18 января на экраны в России выходит «Задира» (Scrapper) — дебютный полнометражный фильм режиссёра Шарлотт Риган. В центре сюжета двенадцатилетняя Джорджи, которая теряет маму и пытается жить самостоятельно. Однажды на пороге появляется безответственный отец, которого девочка никогда не видела и не знала. Как молодая режиссёр смогла показать горе и принятие глазами ребёнка и почему фильм стоит вашего внимания — расскажем в статье.
Разноцветные стены. Пауки с именами. Тосты с кондитерской посыпкой на завтрак. Диванные подушки, лежащие точно также, как и до смерти мамы. Таков мир двенадцатилетней Джорджи (Лола Кэмпбелл). Она всё ещё ребёнок, но уже знает все стадии проживания горя и сама зарабатывает на жизнь: крадёт и перепродаёт велосипеды вместе с лучшим другом Али (Алин Узун). А главное успешно обманывает социальные службы, которые свято верят в то, что девочку опекает дядя Уинстон Черчилль.
В свободное время Джорджи поддерживает хрупкую иллюзию детства: изображает неловкие танцы, забавно озвучивает телепередачи и устраивает ночёвки с единственным другом. Таков её мир — в нём нет места жестокости и печали, он яркий и легко поддаётся контролю. Но только на первый взгляд. По ночам Джорджи пересматривает видео с мамой, злится, если вещи лежат не так, как до её смерти, а ещё строит башню из хлама, которая должна привести на небо к единственному близкому человеку. И вот однажды через забор перелезает молодой отец, которого она никогда не видела. Джейсон (Харрис Дикинсон) захотел узнать дочь и впервые принять взрослое решение — остаться, чтобы о ней позаботиться. Но до сердца девочки не так просто достучаться.
Отцы и дочери
Сложно не сравнивать «Задиру» с фильмом «Солнце моё» Шарлотты Уэллс, для которой работа тоже стала дебютной. И хоть в её ленте тоже рассматривается тема взаимоотношений дочери и отца, Уэллс говорит о потере, а Риган — о приобретении. В драме «Солнце моё» Софи (Фрэнки Корио) вспоминает каникулы у моря, которые, будучи тринадцатилетним подростком, провела с отцом (Пол Мескал). В обоих фильмах отношения с папой наполнены теплом и любовью, которые чувствуют оба, но не могут передать.
В случае Софи — это ощущение приближающегося прощания. Она понимает, что больше никогда не увидит отца, и чувствует, как он всё сильнее отдаляется от неё, хоть и любит. У Джорджи другая ситуация — папа для неё скорее незнакомец, в котором она с недоумением замечает свои черты. Это история о сближении двух родственных душ, которые боятся навредить как себе, так и друг другу. Оба фильма говорят о том, как порой сложно пробиться через броню близкого человека и показать, как сильно любите и боитесь потерять.
В «Задире» Джейсон пытается с размаху пробить стену, которая отделяет его от дочери. Джорджи же практически не движется: она ждёт, когда отец уедет и оставит её с ещё свежими воспоминаниями о матери. Он кажется ей не то вампиром, пришедшим выпить крови, не то жестоким убийцей. И это понятно: девочка не знает, что такое папа, а потому подставляет к нему знакомые образы — и обязательно пугающие.
Проблема Джейсона не только в том, что он боится брать ответственность, но и в том, что он большой ребёнок. Мужчина без особых усилий заменяет Джорджи уехавшего друга: для него пародировать людей, играться с металлоискателем и нелепо танцевать также естественно, как дышать. Правда, это не значит, что от этого он становится отцом. С одной стороны, забавные подарки вроде искусственных свечей на торте, монеток от зубной феи и именного браслета быстро сближают героев. С другой, отец помогает Джорджи стереть серийные номера с украденного велосипеда, делает слишком острую пасту и не может договориться с родителями других детей. Он отчаянно пытается достучаться до сердца ребёнка, но вместо этого выламывает на нём замок, где находит Вавилонскую башню из мусора, ведущую девочку к погибшей матери. Даже если Джорджи демонстрирует самостоятельность и жизнерадостность, в глубине души ей больно и одиноко. А Джейсон — точно такой же никому не нужный ребёнок, а потому его пугает не только ответственность, но и осознание, что он причинил похожую боль дочери.
— Я думала, что ты мне не нужен.
— Так нужен или нет?
— Я теперь тебя узнала и уже не смогу забыть.
Пластмассовый мир
Отдельного внимания заслуживает не только сюжет, но и образы вокруг него. Шарлотт Риган прекрасно передаёт мир глазами ребёнка: тёплые цвета, яркие краски, маленькие детали вроде пластмассовой блестящей заколки, найденной в диване, записочек на кухонных шкафах, забавных детских ужимок Джорджи и диалогов с пауками, обитающими в доме.
Это своеобразный микс из последних работ Уэса Андерсона и «Проекта Флорида» — вставки с монологами знакомых Джорджи, отцентрированные кадры и ускользающая невинность. Оттого боль девочки чувствуется так остро: там, где должно быть беззаботное детство, не место горю и утратам. Там не должно быть башни на небеса, построенной хрупкими детскими руками.
«Задира» осторожно и ненавязчиво показывает детство с горькой примесью тоски и потери. Он — о сложных взаимоотношениях с отцом, о попытке достучаться друг до друга. Но самое главное — о любви.
