23 мая в кино вышел «Майор Гром: Игра» от Bubble Studios, в котором лучший полицейский Санкт-Петербурга Игорь Гром столкнётся с новым вызовом. В городе появится загадочный Призрак, желающий доказать, что Гром — никакой не герой. Одновременно с этим сотрудников полиции хотят заменить на высокотехнологичных дронов. Отвечает за эту разработку директор корпорации Holt International Август ван дер Хольт. Сыграл его актёр Матвей Лыков, которого вы можете знать по главной роли в фэнтези «Он — дракон», а также сериалам «Жить жизнь» и «Беспринципные». Мы поговорили с артистом о грядущем блокбастере, где у него роль антагониста, суперспособностях и особенностях изображения иностранного акцента.
— Ты упоминал в интервью, что изучал комиксы Bubble для подготовки к роли. Расскажи, что ты читал.
— Я читал «Майора Грома» и «Красную Фурию». На самом деле, это было довольно давно, потому что мы с Артёмом [Габреляновым] познакомились ещё в 2015-м, когда они рассматривали меня на роль [Сергея] Разумовского. Мы проводили пробы, но тогда не сложилось. Тем не менее, я познакомился с комикс-вселенной.
Тогда я не обращал внимание на Августа ван дер Хольта, потому что у нас шёл разговор о Разумовском, а в этот раз они заинтересовались мной по поводу Хольта. И вот я окунулся и узнал, что Август, оказывается, одна из центральных фигур вообще всей вселенной, потому что он один из главных злодеев в этом мире.
— Тебе запомнились какие-нибудь сюжеты?
— Честно говоря, я настолько окунулся непосредственно в сюжет «Майора Грома: Игра», что моё внимание сфокусировалось на нём. А поскольку было проведено столько работы, это основная история, которой я уделил внимание. Так как фильм отличается от комикса, я немножко оставил первоисточник в стороне, набрал оттуда каких-то моментов по поводу жизни своего героя, а концентрировался на том, что будет происходить в фильме.
— Ты упомянул, что пробовался на роль Сергея Разумовского, а можешь рассказать подробнее?
— Я записал им пробы, но что конкретно не срослось — не знаю. Тогда не получилось, но, честно, я не особенно расстроился, потому что мне очень понравился проект и ребята, очень понравился Артём и его запал. Это было ещё в тот момент, когда они снимали короткий метр. Я был у них на съёмках в Санкт-Петербурге. Радовался, что они делают такое классное кино, фактически новый жанр, работают в нём и бесстрашно двигаются вперёд несмотря ни на что. Вкладывают свои деньги и так сильно в это верят. Мне кажется, это залог успеха.
Когда не случилось стать частью команды, я воспринял это абсолютно спокойно. Наверное, что-то должно было случиться, чтобы всё сложилось именно так. С нетерпением ждал выхода фильма, а когда он появился — браво! Я рад, что всё получилось. И вот через некоторое время со мной опять связались и пригласили на новую роль, которая, кажется, мне подходит больше, чем роль Разумовского. Так что всё сложилось так, как было нужно.
И, думаю, никого лучше Горошко на эту роль найти было невозможно. *смеётся*
— У него очень харизматичный персонаж получился.
— Он вылитый Сергей Разумовский. Честно, я другого и не представляю.
— Кем ты вдохновлялся при работе над образом? Комиксный Август чем-то напоминает Виктора фон Дума и Железного человека.
— Тут получается такой собирательный образ, но дело в том, что я не большой знаток зарубежных комиксов и героев, поэтому у меня таких отсылок не было. Я вдохновлялся самим героем из комиксов Bubble.
А ещё использовал свои знакомства из жизни. Ориентировался на людей, похожих по истории судьбы на Августа, потому что мой герой из знатной семьи во многих поколениях. У меня есть такие друзья, и я хорошо знаю, как выглядит их жизнь, как сложилась их судьба и какие сложности бывают у этих людей. У них не всегда всё так прекрасно, как кажется. Кроме того, я искал в своей жизни более личные моменты его детских травм, движущей им боли, и того, что подталкивает Хольта к тому, чем он занимается.
— Ты говоришь, что не слишком погружен в комиксы, но ты жил в Америке достаточно продолжительное время, а там культура комиксов гораздо доступнее, чем в России: в газетных ларьках можно купить новинки — никогда не было интереса?
