Конец 2009 года стал для кино легендарным. По сути этот сезон стал чуть ли не последним праздничным окном, когда все на свете попёрлись в кинотеатры, чем и набили «Аватару» Кэмерона статус самого кассового фильма в истории. Но перед тем, как этот исполин свалился на народные плечи, люди встречали Рождество в нетипичной для этого компании — экстравагантного детектива, ломающего носы на бойцовском ринге, устраивающего скрипичные концерты мухам и как две капли воды похожего на Железного человека. Всё верно, «Шерлоку Холмсу» (Sherlock Holmes, 2009) Гая Ричи исполнилось 15 лет! Однако вместо того, чтобы утонуть в осознании собственной старости, лучше вспомним чем нас зацепила смелая трактовка работ Артура Конан Дойла.
Герой (не) нашего времени…
Недавно на примере медвежонка Паддингтона речь заходила о сложностях, которые возникают во время переноса на киноэкраны легендарного, но не раскрученного на весь мир британского героя. Как продать образ? Выдержать золотую середину между уважением к канону и желанием угодить зрителю? Это закономерные вопросы, возникающие при подготовке экранного дебюта. А вот уместны ли они в отношении Шерлока Холмса, которого в кино засветили больше раз, чем Иисуса и Дракулу? Удивительно, но да. Поколения меняются, и о некоторых персонажах приходится напоминать. Даже о таких легендарных и выжженных на зрительской сетчатке, как этот. Поэтому и приходится крутиться, а то и вовсе радикально менять канон: делать доктора Ватсона женщиной (сериал «Элементарно»), переносить мастера дедукции в современность («Шерлок» Моффата), отдавать главную роль его сестре («Энола Холмс», которую Конан Дойл точно не придумывал) или превращать детектива в садового гнома («Шерлок Гномс»).
Учитывая, сколько вариаций насчитывает Шерлоквёрс, бадди-муви о мужиках с Бэйкер-Стрит, в котором выразительный американец играет эксцентричного англичанина, не кажется чем-то вопиющим. Только если речь не идёт о «Холмсе и Ватсоне» с Уиллом Ферреллом — это зелье по силам испить только избранным. Проект Гая Ричи в этом плане выглядит гораздо удобоваримее. А всё потому, что в его основе лежит гениально простая мысль сценариста и продюсера Лайонела Уигрэма:
Я увидел в голове версию Шерлока, которая отличалась от любой, увиденной мной в кино. И я начал думать как дать боссам Warner Bros. понять, что Холмс — это не занудный парень в охотничьей шляпе и с трубкой. Ведь если вернуться к оригинальным историям Конан Дойла, то там Шерлок предстаёт более интересным и современным героем, чем во многих поздних фильмах.
Прелесть английской культуры в том, что она ассоциируется с эксцентрикой не меньше, чем с опрятной интеллигентностью. Поэтому Шерлок в видении Уигрэма — это суетной чудак, находящийся в постоянном поиске новых увлечений, экспериментов и занятий для мозга. Человек с настолько быстро бегающими нейронами, что остановка для него подобна смерти. Любое действие, взгляд и диалог пробуждают в нём научный интерес, но не вкрадчивый, а присущий безумным докторам. Возможно, повлияла сформировавшаяся Джеком Воробьём мода на харизматичных фриков, очаровательно творящих дичь во имя оной. Но, скорее всего, нужные нюансы в адаптации образовались с появлением в режиссёрском кресле Гая Ричи, у которого с этой версией Холмса немало общего.
Максим Клейн
Между князем и грязью
Помимо любви к гангстерскому жанру, тяги к броской видеографии и высокой цитируемости среди российских кинолюбителей, британский постановщик известен тем, что является человеком-хамелеоном. Ходячим противоречием, способным выдать челночный спринт от аристократических раутов до уличных разборок по несколько десятков раз за один подход. Статный человек благородного происхождения, знакомый с понятиями английского стиля, но предпочитающий запечатлевать фактуру иного вида. За редким исключением его ранние герои — выходцы из грязных и неблагополучных уголков Англии, в которых даже авторитеты не блещут шиком. В руках Ричи Шерлок становится точно таким же: вроде бы и представитель знати, а сам — букет из вредных привычек и девиаций, делающих из него рубаху-парня среди криминальных элементов. Мировой решала, что постоянно находится не только на рубеже разных социальных прослоек, но и между противоположными ментальными настройками, которые он то и дело по щелчку переключает. И спустя 15 лет этот образ сыщика не кажется таким постмодернистским, как раньше. Напротив: не будь он настолько гиперболизированным во славу кинематографичности, то был бы самым убедительным из всех. Особенно в условиях аутентичного сеттинга Лондона конца 19 века, который в расцвет индустриальной революции сменил плед из тумана на одеяло из густого дыма промышленных предприятий.
В контексте фильмографии режиссёра Шерлок тоже выглядит интересно, ведь проекты про него стали для Ричи первыми полноценными блокбастерами. Но что важнее — они задали вектор его развития как большого студийного режиссёра, сформировав, может, и не самую любимую фанатами страницу его портфолио, («Карты, Деньги» и «Большой Куш» сложно переплюнуть), но точно одну из самых интересных в рамках студийного блокбастера 2000-х и 2010-х. Помогли и продюсерские мощности Джоэля Сильвера, с которым Ричи уже поработал на «Рок-н-Рольщике» и уже там начал развивать собственную клипмейкерскую кинетику до абсолюта.
