На more.tv и «Кинопоиске» 16 февраля выходит анимационная «Антология русского хоррора: Красный состав» от Lakeside Animation Studio и Studio Metrafilms Moldova. Шесть серий, в основе которых произведения российских авторов — Александра Пушкина, Алексея Толстого, Василия Жуковского и других. Мы её уже посмотрели и остались под впечатлением от исполнения, ведь авторы проекта Алёша Климов и Юрий Степанов смогли смешать сеттинг классических произведений с постапокалипсисом, хоррором и даже с киберпанком. Рассказываем, что из этой истории получилось, а заодно приводим наш разговор с авторами «Красного состава».
У серий разный хронометраж — от 13 до 20 минут. Стилистика тоже разнится — от 2D-анимации и ротоскопии до бумажного стоп-моушна. После появления первого трейлера проекта, интернет радостно окрестил «Красный состав» российским аналогом «Любовь. Смерть. Роботы». При этом в отличие от своего коллеги с Netflix, «Красный состав» не пытается экранизировать истории близко к тексту, он адаптирует их под новый сеттинг, сохраняя ключевую идею рассказа.
Этот подход может отпугнуть тех зрителей, кто критически относится к любым экранизациям классической литературы. В то же время в 2023 году от осовременивания классики ждёшь новизны — попытки показать всем знакомые сюжеты с нового угла. Кажется, если обращать внимание молодых поколений на отечественную литературу, то через доступные для них формы. И здесь стилистика киберпанка и постапокалипсиса может помочь.
Автору материала понравились все истории, но фаворитов два — «Лесной царь» и «Гробовщик». Первый впечатляет как раз смешением стилистик. Это мрачная сказка о невероятной скорости технологического прогресса. Человек не всегда способен угнаться за ним, а те, кто всё же попробовал ворваться в поток, могут буквально быть снесены с ног. И тут особенно впечатляет то, что «Лесной царь» Любомира Арсова вольно пересказывает знаменитую поэму и в этом рифмуется с Жуковским, также в свободной форме пересказавшим балладу Гёте.
Вторая история потрясла своим исполнением — «Гробовщик» Сергея Кибуса выполнен в технике бумажного стоп-моушна. И это тот случай, когда практически каждый кадр хочется пересмотреть несколько раз, чтобы осознать — всё на экране сделано из бумаги: земля, которую бросают лопатами в могилы, и даже веки персонажей, моргающих в кадре. В основе этого великолепия повесть Пушкина, и, кажется, это тот мультфильм, который будет отлично смотреться и в отрыве от антологии.
При этом, повторюсь, внимания достойны все — «Князь» порадует кислотной постапокалиптической атмосферой, «Можарово» иронично напомнит, что «за МКАДом жизни нет», «Семья вурдалака» порадует отличным экшеном, а «Дочь крысолова» — впечатлит необычно мрачной атмосферой Петрограда 1920-х.
Мы задали несколько вопросов авторам проекта — Алёше Климову и Юрию Степанову.
— Расскажите об идее проекта. В соцсетях и СМИ «Антологию русского хоррора» повсеместно сравнивают с мультсериалом «Любовь. Смерть. Роботы». Рады ли вы этому?
Алёша Климов: Безусловно, рады! Это лестное сравнение. Выход мультсериала «Любовь. Смерть. Роботы» стал в своё время эпохальным событием. Успех этого проекта кардинально изменил отношение к анимации для взрослых, вывел жанр из узкой субкультурой ниши и дал всем нам надежду на дальнейшее развитие в этом направлении. Хотя, задумывая «Красный состав», лично я вдохновлялся примерами японских анимационных антологий: «Аниматрица», «Гениальная вечеринка», «Воспоминания о будущем».
Юрий Степанов: Проект был задуман задолго до выхода «Любовь. Смерть. Роботы». С другой стороны, наверно, так проще объяснить о чём речь, да и Netflix постарался на славу, помог взрослой некомедийной анимации.
— По какому принципу отбирали рассказы для антологии?