— Дело в том, что я оказался там уже в зрелом возрасте. Я начал заниматься модельной работой после окончания университета. Моё сознание всё-таки сформировалось на определённом образе мышления через полученное в России образование. И поскольку в моём детстве комиксов практически не было, то я пропустил этот момент. Тем не менее, они мне всегда были очень интересны, просто доступа не было.
— Сейчас, кстати, на русском языке очень много выпущено как зарубежных, так и российских комиксов.
— Да-да! Мне Bubble всегда подкидывает «Крутиксов», и я читаю их детям.
— У твоего героя есть специальный экзоскелет. Насколько сложно было с ним на съёмочной площадке? Ты упоминал в интервью, что грим занимал несколько часов.
— Пять часов! Пять часов стоя, чтобы приклеить его и сделать весь пластический грим. Это было тяжело, потому что большая часть дня уходила на это, настоящая тренировка на выносливость. Столько часов стоять, когда на тебе что-то клеят… мы пробовали и лёжа, и сидя, но изгиб спины меняется, а оно должно сидеть ровно, чтобы ничего не отклеилось. После пяти часов тебе ещё нужно оставаться бодреньким и быть готовым идти в кадр. А после этого на протяжении всего дня грим создаёт довольно сковывающее состояние — у меня не было возможности сесть и откинуться на спину. В принципе вот как начался день стоя, так и продолжался всё оставшееся время. Но можно было, например, посидеть на табуретке.
— Получается, ты на всех сменах был с этим экзоскелетом?
— Не на всех. В сценах, где я в костюме, у нас были такие подворовки, где был не целиком пластический грим. А когда видно мою спину и кожу, мне клеили силиконовую спину с пазами, в которые вставлялся экзоскелет с подсветкой, проводами и батарейками. Они крепились на ноги и прятались по карманам, куда можно и где не видно.
А когда был костюм целиком, всё равно добавляли экзоскелет — только без пластического грима, но всегда для того, чтобы его контур оставался под одеждой. И точно так же с проводами и подсветкой, потому что краешек, который доходит затылка, всё равно видно. А чтобы он не двигался, его как следует прикрепляли всеми этими стяжками. Он меня тоже сковывал и приходилось оставаться примерно в одном положении. Это, конечно, помогало осанке, ведь приходилось стоять ровно! *смеётся*
— Август способен использовать электричество, которое накапливается в его теле после ярких эмоций. А какой суперсилой хотел бы обладать ты?
— Мы недавно записывали подкаст в Bubble, и я упомянул телепортацию. Мне кажется, замечательная вещь, очень удобно с переездами.
— Не надо летать на самолётах!
— Да! Но Артём мне сказал, что есть проблема: если ты телепортируешься, есть вариант, что атомы, которые разбираются в одном месте и собираются в другом, могут собраться неправильно. *смеётся*
— Багаж с собой не перевезёшь.
— Да-да! Ещё мне показалось, что сила внушения была бы тоже неплохим вариантом.
— А у тебя есть какие-нибудь любимые суперспособности у героев или злодеев из кинокомиксов?
— Мне казался довольно прикольным Человек-невидимка, когда ты можешь быть невидимым, но видеть то, что нужно тебе.
— Но он тогда, скорее всего, должен голым ходить.
— Ну нет, мне кажется, были какие-то варианты, когда одежда тоже исчезает, но в принципе можно и так. *смеётся* И летать супер круто!
В детстве суперсила воспринималась буквально. Мне казалось, что, собрав внутреннюю энергию, когда довольно сильные эмоции испытываешь и не знаешь, как их правильно выразить, то в определённый момент, всю эту ненависть можно использовать в благих намерениях.
— В «Игре» генерал-лейтенант Мария Архипова хочет провести реформу и заменить сотрудников на дронов, которые создала компания Августа ван дер Хольта. Это перекликается с современным трендом на новые технологии, нейросети и их вовлечение в жизнь простых людей. Как ты — в отрыве от Августа — относишься к подобной цифровизации?
— Это уже начало происходить. Я больше придерживаюсь аналоговых систем, но при этом понимаю, что человеческий фактор, субъективно, не настолько надёжный, особенно в производственных целях.
