Всё невозможное возможно: за что мы любим «Миссию невыполнима»?

78-ой Каннский кинофестиваль, как и предыдущие, собрал невероятно привлекательную коллекцию авторских работ, способных заинтересовать киноманов и синефилов со всего мира. Но соврёт тот, кто скажет, что его самым ожидаемым фильмом фестиваля НЕ была новая часть «Миссии невыполнима», которую показали вне конкурса. Том Круз ведь тоже своего рода автор, причём заслуженно и без какой-либо иронии признанный киноэкспертами. Бегает как гепард, прыгает как на батуте, летает аки птица в небесах и меняет современный аналоговый блокбастер как хочет. Влияние Круза и его главной франшизы на кинематограф неоспоримо. Но в чём оно заключается, и когда это «Миссия невыполнима» стала франшизой Тома Круза?

Поджёг фитиля...

Есть такая известная в народе фраза: «Если Джонни Кэш однажды перепел твою песню, то она теперь принадлежит ему». Приблизительно то же самое произошло и с сериалом «Миссия невыполнима», первая вариация которого вышла в эфир в 1966 году. Проект был своеобразной реакцией на успех «Бондианы», что запустилась четырьмя годами ранее с «Доктора Ноу». «Миссия» смешивала концепции фильма-ограбления про группу специалистов, отправляющихся на опасное задание, со шпионским процедуралом, в котором каждая новая серия была посвящена новому приключению. В колоде достоинств сериала было достаточно козырей, чтоб запомниться огромной аудитории: яркие персонажи, эстетика шпионских бульварных романов и саундтрек Лало Шифрина. Вот и Тому Крузу запомнилось. Настолько, что он вырос, стал крупной кинозвездой, обзавёлся продюсерской конторой (созданной на пару со своим агентом Полой Вагнер), и первым делом взялся за перезапуск «Миссии».

Не стояло цели тотально реконструировать сериал с оригинальными персонажами и дать публике безопасный ребут. Первым творческим решением было собрать команду из сериала (с оригинальным кастом) и убить её в самом начале фильма, чтобы сжечь мосты и обеспечить истории отряда «невыполнимой Миссии» свежий старт. Оригинальный каст быстро отказался от участия, попутно обвинив всех во всём плохом, так что от конкретно этой идеи отказались. Но не от общего замысла возмутить фанатов сериала: с этим фильм справился на «отлично», сделав главного героя оригинального тайтла Джима Фелпса антагонистом. Автором игры на чувствах поклонников стал Брайан Де Пальма, выбранный Крузом на режиссёрский пост первой «Миссии». Перед ним стояла простая задача: выдержать дух оригинала, но сделать нечто уникальное.

«Проблема заключалась в том, что Круз хотел сделать из “Миссии” кино про пятерых чуваков, выполняющих сложные задания. И первое, что я ему сказал: “Мы должны убить всех, чтобы сделать из Тома нового лидера группы”», — говорил Брайан Де Пальма в интервью изданию Deadline.

Тот факт, что маэстро вульгарного авторского кинематографа не снял ни одного шпионского фильма до 1996 года, просто поражает. Де Пальма — один из лучших учеников Хичкока, работа в этом жанре буквально создана для него. Его «Миссия» одновременно ретроградная, утончённая и холодная, как классика детектива про разведчиков. Готовый материал для того, чтобы ворваться в голливудский пантеон. Однако сильнее всего его выделяли моменты плохого стиля, которые украшали его, хотя и не были похожи на интеллигентный триллер. Взять хотя бы сцену, в которой коллег Ханта хладнокровно убивают одного за другим. Их смерти резки, брутальны и красивы визуально (густой туман, ледяное сияние фонарей, клаустрофобия тесных пражских переулков), словно вылезли из «Суспирии» Ардженто, а не из обычного блокбастера.

Постановка Де Пальмы в первой «Миссии» эклектичная, но удивительно цельная. События фильма пронизаны паранойей, бесконечными подставами и рокировками. Но вместе с этим режиссёр выбрал шикарный жанровый баланс, в котором изящные сюжетные ухищрения соседствуют с лихими экшн и саспенс эпизодами. Последние, среди которых особенно выделяются ограбление Лэнгли и развязка на скоростном поезде, до сих пор выглядят восхитительно. Они задали неслабую планку для, возможно, самой главной характерной черты всей франшизы — трюкачестве Круза. Но была у неё и ещё одна фишка — разнообразие, которые выражалось во многом. В режиссёрах — в том числе.

