В прокат выходит средневековый фантастический эпос Дэвида Лоури «Легенда о Зелёном рыцаре» — экранизация поэмы XIV века «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь». Рассказываем, о чём повествует сие произведение и как американский режиссёр работает с эстетикой Средневековья.
Гавейн (Дев Патель) в королевском облачении сидит в тронном зале. Сверху на него опускается корона, а позже на голове героя вспыхивает пламя — излюбленная фишка кинокомпании A24, которая есть, кажется, в их каждом втором хорроре последних лет («Реинкарнация» и «Солнцестояние» Ари Астера — яркие примеры). С этой гипнотической сцены начинается рассказ о том, как сэр Гавейн, собственно, дошёл до жизни такой. Её хронологический конец становится началом фильма, напоминая о символе Уробороса и репрезентации бесконечности.
В неизвестном временном отрезке Средних веков Гавейн — племянник знаменитого короля Артура. Ещё не рыцарь (потому и не «сэр»), который бережёт честь смолоду. Скорее «озорной гуляка», что не ставит перед собой долгосрочных планов, не переживает насчёт отсутствия амбиций и находится в поисках сексуальной идентичности (недаром в первой же сцене мы видим, как любовник-простолюдин будит Гавейна в комнате борделя). Неокрепший юнец удивительным образом преображается на пиру за Круглым столом, куда парень приглашён как родственник короля.
Атмосферу праздника нарушает внезапное вторжение таинственного Зелёного рыцаря (Ралф Айнесон), который бросает воинам вызов: тот, кто сможет нанести ему один удар, получит огромный зелёный топор, однако на следующее Рождество этот же рыцарь получит точно такой же удар в стенах Зелёной часовни, куда будет обязан явиться. Гробовую тишину нарушает Гавейн, принимает предложение и отрубает Зелёному рыцарю голову. Загадочный антагонист забирает голову с пола, напоминает об условиях пари и уезжает в далёкие дали («Всадник без головы!», — прокричал бы ему Майн Рид вслед, если бы на дворе был XIX век). Спустя год Гавейн отправляется в путешествие навстречу своей судьбе.
К этой истории, изложенной неизвестным автором в поэме XIV веке, не раз обращались культурные деятели на протяжении многих десятилетий. Её ставили в английском театре в 70-х и 90-х и, конечно, пытались экранизировать — в частности, Стефен Викс. В 1973-м он сделал крайне неудачную ленту «Гавейн и Зелёный рыцарь», где пустился во все тяжкие вольных интерпретаций оригинального сюжета. Спустя десятилетие Викс отчасти исправился, подарив зрителям в 1984 году «Легенду о сэре Гавейне и Зелёном рыцаре»: образ Гавейна исполнил Майлз О’Киффи (Тарзан из 80-х, одна из худших молодых звёзд MGM), а роль Зелёного рыцаря воплотил 53-летний (на момент съёмок) Шон Коннери.
Постановщик новейшей экранизации легенды о сэре Гавейне Дэвид Лоури в целом опирается на общий концепт поэмы. Однако некоторые детали режиссёр и сценарист фильма опускает. Если в поэме что-то было подано читателю в виде фактов, то в кино эти же моменты остаются неизведанными после открытого финала, а потому возникает почва для множества трактовок. Поклонник минималистического артхауса для «своих» («История призрака»), Лоури остаётся верен себе, даже имея на руках большой бюджет и фактурных звёзд, способных тянуть одеяло на себя.
Стоит отметить, что Гавейн — не самая популярная фигура, если мы говорим о легендах артуровского цикла в целом. При упоминании Артура широкие массы читателей / зрителей с большей вероятностью вспомнят Гвиневру, Ланселота, Персиваля, Мерлина или Моргану, чем незаметного племянника короля. «Легенда» Лоури для популяризации Гавейна не делает ровным счётом ничего, пусть персонаж Дева Пателя и находится в центре повествования, и имеет больше всего экранного времени. Режиссёр отправляет(ся) в странствие и наслаждается чем угодно, кроме Гавейна: «Легенда о Зелёном рыцаре» — редкий пример того, как форма не просто преобладает, а буквально довлеет над содержанием, не оставляя от него камня на камне (не суть важно, с мечом ли или без него).
