу повезло ещё меньше — некоторые рецензенты (в частности, американские) считали, что такого постановщика в принципе не существует; якобы его выдумали, чтобы скинуть ответственность, если что-то пойдёт не так.
Спектр претензий к фильму начинался от графики сомнительного качества и избытка не запоминающихся на экране героев и заканчивался натянутостью сюжетных условностей, сцепок всей истории, и неоправданно затянутым хронометражем. Но если попытаться отбросить их, перед нами мультижанровая, сложносочинённая история, ядро которой — на первый взгляд тривиальная философская притча об универсальности человеческой природы. Как и роман Митчелла, фильм работает по аналогичной циклической структуре, рассказывает события от прошлого к будущему, а потом вновь возвращается в прошлое.
Впрочем, без поляризации как критиков, так и зрителей этот фильм, возможно, не обрёл бы тот статус, что имеет сейчас. Пару «капель масла» подлили и сами создатели после премьеры на фестивале в Торонто, говоря в интервью, что «Облачный атлас», конечно, не будет понятен критикам после одного просмотра. Режиссёры отметили, что кинокритики непременно будут писать, мол, в сюжете ничего непонятно. По их мнению, искусство нуждается в массе различных интерпретаций, пусть даже некоторые из них будут казаться чем-то несуразным. В итоге рядом со званием лучшего фильма года блистали заголовки о том, что экранизация Митчелла — «бесполезный и объёмный опус без чувств», а также «глобальная кинематографическая катастрофа».
Особенный пункт для возмущения критиков и зрителей состоял в масштабных противоречиях: по решению режиссёров одни и те же актёры играли разных героев (иногда и другого пола), присутствующих во всех временных периодах фильма. Гендерными и расовыми неувязками возмутились общественные организации — в частности, правозащитная группа Media Action Network, объединяющая американцев азиатского происхождения, подвергла Вачовски и Тыквера критике за то, что актёры неазиатского и неафриканского происхождения изображают азиатов и афроамериканцев на экране. И это задолго до сегодняшних случаев, когда даже актёрам озвучки прилетают претензии, когда они работают над героями, отличающимися от них самих расой или полом.
В начале 2010-х таких «шикарных» технологий, как у Скорсезе в «Ирландце», применить не могли. Да и с бюджетом у создателей «Облачного атласа», как упоминалось выше, было туговато. Поэтому для создания новых образов использовался грим, фальшивые носы, парики и минимум компьютерной графики. Так, Хью Грант превратился в корейца, который занимается сексом с роботом, Холли Берри по мановению «волшебной палочки» стала дедушкой, а Хьюго Уивинг предстал в образе медсестры. И это ещё самые безобидные перевоплощения в фильме.
Тем не менее фильм Вачовски и Тыквера остался в истории кино не благодаря карнавалу лжеазиатов и псевдоженщин на экране. Это феерический спектакль об уникальности человеческого духа, который от эпохи к эпохе адаптируется абсолютно ко всему, но по-прежнему остаётся незыблемой персоной с несгибаемым стержнем внутри.