Тест. Был ли такой трюк во франшизе «Миссия невыполнима» или мы его придумали?

Сможешь вспомнить знаменитые трюки Тома Круза?

2х2.медиаМаксим Клейн

Смена плана

«Поскольку я не должен был следовать стилю прошлой “Миссии”, у меня появилась возможность сделать из Итана современного Кэри Гранта. Я хотел, чтобы он был очень активным и энергичным, и чтобы у него были длинные волосы, которые бы круто смотрелись в слоумо. Во время съёмок я чувствовал, что снимаю на камеру идола, а не секретного агента» — говорил Джон Ву в интервью изданию Deadline

Вторая «Миссия», снятая легендой гонконгского боевика Джоном Ву, стала полным антиподом стильной и изысканной первой части. Поскольку она вышла в начале нулевых, настроение ей было выбрано соответствующее. Кричащее, крутое и тупое настолько, что фильм был больше похож на пародийный шпионский фильм, чем на честного представителя жанра. Голуби в пещерах, вирусы с идиотскими названиями, любовные треугольники, стрельба по-македонски (из двух рук), рыцарские дуэли на байках, танго на машинах и вопиющая поэтика клипов начала 2000-х. Прекрасное зеркало не только трендов нового миллениума, но и ментального состояния самого Круза. Каждая медийная метаморфоза актёра напрямую отражалась на Ханте. Хотел актёр остепениться или, наоборот, слететь с катушек и показать, что круче него только горы — всё влияло на его экранное альтер-эго.

Если в 1996-м году Хант источал энергию в меру заносчивого молодого профессионала, который своей прытью способен творить натуральные чудеса, как и сам Круз середины девяностых, то его версия в «Миссии невыполнима 2» — это воплощение суперэго. Мачо-ловелас с роскошной причёской, которая выглядит офигенно при любой погоде. Хотя на самом деле — это фантазия Круза, переживающего развод с Николь Кидман. Безрассудство, ставшее аттракционом на полмиллиарда долларов сборов и развязавшее руки Крузу-продюсеру. Взять хотя бы появление на свет «Ванильного неба», который он превратил из недорогого испанского сай-фая в картину с бюджетом в 100 миллионов долларов. Иначе как безумием это не назвать, хотя Круз в тот период таким и был — сумасшедшим. И третьей «Миссии» это сильно пошло во вред. Хотя проблем у неё и без того было навалом.

«Круз играет офицера ЦРУ и заинтересован в том, чтобы сделать своих персонажей реалистичными. Он сказал, что в свете недавних террористических атак, Голливуду важно помогать государственным структурам и выставлять их агентства в хорошем свете» — из заметки Mission: Patriotism американской газеты Tampa Tribune

Ведь это была «Миссия невыполнима» эпохи 9/11. Ей было необходимо избавиться от чрезмерно пафосного настроения фильма Ву, отнестись к современной геополитической повестке со всей строгостью и привнести в фильм сильное эмоциональное ядро, осязаемую драматургию. Следовательно и Ханту нужно было стать серьёзнее. Как удачно, что как раз в этот момент Круз обзавёлся невестой и стал от этого на радостях скакать на диване у Опры, превратив себя в мем. Но что в кино, что в реальной жизни, этот переход отдавал большей фальшью, чем преображение в супергероя, что пролетает сквозь огонь на байке и карабкается по скалам без страховки. Стоило лишь переключиться на реальный трэш-сериал про Круза, что разворачивался в ток-шоу и интервью в середине нулевых (его агрессивное продвижение сайентологии и публичное отрицание психотерапии), сериал про Ханта сразу переставал быть интересным. Хотя и не только поэтому.