Выдающийся джентльмен
Почувствовав золотую жилу и разглядев возможность переписать наследие Конан Дойла в приятельский боевик а-ля работы Шейна Блэка («Смертельное Оружие», «Поцелуй навылет», «Последний бойскаут»), Сильвер показал универсальность жанрового подхода в адаптации практически любого классического первоисточника. В умелых руках слепить из Шерлока Холмса викторианского Индиану Джонса — дело не только весёлое, но и благородное! Может, по сюжетным завихрениям детектив у Ричи и не сильно получился, но то, как он справляется с передачей искусства сыска, попутно выдавая лихой экшен и блестящую актёрскую химию, восхищает. На визуальном уровне же всё впечатляюще настолько, что блестящий продакшн-дизайн «Шерлока» смог внедрить моду на индустриально-викторианский сеттинг, что безуспешно пытались сделать в начале 2000-х с экранизациями работ Алана Мура («Из Ада», «Лига выдающихся джентльменов»). Сделав упор на аутентичную архитектуру и воссоздание злачных районов, Ричи и его команда дали старому Лондону задышать по-новому. Да так, что в нём даже можно разглядеть футуристичные стимпанк-элементы: на уровне деталей всё в нём выглядит свежо и диковинно.
Джоэль Сильвер прокомментировал выбор сеттинга «Шерлока Холмса»:
Молодёжь ходит на историческое кино, если хорошенько привлечь её внимание. "Пираты Карибского Моря" пошли смотреть, как и последнего "Индиану Джонса". Привлекательность фильма, чье действие разворачивается в другой эпохе, состоит не во временном периоде, а в работе с ним. "Шерлок Холмс" чувствуется очень настоящим. Как будто мы вернулись назад во времени и сняли фильм в 1891 году. Настолько в нём мало искусственного.
«Город — злая сила»
Киногеничность первого «Холмса» достаточно камерная, чуть ли не силком заставляет зрителя разглядывать детали лондонской архитектуры или каждую пылинку на винтажной фурнитуре. Виной тому ограничения, связанные с небольшим запасом времени на продакшн и горящими дедлайнами. Хотя фильму не особо-то и интересно щеголять размашистыми видами. Гораздо сильнее «Шерлок Холмс» увлекается человеческими механизмами: с особой жадностью смакует процесс постепенного разбора на запчасти (как в сценах с «прогнозами» Шерлока во время боя) барахлящих тел, расхаживающих по тёмным закоулкам Лондона. Собственное сознание протагонист расщепляет не менее эффектно, особенно в процессе познания чужого мировоззрения. По сценарию закоренелый логик старается познать оккультизм, дабы за один монтажный припадок, которые очень любит Ричи, разглядеть в нём не более чем инструмент для внушения страха и управлениями слабыми умами. Подход чуть ли не тактильный, потому неожиданно интересный для задорного приключенческого детектива про дисфункциональных напарников.
Возвращаясь к диалогу о работе с центральным образом, краеугольному камню всего проекта, очень смешно выглядят претензии зрителей: «видели в Шерлоке от Роберта Дауни-мл. викторианский рескин Тони Старка». Перфоманс актёра как раз придал персонажу большей пластичности, избавил его от риска отлиться в Ливановский монолит. Его талант к перевоплощениям и навык трансформировать даже самую рядовую роль в представление накладывается на мощную рокерскую фактуру бывшего балагура, имевшего проблемы с законом. Это отражается не только визуально (в стиле одежды, вдохновлённым рок-образами 1970-х), но и психологически, что добавляет перчинку в динамику отношений Холмса и Ватсона. А доктора-напарника, которым будто бы всегда пренебрегали, наконец, играет Джуд Лоу, который эффектно сменил амплуа смазливого красавчика на более мужественный. Ему он как мужику шляпа — в самый раз.
Это начало замечательной дружбы
Развив взаимоотношения Холмса и Ватсона в полноценный броманс с богатой историей за кадром, Ричи делает его важной составляющей основного сюжетного конфликта, порой даже более интересной, чем детективная часть. Если раньше между этими двумя существовала гармония, построенная на взаимном уважении и тепле (в версии с Ливановым и Соломиным уж точно), то Ричи, Дауни-мл. и Лоу внесли в классический дуэт эмоциональный разлад, превратив экранную коммуникацию между сыщиками в грызню ссорящихся супругов. После того, как формула показала себя рабочей, в новых прочтениях Конан Дойла напарники продолжили собачиться и грубить друг другу на потеху публике. Всё по заветам лучших buddy movie, коим «Шерлок Холмс» 2009 года без всяких скидок является.
И как полагается хорошему представителю этого жанра, дилогия Ричи — это история про нелюдимого хаотика, что всеми силами старается сохранить дружбу с единственным человеком, который по-настоящему близок ему по духу. Их приключения — это затянувшаяся на два фильма финальная гастроль, за которую они успели не только изобличить масона-психопата, но и остановить мировую войну, предварительно проскакав галопом по Европам в компании цыган (которых Ричи тоже любит, очень сильно). И сколько бы крутого они не сделали и не пережили, вопрос их дружбы будет стоять на первом месте. Ведь именно она мотивирует сыщика на великие свершения: сначала в эгоистичных целях (фактически отбить друга у его невесты), а потом — в чисто героических, дабы супружеской чете Ватсонов ничто и никогда не угрожало.
Концовка «Игры Теней» поставила обнадеживающий знак вопроса. Но проблема в том, что удар по клавише был совершён 13 лет назад, а перспектива триквела остаётся туманной до сих пор. Не удивимся, если в конце концов вопросительный знак превратится в точку. Но учитывая, что кроме Ричи никто такого Шерлока не потянет, да и сам режиссёр с годами забронзовел и растерял былую прыть, то может оно и к лучшему.
Константин Скворцов
