Недавно мы проводили стрим и позвали в гости актёров дубляжа из «Студийной банды» — Владислава Токарева, Татьяну Борзову и Анну Мосолову. «Студийную банду» вы знаете по озвучке большого количества аниме. Это и Sword Art Online, и «Клинок, рассекающий демонов», и «Ван-Пис», и полнометражка «Ганц: О», которая даже была в эфире 2х2, и, конечно, «Атака титанов».
Как вы знаете, в 21:00, с понедельника по пятницу, у нас идёт «Атака титанов» в озвучке «Студийной Банды». За расписанием следите на нашем сайте. Мы начали с первого сезона и покажем все четыре сезона, кроме финальных ещё не вышедших эпизодов.
— Как вы познакомились с «Атакой Титанов», помните?
Влад: Это был далёкий 2013 год. Как сейчас помню этот день: мне было 13, боже мой… Мне посоветовали «Атаку»: «А ты видел?! Это просто разрыв всего! Это такое аниме!» Первоисточника я не знал в отличие от ребят. Я не читаю его специально, и потому был ошарашен, когда включил первый эпизод. Тогда я сразу посмотрел весь вышедший сезон, и кто бы мог подумать, что спустя 10 лет мы будем сидеть втроём такие: «Лучший анимационный сериал десятилетия? Да, да, да… слыхали, слыхали».
Аня: Впервые посмотрела аниме в 12 лет, и тогда оно мне показалось слишком жестоким: «Что это? Господи, до свидания».
Таня: Я познакомилась с «Атакой» лет в 17. На тот момент уже полностью выпустили первый сезон, и все ждали второй. Подобные сериалы я не смотрела — выбирала что-то романтическое или повседневное.
Однажды кто-то из друзей вбросил: «”Атака титанов”! Посмотри, обалденная штука!» Где-то на пятой серии я поняла, что к такому пока не готова, хотя аниме цепляет. Только спустя три года я вернулась к «Атаке», чтобы посмотреть уже два сезона.
Особенно я люблю тайтлы с сильной психологической подоплёкой. Когда ты понимаешь, что есть сюжетное зерно, и оно достаточно крупное, ты можешь перетерпеть и жестокость, и плохую рисовку, и дурную музыку. Я сейчас не про «Атаку титанов», а в целом. «Атака» же попала в цель, хотя было очень много крови, что мне не нравится, но она была оправдана сюжетом. Поэтому я продолжила просмотр, о чём ни разу не пожалела.
Влад: Думаю, все согласятся: цепляет ещё и то, что ты смотришь весь первый сезон, где непонятно, что вообще происходит: откуда взялись эти титаны? Очень много вопросов. И это цепляет, потому что хочешь узнать ответы, а автор их просто не даёт. Ты первый сезон смотришь один сериал, второй — уже другой сериал, третий — вообще что-то иное, а четвёртый — финал. Получается, ты четыре раза меняешь форматы, жанр и наполнение.
— Вы познакомились с персонажами до того, как узнали, что будете их озвучивать. Какое было к ним отношение?
Влад: Насчёт своего персонажа, Эрена Йегера, я могу сказать, что он мне безумно понравился после первого сезона. Многие скажут: «Он истеричка! Неврастеник!» А я смотрю и думаю: «Это же я! Братик, дай пять!»
Чем хороша «Атака титанов», так это психологизмом, как у хороших драматургов. Все персонажи отлично прописаны, у каждого своя мотивация, отношения проработаны, герои не просто пустышки, как часто бывает в аниме. Нет, они разные, меняются из сезона в сезон, за ними интересно наблюдать, они выпуклые, поэтому я смотрел на Эрена и думал: «Блин, как мне тебя жаль. Ведь с первого сезона ты борешься за справедливость».
Ещё интересный факт: Исаяма прописал Эрену день рождения 30 марта, а у меня день рождения 31 марта. Так что я готов ему сказать: «Я тебя понимаю даже сейчас, в четвёртом сезоне».