Думаю, должен быть какой-то симбиоз. Всё это так или иначе будет двигаться дальше и развиваться в геометрической прогрессии. Даже если сравнить моё детство и настоящее:, когда мобильные телефоны едва появились, там была только игра «Змейка», и то, что произошло сейчас, через 25 лет, когда у нас в телефонах операционная система лучше, чем на космических кораблях, на которых летали в космос… Наверное, через 20 лет всё продвинется ещё дальше.
Нужна какая-то гуманная интеграция и, вероятно, это то, о чём говорит Илон Маск. Обязательно нужно контролировать нравственность развития искусственного интеллекта и его использование.
– За это, в том числе, боролись на забастовках сценаристов и актёров в 2023 году. Они требовали, чтобы чётко были прописаны правила, по которым искусственный интеллект используется, например, для доработки сценариев фильмов.
— Да, Олег Трофим вместе со своим ИИ-другом (не знаю, каким именно) написал потрясающую песню про Горошко — «Горошко не укусит официантку за ножку», и это хит! *смеётся*
— Надеюсь, она будет звучать в титрах!
— Да, уверен, это окажется в саундтреке!
— В интерпретации «Майора Грома» Санкт-Петербург предстаёт более мрачным и гипертрофированным. Ты из северной столицы — что чувствуешь от такого преображения?
— Мне показалось, что он достаточно красивый в первом фильме. Наконец-то его показывают с самых прекрасных углов. Дело в том, что он и правда довольно мрачный и мистический, по крайней мере, у меня всегда складывалось такое ощущения, пока я рос в Санкт-Петербурге. Ты как будто живёшь в театральных декорациях после спектакля: с очень низким небом, тусклым светом, тенями людей на улицах и такой полумистической атмосферой. Она тут достаточно праздная и на волне экшена, что очень круто.
— Ты — лингвист-преподаватель по образованию и знаешь четыре языка. Расскажи, как эти знания помогли при работе над акцентом Августа. Ведь он голландец с японскими корнями.
— Это было очень интересно, потому что готовясь к пробам я решил сделать этого героя с акцентом. И дело в том, что у меня есть знакомые носители голландского, которые учили в университете русский как иностранный. Я общался с ними на русском языке, чтобы услышать, как они произносят слова, где ставят неправильные ударения, и пытался почерпнуть оттуда какие-то детали и условности, чтобы попытаться воспроизвести их в кино. У нас были сцены, которые сняты на голландском и на японском языках, и к ним я тоже усердно готовился — занимался с преподавателями и оттачивал акценты, чтобы звучать как можно ближе к оригиналу.
— То есть, теперь ты ещё два языка знаешь?
— *смеётся* Ну, почти! На самом деле, эти моменты не вошли в финальную версию фильма, потому что мы сняли очень много материала и пришлось укоротить линию Августа ван дер Хольта. Возможно, позже эти сцены появятся в расширенной версии.
— Трудно ли отыгрывать иностранный акцент?
— Во время съёмок сцены я полностью погружаюсь в образ и существую в нём. Мне довольно легко в него уйти, но он сильно отличается от того, как я говорю на русском языке. У нас даже были разговоры об этом с Олегом [Трофимом] во время съёмок.
Дело в том, что некоторые сцены мы записывали и на русском с голландским акцентом, и на чистом русском, потому что, когда я говорю на русском с голландским акцентом, то произношу всё немного медленнее. Всё потому, что, когда ты иностранец, произнести слова на русском языке довольно сложно. Это действительно так, и я не могу притворяться, что произнести получалось легче, так что он говорит немного медленнее. Поэтому мы и пробовали разные варианты, чтобы уложиться в хронометраж.
— Фанаты знают, что «Майор Гром: Игра» будет отличаться от комикса. Он был очень драматичный, пробивающий на эмоции. На твой взгляд, будет ли фильм так же сильно трогать фанатов, как комикс в своё время?
— Да. Фанатов точно станет больше, и фильм зайдёт не только поклонникам фандома Bubble, но и в принципе широкому зрителю, потому что это универсальный блокбастер, который хорошо отрывает от реальности, развлекает, заставляет испытывать сильные эмоции. Стеклорезка обещана.
— В фильме на стороне Хольта окажутся его правая рука Отто Шрайбер (тоже пришедший со страниц «Красной Фурии») и новый персонаж Призрак. Расскажи без спойлеров об их динамике.