Если вы ждёте средневекового экшена, пышных карнавалов, леденящих душу поединков за честь и во славу Камелота, вы не по адресу. Лучше (пере)смотрите «Первого рыцаря» (иронично, что и там блистает Шон Коннери, упомянутый выше) или, допустим, «Короля Артура» (Клайв Оуэн и Кира Найтли к вашим услугам). Новая экранизация поэмы о Гавейне — кино, максимально выбивающееся из темпоритма современности. Старомодность, льющаяся изо всех щелей; медлительная камера Эндрю Дроза Палермо, сосредоточенная на бескрайних широтах пустопорожнего пространства; всепоглощающая медитативность происходящего; саундтрек, который затягивает то ли в просторы космоса, то ли в густые тёмные леса Великобритании — это то, что определяет историю Лоури.
Как и «История призрака», «Легенда о Зелёном рыцаре» — в первую очередь поэтический ребус, сотканный из «следов на песке». В символике, метафорах и духе рыцарства предостаточно фактуры, которую и следует брать в расчёт. Это максимально далеко от дня сегодняшнего, и, возможно, в таком подходе нет ничего плохого. Мы идём в кино, как правило, чтобы отвлечься от гнёта социальных проблематик, подарить себе N часов погружения в иную реальность, где нет ни курсов валют, ни цен на нефть, ни новостей о выборах, а истории условных Юрия Быкова или Майкла Мура можно увидеть просто из окна. Тем ценнее Лоури, который дарит то самое погружение (в сюрреалистичное фэнтези), но тем не менее не забывает о важных темах, пронося их в данном случае сквозь века!
Несоблюдение баланса между формой и содержанием, к огромному сожалению, тянет за собой целый ворох проблем. Например, в вольной истории американского режиссёра перемешались все возможные тематики оригинального произведения. Ни одна из них не раскрывается в полной мере: искушения обусловлены тёмной стороной человеческой природы; кодекс рыцаря проходит испытания на соответствие (хотя Гавейн по-прежнему не сэр, но кого это волнует). Пытаясь отвести внимание от недостатков, режиссёр насыщает второй план. В кадре таятся 50 (миллионов) оттенков зелёного — цвета, который в кельтской мифологии ассоциируют со смертью (с приближением к Зелёной часовне его становится всё больше), а в британской является символом трусости.
На своём пути Гавейн встретит и молчаливых великанов, уходящих вдаль (здравствуй, доктор Манхэттен), и говорящих лис (привет, Ларс фон Триер), и бандитов, и любовное влечение, с которым сопряжено одно из главных испытаний героя. Попытки перевести формат роуд-муви на роман воспитания также терпят бедствия. Вместо лёгкого уклона в морализаторство, нацеленного на взращивание мужественности и понимания ответственности за себя и окружающих, Дэвид Лоури будто потешается над Гавейном, изобличая его юношеский максимализм, животный страх, неумение держать слово и банальное бесчестие, с осознанием которого персонаж и вернётся домой.
В финальной зарисовке, воплощающей известный приём «что, если…», зрителю рисуют мир, в котором (уже сэр) Гавейн провалил главный экзамен своей жизни и решил взбираться на эфемерную гору мужественности обходным путём, а не по прямой. Красочная баллада о путешествии незрелой личности закончилась бесславным и топорным моралите из чёрно-белого мира и древнерусских сказок, где богатырю можно было пойти от пресловутого камня лишь в определённом направлении. В стремлении охватить множество тем и поднять немало острых вопросов Дэвид Лоури забыл о фактуре, с помощью которой всё это стоило бы раскрыть. Как и сам Гавейн, «Легенда о Зелёном рыцаре» не проходит проверку на прочность: заглянув за экран с яркой картинкой, зрителю не за что уцепиться.