Климов: На стадии разработки проекта мы просканировали множество рассказов как классических, так и современных российских авторов, выбирая произведения написанные (или возможные для интерпретации) в жанре хоррор. В итоге было выбрано порядка 20 произведений. На их основе мы создали своеобразный каталог страшилок, колоду хоррора. Она и ложилась на стол потенциальным режиссёрам. Они могли выбрать любой рассказ, который им понравился и по мотивам которого они хотели бы сделать короткометражку.
Степанов: Самый первый рассказ, с которого всё началось — это «В пекле» Анны Старобинец. Его экранизация не вошла в первый сезон, но направление русских ужасов мы выбрали после обсуждения, что ещё интересного можем предложить режиссёрам, которые не очень хорошо знакомы с русской литературой. Список составил в основном Алексей.
— Вы сразу планировали шесть историй или от чего-то пришлось отказаться в процессе работы?
Климов: Да, изначально планировалось создать шесть-семь короткометражек. На наш взгляд, этого достаточно для раскрытия общей идеи антологии.
— Расскажите о ваших режиссёрах. Как вы их выбирали?
Климов: Режиссёры сами предлагали нам сотрудничество. Мир аниматоров сравнительно небольшой. Новость о работе над «Красным составом» разошлась довольно быстро. Подобных проектов в мире пока немного. Поэтому для режиссёров возможность поучаствовать в подобном начинании редкая радость и удача.
Не всё шло гладко, конечно. Иногда у нас не удавалось выработать общее видение. От сотрудничества с некоторыми режиссёрами пришлось отказаться.
Степанов: Изначально очень хотелось поработать с Сэмом Чоу и Любомиром Арсовым. Потом пошли по знакомым и знакомым знакомых, с кем работали прежде. Смотрели на их творчество и думали, кому интересно попробовать переосмыслить нашу классику.
— Как раз хотел спросить: кого из аниматоров вы хотели бы подключить к проекту, но не получилось?
Климов: Хотелось привлечь одного маститого режиссёра-кукольника из Эстонии. Не получилось, к сожалению. Но Сергей Кибус своим «Гробовщиком» по Александру Сергеевичу Пушкину, на мой взгляд, блистательно заполнил нишу авторской стоп-моушн анимации в нашем проекте.
— А как проходил процесс работы над каждой новеллой? Вы предлагали визуальные референсы режиссёрам и аниматорам или они делились с вами своими идеями? Например, режиссёры «Дочери крысолова» упоминают среди референсов «Хеллбоя» и «Чужих», и это чувствуется при просмотре.
Климов: У каждого из шести фильмов своя, уникальная история создания. И сложности, возникавшие в процессе, от фильма к фильму сильно разнятся. Например, вместе с режиссёрами «Дочери крысолова» мы разбирали по деталям каждый кадр, стараясь создать аутентичную атмосферу революционного Петрограда. А режиссёр «Гробовщика», Серёжа Кибус, знал и любил одноимённый рассказ Пушкина с раннего детства. Он сам активно предлагал референсы и стилистические решения, изучал костюмы на картинах художника Федотова и формы гробов, популярные в 19 веке.
Степанов: На мой взгляд, тем создание и было увлекательно, что с каждым режиссёром мы сотрудничали совершенно по-разному. Кого-то мучили длинными нудными лекциями по истории России с показом множества иллюстраций, фотографий, кадров старых фильмов. Кто-то аккуратно спрашивал, что мы думаем, с кем-то спорили и направляли. Чьи-то идеи нас сразу очаровали, несмотря на то, что они были чрезвычайно далеки от наших предложений. Но всегда это было крайне занимательное общение, наводившее на самые необычные рассуждения и вопросы.
— Продюсер антологии Артём Васильев назвал антологию «визуальным экспериментом» — это проявляется не только в выборе техник, но и в подаче самих историй. Какие цели вы ставили перед собой в художественном плане?
Степанов: Сделать анимацию, которую мы сами смотрели бы с удовольствием и получить не меньшее удовольствие от процесса её создания.
