Проза Аси Демишкевич — это ожившие страшные сказки и фантазии. Это переход, перерождение и поиск себя. После нашумевшей книги «Раз мальчишка, два мальчишка» у писательницы вышло новое произведение — «Под рекой» о дочери маньяка, поэтому мы решили поговорить с Асей о работе над книгами, жуткими сюжетами, быличках и любимых сказках.
— С чего начался ваш творческий путь?
— Наверное, с того, что в детстве в моей семье было не так много детских книг, и когда мама перечитала их все вслух на десятый раз, а я выучила содержание практически наизусть, читать мне стало совсем нечего. До самостоятельного похода в библиотеку я ещё не доросла, но уже научилась писать, так что начала сочинять свои истории и записывать их. Ещё я точно начала делать это, чтобы развлечь себя: мне часто становилось скучно, особенно летом, а писать и рисовать было интереснее, чем, например, играть в куклы.
— Расскажите для наших читателей о сюжете книги «Раз мальчишка, два мальчишка»
— Это страшная сказка. Тринадцатилетнего Андрея злая мачеха отправляет в армию, чтобы не путался под ногами. Поначалу присутствие там ребёнка кажется странным, но вскоре выясняется, что среди его сослуживцев немало и более странных людей.
Поле, где находится тренировочный лагерь, окружает лес, который сразу пугает мальчика. Вскоре он замечает, что чаща приближается. Вот только старшие товарищи ему не верят.
— Как шла работа над произведением? Чем вдохновлялись по ходу написания?
— Прежде всего, обрядами перехода или инициации. Когда человек прощается с прошлым социальным статусом и через пребывание в некотором лиминальном пространстве и состоянии переходит в новое положение. Типичные обряды перехода: свадебные, похоронные, рекрутские. Также важную роль в тексте играют былички — это истории, обычно страшные, про встречи с покойниками и разной нечистой силой. Именно их рассказывают у костра герои книги «Раз мальчишка, два мальчишка».
— Расскажите поподробнее о мифологии сказок и быличек, на которых основана книга.
— Андрей прощается с детством и оказывается в поле, в тренировочном лагере, — это пространство перехода, где его ждут испытания. Пройдя через них, мальчик должен повзрослеть и превратиться в мужчину. Но жизнь вносит свои корректировки в этот достаточно понятный путь: пройдя через Мать Сыру Землю и буквально родившись заново, Андрей получает тот статус, в котором больше всего нуждается мир в данный момент.
Былички внутри текста, которые сами герои называют «сказками», — это истории то ли о них самих, то ли нет. Их объединяет то, что все они про встречу с чем-то жутким и потусторонним: будь то отец-ветер, которого никто не видит, или покойники, выросшие из рассады у бабки на балконе.
— Есть ли сказки, которые вам нравятся, к которым вы любите возвращаться?
— Мне нравится сказка про Василису Прекрасную, структурно она тоже повторяет обряд перехода. Это мрачная история, с множеством интересных деталей вроде куколки-помощницы и забора из черепов со светящимися глазницами. К тому же несмотря на всю жуть, героиня выходит в конце победительницей.
Ещё есть очень хороший фильм «Букет», основанный на чешском фольклоре. Сюжеты в нем также достаточно мрачные: замужество с водяным, возвращение мёртвого жениха, Полудница, которая в самый жаркий час забирает капризных детей.
— Расскажите о своей новой книге «Под рекой».
— Это история о дочери маньяка, который умер раньше, чем его смогли поймать и осудить. Вина за то, что творил отец ложится на его дочь Киру, причём никто пока не знает о том, что он — маньяк. Никто кроме неё. Кира не может перестать думать о том, что могла догадаться раньше, и, что, возможно, она всегда знала, кем на самом деле был отец. Вместе с этими тяжелыми мыслями к ней приходит ещё один страшный вопрос: насколько сама она похожа на человека, которого презирает.
— Вы писали её в «Переделкино», которое предоставляет писателям резиденцию на время создания произведения. Расскажите, как попали туда.
— Книга «Под рекой» нашла своего издателя благодаря дому творчества «Переделкино», но впервые попала я туда на резиденцию для сценаристов, где мы учились писать сценарные заявки и презентовать их для кино.
Место уникальное. Приехав туда однажды, постоянно возвращаешься и делаешь это по двум причинам: во-первых, там просто здорово, а во-вторых, команда дома творчества продолжает и дальше работать со всеми своими авторами. Устраивает питчинги с издательствами, чтения, презентации, следит за успехами участников. То есть это не просто возможность пожить на территории какое-то время и поработать над книгой, а сотрудничество на долгое время.
— В книге «Под рекой» героиня возвращается в родной Дивногорск Красноярского края. Вы тоже там выросли. Почему выбрали его местом действия произведения?
— Все просто: он мне нравится и я достаточно долго смотрела на него. А ещё мне хотелось поделиться своей собственной мифологией города, которую я ему придумала. Историями про утопленников из водохранилища, гуляющими по улицам, например.
— Насколько книга автобиографична?
— Помимо каких-то общих моментов в наших биографиях, меня занимают ровно те же вопросы, что и мою героиню. Вместе с ней я исследую «экономию любви» в своей семье и линии поведения близких мне женщин: как они строят отношения, как переживают насилие, как общаются друг с другом и относятся к своему дому. Если же говорить про автофикциональность текста, то для меня автофикшн — это прежде всего желание исследовать какой-то вопрос или феномен, опираясь на личный опыт.
— Сейчас в литературе писатели всё чаще выбирают местом действия не Москву и Питер, а менее известные города. Например, Ксения Буржская пишет о закрытом городе под Мурманском, Анна Пестерева помещает героиню в небольшой город. Как думаете, с чем это связано?