— У него довольно разная динамика со всеми персонажами. У Хольта свои отношения со свитой, с телохранителем Отто, с Марией Архиповой, с [Игорем] Громом, с отцом, с сестрой, но последние две части вы пока что не увидите. Динамика просто полярно разная со всеми, и это добавляет интересный контраст, за которым хочется наблюдать.
При этом он разговаривает со всеми на разных языках: с Марией Архиповой — по-русски и немного по-французски, с Громом — по-русски, с Отто и свитой — по-английски, с отцом — по-голландски, с сестрой — по-японски. Когда ты говоришь на разных языках, также меняется и твоя личность, всё заметно в этих сценах.
— Ты упомянул сестру. Официально ведь не заявляли, что она появится в фильме. Можешь немного рассказать о взаимодействии Августа с Мико?
— Это единственная часть его жизни, где он позволяет себе быть тем самым открытым настоящим мальчиком Августом, с которым случилась трагедия, когда он был ребёнком. Ещё до того, как Хольт надел маску всего этого обязывающего положения в социуме и мире, где он — представитель своей семьи, тот, кем должен быть для окружающего мира. И Мико — единственный человек, с которым он остаётся собой, настоящим, живым, с добрым сердцем. Это искренние отношения, где он позволяет себе любить, и это взаимно.
— Новой вехой киновселенной Bubble станет сериал «Фурия» с Дарьей Верещагиной. Намекни, стоит ли нам ждать Августа в сериале о юной воровке?
— А надо только намекнуть? Об этом больше ничего неизвестно?
— Пока нет.
— Тогда я намекаю! Все, кто читал «Красную Фурию», знают, что Август ван дер Хольт в ней неизбежный участник, поэтому, возможно, стоит ожидать.
— Bubble рассказывали, что они немного поменяют концепт «Фурии» и сюжет изменится, но как именно — пока не делились.
— Я могу говорить, что знаю гораздо больше, а могу, что знаю гораздо меньше. Дело в том, что фильм создаётся три раза: когда его пишут, когда снимают и когда монтируют. В итоге я читал одно, снимался во втором и на премьере увидел третье, и это точно не то, что было в первых двух вариантах. *смеётся* Поэтому можно на что-то рассчитывать, но что окажется в итоге — мало кому известно.
— Как относишься к фандому Bubble? Видел, в телеграм-канале ты называешь их «хольтята». Не испугало ли тебя внимание фанатов?
— Мы встретились в моём телеграм-канале, и они придумали, что они будут «хольтятами», мне понравилось — им тоже. Это здорово, прекрасные ребята, я виделся с ними на Фандом Фесте на автограф-сессиях — очень открытые, душевные, интересующиеся кино и искусством молодые люди и девушки. И мы продолжаем общаться онлайн, в таком достаточно расслабленном формате поддерживаем беседы.
Чтобы я отнёсся к этому, как к чему-то экстраординарному, — нет, потому что я видел их вживую, вижу онлайн, читаю, что обсуждают. Кажется, это посиделки за кухонным столом, где мы говорим, что кто делает: у кого-то завтра экзамен, кому-то надо сдавать сессию, кому-то рано на работу в кофейню, кто-то попал в больницу с разбитой головой — мы поддерживаем друг друга.
– Уговаривают читать больше комиксов?
– Нет! *смеётся*
— Ты отучился на курсе режиссуры в Международной школе кино и телевидения в Париже. Как этот опыт помог в актёрской карьере?
— Когда я учился режиссуре, я работал оператором — до того, как начать сниматься. Наверное, это помогло мне, прежде всего, увидеть, чего ищет камера и как всё происходит со стороны постановщика. Сейчас это мне помогает в том смысле, что я быстро ориентируюсь на площадке, когда понимаю чего от меня хотят оператор, режиссёр и световик.
А вот чтобы я смело предлагал какие-то решения непосредственно в работе режиссёра, то я этого не делаю, занимаюсь только своими задачами, учусь, наматываю на ус, смотрю, кто и как работает. Какие-то приёмы мне нравятся больше, какие-то — меньше. Многое зависит от материала, над которым работаем.
— А ты не думал в будущем сам попробовать снять какой-то фильм или пилот сериала?
— Мне интересна эта тема, но, честно, на данном этапе я набираюсь опыта, потому что киноискусство — это очень сложно. Оно состоит из огромного количества деталей и участия стольких людей, талантов, мнений, решений и возможностей, которые складываются из логистики, графика актёров, их доступности и недоступности.