Климов: Артём совершенно прав. «Красный состав» был первым проектом недавно созданной нами студии Lakeside Animation Studio. Поэтому хотелось заявить о себе, создать антологию, которая станет визитной карточкой и покажет широкий спектр наших возможностей. Довольно амбициозная задача, учитывая тот факт, что всю структуру студии пришлось создавать с нуля, с большинством режиссёров антологии мы никогда раньше не сотрудничали. И, вдобавок ко всему, к самому началу работы разразилась пандемия и у нас начисто отпала возможность встречаться лично с большинством режиссёров. Пришлось перейти на дистанционное общение.
— Ваши новеллы показывают творчество известных отечественных писателей с необычного угла. Рассчитываете ли вы на рост интереса современного зрителя к российской литературе?
Климов: Конечно, есть надежда, что интересная, современная экранизация вызовет интерес к литературному первоисточнику. Но это не всегда работает и зачастую зависит от конкретного зрителя и степени его любопытства.
— Юрий Степанов назвал «Антологию» — «диалогом культур», поскольку над рассказами работало множество зарубежных режиссёров и аниматоров. Как вы считаете, насколько хорошо постановщики из других стран способны прочувствовать глубину произведений отечественных писателей?
Степанов: Конечно, способны, но, безусловно, соразмерно собственному культурному багажу.
Климов: Трудно сказать. Я глубину произведений и степень режиссёрского понимания отечественной литературы не замерял. Наоборот, хотелось с самого начала отойти от какой то дидактичности, навязчивости, ортодоксальности восприятия. Для большинства наших режиссёров произведения классических и современных российских авторов были открытием. Во многом это определило их свежий, непредвзятый, экспериментальный подход к интерпретации оригинальных историй.
И потом, это же не классическая экранизация, а фильмы, созданные по мотивам произведений. Т. е. тема задана, а развивать и интерпретировать её, делать акценты, добавлять-убирать — дело сценаристов и режиссёров. Главное — чтобы их завело, чтобы им захотелось творчески выразиться. Надеюсь, Жуковский, Пушкин и Толстой будут на нас не в обиде за подобный подход…
— Были ли у вас ситуации, когда приходилось объяснять зарубежным коллегам особенности литературы Толстого, Пушкина и других?
Климов: Нет, как сказано выше, это не входило в круг наших задач. Было много работы по референсам, аутентичности в отражении элементов эпохи. Вычищение «ляпов» и исторических неточностей.
Степанов: Один из наших канадских режиссёров начал учить русский язык, думаю, он устал слушать наши бесконечные объяснения.
— Какая новелла далась труднее всего в производстве?
Климов: «Можарово». Технически очень непростой проект. Сначала были съёмки с живыми актёрами, а уже потом ротоскопия отснятого материала.
Степанов: Безусловно, «Можарово». Техника ротоскопии была нам известна только в смутной теории. Учились на ходу! Съёмка проходила в колледже на севере, вдали от Торонто. В общежитии, где мы останавливались, висело объявление, предостерегающие от вечерних прогулок в одиночестве, потому что поблизости видели медведей.
— А какого русского писателя вы считаете мастером хоррора?
Климов: У горячо любимого мною Александра Грина есть несколько очень страшных рассказов: «Истребитель», «Мат в три хода». У Леонида Андреева есть интересные повести и рассказы… Но то, что хорошо работает в литературе, не всегда можно с тем же успехом перенести на экран. Литература по-другому воздействует на нервную систему, иначе работает, чем визуальные формы искусства.
Степанов: Из современных авторов — Анна Старобинец, Николай Тихонов. Но я недостаточно хорошо знаю жанр.
— Анимационных хорроров в целом не слишком много — как в короткометражном, так и в полнометражном формате. А что любите именно вы?
Климов: Любые кукольные мультфильмы наводят на меня реальный ужас. Даже советский мультфильм «Варежка» я бы отнёс к жанру хоррор.
Степанов: Не могу сказать, что люблю ужасы, но сильнее всего напугавший меня мультфильм — это «Мадам Тутли-Путли» и «Гимназия» (смотреть надо в VR).
Первые три серии «Антологии русского хоррора: Красный состав» понадобятся в онлайн-кинотеатрах 16 февраля, ещё три — 23-го.