Аня: У меня порой гудит голова, потому что я для «Титанов» пишу Армина и Ханжи. Первый персонаж мне довольно близок, а вот второй — какой-то треш. У меня до неё вообще такого ничего не было, это какой-то сумасшествие, просто срыв башни.
Таня: Про Микасу, на самом деле, сложно что-то сказать, потому что у неё такой большой скачок в развитии был именно с первого сезона, когда мы встречаем героев ещё совсем маленькими, до момента, когда они начинают учиться в академии. Всё рассказано буквально в двух эпизодах! А дальше Микаса не то чтобы сильно развивалась, и единственное, наверно, что в ней поменялось к самому концу, — это её грудь, причёска, внутреннее спокойствие. Если до этого она была неэмоциональным внешне человеком, то внутри она очень эмоциональна. Под конец и вовсе складывается ощущение, будто Микса успокаивается. У неё всё ещё случаются эмоциональные всплески, но последний сезон для героини — это безнадёжное смирение и попытка хоть как-то подняться со дна.
Редакция
— А есть ли в этих героях что-то, что вас невероятно бесило?
Влад: Меня бесило малое количество экранного времени в третьем сезоне, например. Я постоянно твердил: «Где?! Где парень-то?! Он вообще будет? А Эрен выйдет?»
Это вот как в том приколе: Микаса сильная, Армин умный, поэтому Эрен дерётся с Армином, а спорит с Микасой. И всё как бы по полочкам. Он хитрый.
Аня: Я не знаю, мне всё нравится в Армине. Раньше он был такой: «Эрен, я буду защищать тебя». А потом: «Нет, Микаса, его нельзя защищать, пошёл он…»
Таня: Микаса — психологически маленький ребёнок, который очень строг по отношению к своему телу, выносливости. Внутренний скачок с изменением её отношения к Эрену в конце четвёртого сезона почти произошёл, но пока этого не показали, доделывают последние серии, дорисовывают.
— Если бы у вас была возможность озвучить других героев, кто бы это был?
Таня: В первых сезонах у меня была Хитч, и мне было обидно, что Хитч впоследствии озвучивала другая девочка.
Аня: Я настолько прикипела к своим персонажам, что за других браться не хочется. Единственное, кого бы, возможно, хотела бы озвучить — это Кристу, но не Хисторию, а именно Кристу в первых сезонах.
— А как в «Студийной банде» проходит процесс распределения ролей?
Аня: Помню, мы писали первую серию третьего сезона (наша дебютная озвучка), и там где-то в проекте концовка, которую читает Армин, там лежала и моя дорожка, и дорожка Тани. Но выбрали в итоге мой голос.
Влад: За распределение отвечает режиссёр. У нас забавная была история, когда «Атака» только пришла. Саша Русаков озвучивал Леви. Когда только мы получили материалы, он в шутку сказал: «Блин, я буду Эрена озвучивать». Я отвечаю: «Ещё чего! Я буду озвучивать». Ну и, да, мы подрались. Но в итоге решили всё в камень-ножницы-бумага. Вот так я стал Эреном.
— То есть без внутренних прослушиваний на роли?
Влад: Это режиссёр выбирает. Во многих студиях устраивают прослушивание, кастинги. Обычно два-три человека пробуются на одного персонажа, после чего заказчики утверждают актёра на его роль.
У нас в студии, например, каст сформированный. Соответственно, нам было проще: режиссёры уже и так знали всех как облупленных. Мы на тот момент уже четыре года вместе были. И поэтому, исходя из голосовых возможностей каждого, мы распределяли героев.
— Главная фишка «Атаки титанов» — это сами титаны. Огромные гиганты, на которых ты смотришь и ловишь зловещую долину. А как вы относитесь к ним? Пугают или, наоборот, веселят?
Влад: На самом деле, меня лично они пугали до усрачки с самого начала. Эта идея гигантизма, которая пришла в голову Исаяме, когда он ещё в баре работал. Там один из посетителей напился и начал себя агрессивно вести, крушить-ломать. Тогда Исаяме пришла в голову идея громадных людей. Ведь по сути человек — самое большое чудовище, которое только есть на свете. Мы — самое страшное, что может случиться с нами же.