Я пока что ко всему приглядываюсь: что это вообще такое, как всё на самом деле делается, потому что то, что можно придумать в голове и представить (легко задуматься, что всё будет очень классно) может быть очень далеко от реалий. Поэтому мне бы хотелось понять главные столпы, чтобы все обстоятельства сложилось и у меня была возможность реализовать идею должным образом.
Есть потрясающие идеи, многие из которых реализованы, и кажется, что их слегка не дотянули, всегда легко найти изъяны. Бывают проекты, на которые смотришь и думаешь: «Попали в точку и там, и там». Эти моменты продюсеры учитывают, создавая проекты. Мне очень интересно наблюдать за этим процессом, чтобы, возможно, однажды тоже попробовать себя.
— Как изменилось твоё отношение к профессии с момента выхода «Он — дракон»?
— «Он — дракон» — это мой первый полноценный актёрский опыт, поэтому там всё было по наитию. После этого я, во-первых, повзрослел, во-вторых, занялся актёрским мастерством в студии и начал больше сниматься. Чем больше опыта ты получаешь, тем лучше понимаешь, над чем нужно поработать, что можно совершенствовать, какие упражнения помогают, что необходимо работать в разных жанрах и форматах, ведь работа в кино отличается от аналогичной в сериале. Важно ещё и что это за тип сериала — драма или комедия.
У всех проектов свой темп, у режиссёра тоже. Когда ты пытаешься представить сцену в голове, ты видишь её себе каким-то определённым образом, но хочется также понимать, как это будет выглядеть уже в финальном результате. Это нужно, чтобы осмыслить темп раскадровки, как всё будет двигаться. Важно, чтобы всё не размазывалось, чтобы следовало темпу, потому что каждую сцену вы снимаете по несколько раз, с разных ракурсов. Всю эту энергию необходимо поддерживать. То же самое, как работа в театре и кино отличаются, так, мне кажется, и эти форматы имеют между собой заметные различия.
— Расскажи, как ты для себя определяешь разницу между работой в кино и сериалах.
— В кино, по крайней мере, в «Игре» больше пространства и возможностей концентрироваться на деталях. В сериалах всё-таки события происходят быстрее. Хронометраж, который снимают за день, выше и больше. Это значит, что всё двигается в более высоком темпе и немного сложнее удерживать такую концентрацию во время съёмки. Поэтому, на мой взгляд, это однозначно две разные стези.
— Хватает ли времени смотреть новые сериалы и кино? Что можешь выделить? В интервью ты хвалил «Чувства Анны» и «Слово пацана».
— Мне повезло, я был на фестивале «Новый сезон» и увидел эти работы прямо там, на премьере. Я пытаюсь успевать что-то смотреть, особенно если это касается работы и мне нужно ознакомиться с какими-то моментами, чтобы быть в курсе. Это я делаю обязательно. Когда пробовался на «Постучись в мою дверь в Москве», посмотрел, кажется, 45 эпизодов турецкого сериала
— Пробовался на российского Серкана Болата?
— Да-да, которого играет Никита Волков. Смотрел, чтобы понимать, что и как, а сериал просто мог работать на фоне. Они разговаривают, играет какая-то музыка и, кстати, у них очень здорово получилось снять ремейк, как мне кажется.
— Может быть, ты за последнее время смотрел какие-нибудь фильмы или сериалы?
— Мне было очень интересно посмотреть «Задачу трёх тел».
— Американскую версию?
— Я увидел, что есть ещё и китайская.
— Даже две, ещё анимационная.
— Интересно анимационную посмотреть. Я просто увидел актёрский состав и мне очень захотелось увидеть американскую версию. Было любопытно, очень необычно. Она отличается от китайской, потому что я начинал смотреть первую серию, когда понял, что это отличается от трейлера, который я видел. В итоге не знаю, куда всё пойдёт дальше. Это было очень необычно.
Ещё я посмотрел «Созвездие» от Apple с Нуми Рапас. Тоже довольно любопытно. Опять же — не уверен насчёт продолжения, но было интересно, потому что я люблю истории о космосе, технологиях, космических кораблях. Мне очень нравится, все эти летающие суперкостюмы.*смеётся*
— А проекты со своим участием смотришь?
— Да, я обязательно заставляю себя их смотреть. Это нужно делать, чтобы понимать, что получается, а над чем надо работать.
Варков
