«Межсезонье» — криминальное приключение от Александра Ханта без шанса на счастливый конец

Пока в городе +25C° — самое лето, кинопрокат погружается в «Межсезонье». Режиссёр Александр Хант снова отправляется в роуд-муви, но уже без Витьки Чеснока и Лёхи Штыря (и уж точно не в дом инвалидов). Его новое криминальное приключение рассказывает о подростках Саше (Женя Виноградова) и Даниле (Игорь Иванов), бунтующих против родителей, обязательств и системы в целом. Посмотрев фильм и поговорив с режиссёром, рассказываем, почему «Межсезонье» — кино о подростках, но не только для них.

Лето, разгар вписки, где уже сформировались круги по интересам. Выбиваются только двое: решительная Саша и скромный Даня. Через пару минут герои целуются и пробуют заняться сексом. Подростковую романтику мгновенно развеивают родители Саши, с позором забирающие её домой. Мириться со своим положением героиня не готова: впереди совместный с Даней побег, проверка себя на прочность и долгожданная свобода, у которой, увы, прописан срок годности.

«Межсезонье» — не единичная выдуманная история о подростках, а высказывание за всё поколение, у которого отобрали голос. Возможность заявить взрослому миру о себе ребятам даёт Хант в своём кино. Пусть фильм вышел и художественным, в нём очень много документальности: во-первых, триггером стала реальная трагедия, случившаяся в Пскове пять лет назад. Старшеклассники Екатерина Власова и Денис Муравьёв сбежали из дома, заперлись на даче и во время штурма СОБР совершили [роскомнадзор]. Во-вторых, ещё на этапе кастинга режиссёр получил множество видео от подростков с ответами на 15 вопросов, среди которых — истории, стократно перекрывающие драму «Межсезонья». В-третьих, неосознанно Хант сделал и автобиографическое кино: «Когда я начал погружаться в подростковые темы, хорошо для себя понял: мне важно рассказать и свой подростковый опыт, и истории других ребят».

Режиссёр Александр Хант — о премьерном «Межсезонье», обоях в цветок и монологах подростков

Режиссёр фильмов «Межсезонье» и «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» — о нелюбви к роуд-муви, общении с подростками и желании «причинять добро».

2х2.медиаНаталья Лобачёва

Но фильм целиком оправдывает жанр, данный ему режиссёром, — это действительно криминальное путешествие. Мародёрство, карманное воровство, бродяжничество и уединение, если не на краю света, то на краю Свердловской области уж точно — Хант отправляет нас в роуд-муви с двумя бунтарями, смелости и открытости которых хочется позавидовать. Правда, не вся шалость сходит им с рук: за поступки придётся отвечать, возможно, отсидев в «обезьяннике», но герои не драматизируют и не отчаиваются. Всё это пустяки и мелочи, когда над всем поколением уже много лет нависает трагедия куда масштабнее.

Чем действительно цепляет «Межсезонье», так это закрытой драмой. Фильм с лёгкостью переключает зрительское внимание на те самые криминальные развлечения, что устраивают себе герои. Это не напряжённая «Нелюбовь» Звягинцева, заставляющая чувствовать вину все два часа вместе с героями. Но и не Happy End, подкидывающий персонажам самые удачные сюжетные повороты, которые только можно себе представить. «Межсезонье» скорее напоминает: чем дольше ты игнорируешь происходящее, тем меньше вероятность счастливого финала.

Фильм Александра Ханта ни разу не межсезонен: пропасть между поколениями так и осталась пропастью, корочкой полицейского и оружием всё также добиваются уважения, да и отношения налаживают не разговорами тет-а-тет, а походами к гадалкам. Все методы хороши, но только вот кратковременны, а к чему приводит халатность — привыкли замалчивать. «Межсезонье» же возвращает в реальность: нет, ребята, никаких «долго и счастливо». Все ваши решения и действия обязательно вернутся молотком по голове, да таким, что в ушах услышите колокольный звон.

И остаётся только учиться на чужих ошибках, ещё лучше — учиться у кино. Беспечным родителям «Межсезонье» — повод задуматься, к чему приводят гиперопека и тотальный контроль; счастливчикам, получившим в наследство минимум травм от взрослых, — повторно осознать свою удачу; подросткам, чьи жизни родители превратили в перманентную боль, — просто порадоваться, ведь их наконец-то услышали.