— Думаю, это связано с ностальгией по месту из которого ты уехал. Знаю примеры, когда писатели, живя уже много лет в большом городе или вообще в другой стране, постоянно пишут про те места, где прошли их детство и юность. С другой стороны, писать о пространстве, о котором ещё никто не писал, очень заманчиво. Ты как бы открываешь его для других, делаешь видимым.
— Часть романа вы писали в Дивногорске. Как считаете, нужно ли автору полностью погружаться в обстановку произведения?
— Забавно, но в Дивногорске я написала всего несколько страниц. Больше гуляла и наблюдала, как изменился город. Думаю, сидеть ровно в том месте, о котором пишешь, вообще необязательно, особенно если ты в нём вырос. Атмосфера пространства, о котором пишешь, может создаваться с помощью любых подручных средств: фотографий, музыки, воспоминаний.
— В романе «Под рекой» вы говорите о затопленной деревне Езагаш, которая ушла под воду после возведения Красноярской ГЭС, и людях, потерявших родной дом. Чем эта тема вас зацепила?
— Ну это же очень странно и страшно, когда большой посёлок или маленькую деревню топит не стихия, а люди. Специально, чтобы на этом месте что-то построить. И оно полностью исчезает, от него ничего не остаётся.
Ещё мне всегда была интересна тема бездомности в экзистенциальном смысле: ощущение отсутствия дома и изгнанности, даже если формально у тебя он есть. Тотальную невозможность обрести для себя новый дом как раз демонстрирует отец моей героини Киры.
— Это напоминает «Прощание с матёрой». Было ли это данью произведению в каком-то смысле?
— Параллели с «Прощанием с Матерой», конечно, очень лестные. Но вряд ли «Под рекой» так уж напоминает произведение Валентина Распутина. В книге «Под рекой» история затопления деревень и строительства ГЭС — мотив, подчеркивающий более важные для меня темы, а в «Прощании с Матерой» это всё-таки центральная идея произведения. Тут больше важно то, что я люблю работать с фольклором и городскими легендами в частности. История затопления, появления ГЭС и обслуживающего её молодого города — благодатная почва для конструирования мифологии места, чем мне очень нравится заниматься.
— Книга наполнена образами воды, которые нарастают по ходу сюжета и достигают пика, когда героиня узнаёт тайну отца. Для Киры, как и для Андрея, это тоже был своеобразный переход?
— Да. Оказавшись под водой в символическом смысле Кира примиряется с правдой об отце, и с тем, что она его дочь, а значит унаследовала какие-то его черты и стратегии поведения. То, что этот переход состоялся, можно заметить по тому, как меняются её отношения с городом, точнее — отношение города к ней. Девушка снова становится своей в этом месте, перестает спотыкаться, поскальзываться, город больше не мешает ей двигаться свободно.
— Люди всегда любили читать о маньяках, но в последнее время вектор изменился и теперь авторы рассматривают эту проблему с точки зрения семьи убийцы. Например, это делает Анастасия Максимова в книге «Дети в гараже моего отца», и это делаете вы. Как считаете, с чем это связано?
— Маньяки скучные. Хотел убить и убил — вот в общем-то и весь диапазон их действий. Можно, конечно, долго расписывать их несчастное детство и какие-нибудь травмы, но такое, мне кажется, уже всем надоело. Интересно, кстати, было бы показать маньяка, который всё время хочет убить, но сдерживается и никогда не делает этого. Но тогда это будет уже не совсем маньяк. Думаю, писать про людей с более широким диапазоном чувств гораздо интереснее. Потому что они могут повести себя непредсказуемо, их мотивация более богатая и сложная.
Арина Пырина
— Кира и Андрей борются с чувством страха. Почему эта тема вам интересна?
— Скорее с чувством вины. Как и положено сказочному герою Андрей вообще мало боится, просто идёт и делает. Но вот вина перед умершей матерью играет для него более важную роль, попытки справиться с ней двигают сюжет. А само чувство помогает ему спастись от Стригача и хоть как-то завершить свой обряд перехода.
Кира чувствует вину за то, что вовремя не разглядела, кем был её отец, а также за то, что унаследовала его тягу к агрессии. Пусть и в гораздо меньшей степени. Перед ней встает моральная дилемма: рассказать об отце, и тем самым подставить под удар свою семью или молчать. Как раз вина подсказывает ей по какому пути идти.
Для меня этот момент с виной — прежде всего о том, что если ты способен чувствовать её за что-то, значит в тебе есть любовь, даже если ты пока её в себе не обнаружил.
— В конце романа вы уделяете большое внимание этому чувству, особенно по отношению к животным — Кира находит в себе любовь благодаря псу Фарго. Значит, животные помогают людям находить в себе положительные чувства и черты?
— Кира боится и стыдится того, что в ней совсем нет любви и её отношение к людям такое же утилитарное, как было у отца. Пёс Фарго помогает ей найти в себе это чувство под слоем вины и стыда.
Не могу сказать про всех людей, но для меня животные — это максимально другие создания со своим языком, интересами, привычками. Это невероятно— обладать возможностью жить рядом с существами, которые настолько от нас отличаются, и при этом как-то с ними взаимодействовать и даже дружить. Домашние животные требуют нашего внимания и заботы и, думаю, они учат нас абсолютно бескорыстной любви именно за счёт того, что живут совсем иными законами. С них невозможно спрашивать то, что ты спросишь с человека. Но само общение с другим, готовность учиться и понимать тогда, когда у вас нет даже намека ни на какой общий язык, мне кажется, делает любого человека лучше.
— Я читала, что вы бы хотели написать книгу про животных.
Я по-прежнему хочу написать её, но мне нужно больше опыта взаимодействия с животными, которого пока нет. Поэтому я планирую написать хоррор.
Арина Пырина