Ты не можешь предположить, как гигант поведёт себя в тот или иной момент, не можешь с ним ничего сделать. Это огромное чудовище, которое выглядит как человек и может тебя переломить и сожрать. И это действительно вселяет какой-то первобытный ужас. Это отвратительно. Очень страшно.
Аня: Я не представляю, как они вообще справляются с этим УПМ, это вообще жесть. Я бы испугалась, если честно.
Таня: На самом деле, стрёмно становится, не когда видишь титанов впервые, а когда осознаёшь, как они получаются.
Сабина Найко
— Случалось ли, что болезнь или срыв голоса влияли на озвучку? Часто вообще подобное происходит?
Влад: У нас на студии тяжело было всегда. А вообще действует принцип Беара Гриллса «Сдохни или умри». То есть, какой бы у тебя ни был настрой, состояние и прочее, сама актёрская профессия очень жестока. Никого не интересует, что там у тебя: здоров или нет. Плюс, личная ответственность, потому что с самого начала все понимали, что сериал — это ААА-проект, его надо делать либо очень хорошо, либо никак.
Поэтому, конечно, случалось разное. Помню, когда мы писали онгоинг уже, у меня на неделю пропал голос. Я переорал, плюс, в театре что-то случилось — и всё, нет голоса. Что делать — закидываешься лекарствами перед записью, вспоминаешь дыхательные гимнастики, молишься всем богам. В итоге поорал, всё сделал и ещё на неделю остался без голоса.
Таня: Помню, как в первой студии на записи «Атаки титанов» я резко охрипла. Говорить могу, но хриплой Микаса быть не может вообще никак. Я попросила кого-то из ребят купить мне тёмного пива, разогрела его в микроволновке и выпила кружку. И тут чудо: хрипота чуть-чуть сглаживается, но ненадолго. Как раз на 10-15 минут — идеально для записи.
Аня: У меня, к счастью, на «Атаке титанов» голос не исчезал. Но когда я болею, у меня поднимаются связки, а мне нужно разводить двух персонажей, в том числе и тембрально. У Ханжи голос всегда очень низкий, и я просто давлю себя, чтобы она была хоть немножко не похожа на Армина, который говорит в этой же сцене.
— А вот помимо контроля голоса и тональностей, что ещё нужно обязательно держать в голове?
Влад: Персонажей. Вся наша профессия трудна ни тональностью, ни работой голосовых связок, а актёрским мастерством. Это основная составляющая в любой деятельности, связанной с творчеством и искусством, будь то кино или озвучка. И в таком произведении, как «Атака титанов», важность примерить образ на себя.
Ты должен сыграть своего персонажа, прожить его путь. И вот это тяжело, особенно в случае с таким сложным драматическим произведением. Микасу с её внутренней борьбой важно прожить, показать. То же самое и у Армина с его перипетиями, внутренними изменениями. Эрен тоже психологически преображается: какой он был, какой стал — это два разных персонажа. Его процесс изменений и то, как герой говорит, орёт, рыдает. Вот это самое сложное. Именно актёрская часть персонажей.
Аня: Поэтому никогда никому своих персонажей не отдадим — слишком сильно погружаемся в них.
Влад: А ещё это главные герои, конечно же. Мы, актёры, народ жадный.
Иван Афанасьев
— Какой промежуток времени даётся на озвучку серии?
Влад: Раньше давалась неделя.
Аня: Мы, актёры, не видим серию до того, как на запись придём.
Влад: Режиссёр отсматривает весь материал. Бывает, что приходили аниматики — это, когда не финальная картинка, как вы видите, допустим, в эфире на 2х2, а просто бумажные человечки. Мне очень понравилась одна серия, где были только розовый и зелёный квадраты, и надписи: «Леви» и «Эрен». И два квадрата такие: «Пу-пу-пу», «Уру-пу-пу-пу». А я реагировал: «А что происходит? О чём они говорят вообще? А где рот? Как я в него попаду?»