«Миссия невыполнима 3» Дж. Дж. Абрамса (его кинодебют) может похвастаться нервозной интенсивностью сурового шпионского боевика, что и стало его почерком. Бликующее освещение и Филип Сеймур Хоффман, вытягивающий функциональную роль злодея на несколько уровней. Третья часть следует правилу «новая “Миссия” — новая во всём», но угрюмым подходом убивает то, за что франшиза получила новую волну популярности. Особенно досталось трюкам, потому что из всех фильмов серии этот —единственный с самым большим использованием цифровых эффектов и зелёного экрана. В финале третьей «Миссии» Итан уходит в титры под Канье Уэста с обещанием спокойного и счастливого финала для себя. Хотя на самом деле Хант ещё никогда не был настолько близок к провалу.

Адаптация импровизации

Производство и пост-продакшн третьей «Миссии» были самыми тяжёлыми в истории франшизы. Была набита куча шишек, после которых крайне трудно оправиться. Продюсерская контора Круза перестала существовать, шли разговоры о смерти киносерии, а то и вовсе о конце кинокарьеры Тома Круза.

Но провал отменился. Начало 2010-х требовало более лёгкого подхода к блокбастерам, политически зависимая серьёзность уже ни к чему. Четвёртая «Миссия» стала глотком свежего воздуха для «задушившейся» франшизы. Она не была сфокусирована на определённом стилистическом решении, как было с предыдущими фильмами. Но из-за игривой и ловкой постановки Брэда Бёрда у «Протокола Фантом» появилось уникальное ощущение люксового хай-тек блокбастера с душой. Особенным его делал тот факт, что все ситуации и экшн-эпизоды построены вокруг хаоса: ничего не работает, всё ломается и портится, приходится придумывать новые решения на ходу. Из-за этого четвёртая «Миссия» стала не просто ироничной, а даже с намёками на мета.

Помогало раскрытию мотива и то, что «Протокол» вернул серию к исходной стадии, превратив её в командный экшн, где участники отряда Итана — это приятные персонажи, а не безликая группа поддержки. Франшиза стала существовать на полезной синергии, в которой Круза не могло быть без его команды, как и её без него. Особенно это отчётливо видно с момента, когда в серию влетел Кристофер МакКуорри, сломавший правило Тома о том, что в каждой новой «Миссии» должен быть новый режиссёр. Он стал вторым главным лицом франшизы и умудрился собрать в следующие фильмы серии всё, что хорошо работало, и заставить это работать ещё лучше.

Добро пожаловать в IMF…

С «Протокола» окончательно сформировалась основная философия всей серии, которой она придерживается и по сей день: «В любой непонятной ситуации делай трюк». Так человек решил покуситься на лавры Джеки Чана и пошёл покорять небоскреб Бурдж Халифа. К самолёту себя привязал (дважды), вертолётом научился управлять, разбежавшись прыгнул со скалы... на мотоцикле. Если раньше трюкачество Ханта воспринималось как проявление нарциссизма, то сейчас больше походит на идеологию. Круз вступил на тропу, где концепции гравитации, судьбы и смерти им отрицаются. Эта серия стала для него способом проложить своё тело в фундамент мирового искусства и напомнить, что кино может быть про риски, важность физического перфоманса и вложенную в него страсть, а не холодный студийный расчёт.

Хант и Круз окончательно слились воедино. Уже не знаешь, где начинается один и заканчивается другой, ведь съёмки фильмов — те же самые невыполнимые задания, в которых порой всё идёт наперекосяк. Они требуют дотошной подготовки и стальных нервов для того, чтобы довести дело до конца, вне зависимости от цены, которую придётся заплатить. Итан Хант импровизирует, чтобы выбраться из форс-мажорной ситуации? Круз делает то же самое, когда встаёт ребром острый организационный вопрос.

И когда супершпион совершает безумный трюк в надежде на то, что оправданный риск поможет ему спасти мир, суперзвезда делает прыжок в неизвестность с верой в то, что этот прыжок мир изменит. И в цифровую эпоху искусственного интеллекта, против которого Круз уже не первый год ведёт борьбу в попытке сохранить своё и чужое человеческое (чему и посвящены не только последние две «Миссии», но и «Топ Ган: Мэверик»), эту веру хочется поддержать.

Что западная пресса пишет о фильме «Миссия невыполнима: Последняя расплата»

Всем всё ещё нравится Том Круз.

2х2.медиаМаша Медведева