Аня: И потом, когда уже присылают финальную видео, Саша отсматривает её и порой прибегает к нам: «Перепишем, там не сходится по рту».
Влад: «Там вообще другое!» Я, например, просил писаться самым последним, чтобы было финальное видео. Уже с Эреном происходят все преображения. Что он там придумает? Если это квадрат, я не могу понять, что у него на лице. Мне нужна была картинка.
— Расскажите, какая сцена из всего аниме сериала была для вас самой сильной, чтобы до мурашек?
Таня: Для меня — это сцена на крыше. В третьем сезоне у нас обугленный хлебушек лежал с одной стороны крыши, а на второй — с оторванной конечностью… Хлебушек в тостере, хлебушек беленький, и обоим нужна помощь. Когда Микаса кричит: «Мы будем спасать его!», Ханджи её держит, а она всё равно продолжает. Это был тот самый момент, когда она кричит не из-за того, что ей в голову вдруг взбрело, а потому что хочет спасти друга.
Аня: Когда Армин исполнил свою мечту и впервые увидел море, я заплакала на записи.
Влад: Лично у меня таких сцен было много. Там хоть с первой серии идти: когда мать Эрена погибает, когда он на корабле, когда вот эти глаза и крик: «Я хочу вступить в разведкорпус, убивать всех грёбанных титанов!», — и мальчик этот маленький, покалеченный, поломанный. Очень много моментов, пробирающих до мурашек.
Аня: Я ещё вспомнила, когда показывали флешбэк с мамой Эрена, и она говорит: «Мой сын, он уже самый лучший, потому что появился на свет». И я такая: «О господи, как мило!»
— Что бы вы посоветовали посмотреть фанатам «Атаки титанов» после конца этой долгой эпопеи, которая почти 10 лет длилась?
Аня: Мне кажется, что-то другое, более жизнеутверждающее.
Таня: Либо можно почитать «Сердца Пандоры». Там крови будет поменьше, никаких гигантов, но голову сломает точно так же.
Влад: Просто «Атака титанов» чем ещё хороша: ты её смотришь и понимаешь — это хорошее взрослое серьёзное произведение. И после этого, когда ты больше половину сезонов любого аниме включаешь, то думаешь: «Ну и зачем это вообще было создано? Эфирное время занять или что?» И уже тяжело.
Из похожего — «Эрго Прокси» для любителей поломать башку. Это красиво. Из аниме ещё «Акиру» советую. Фильм 1986 года — гениальный, родоначальник жанра «киберпанк» вообще. Его можно найти в нашем дубляже, между прочим.
Аня: У зрителей к концу «Атаки титанов» уже точно крыша поедет, так что можно посмотреть Sonny Boy.
— Как думаете, сможет ли какой-нибудь автор повторить успех «Атаки титанов» в ближайшие годы?
Таня: Чтобы сделать что-то подобное, должна сойти волна «Атаки титанов», пройти 10-15 лет, потому что всё равно будут сравнивать.
Влад: Мне очень нравится сравнивать «Атаку титанов»… Все шедевры мирового искусства — потому и шедевры, что выдержали проверку временем, это единственный критерий. Если до наших дней что-то дошло и сохранилось, до сих пор трогает сердца людей — это шедевр. Посмотрим, что будет через 100 лет. Будут ли люди пересматривать «Атаку титанов»?
Таня: Ну ещё и тема у «Атаки титанов» вечная.
Влад: Да, да! Смотришь аниме и тоже задаёшься вопросом: «А кто виноват?» Обычно в сериалах присутствует детскость: «Дружба, магия, мы всех победим!» Есть кто-то плохой, то мы будем с ним бороться все 187 серий. А тут кто плохой? Кто виноват? У всех свои мотивы, своя правда, желания и, возможно, даже намерения благие, которые выливаются в такую грязь и мрак. Ты смотришь на переплетение и думаешь: «Боже мой!»
Расшифровка: Александра Ларионова
