13 марта в российский прокат вышел фильм-катастрофа «Крушение мира» (Rich Flu) — новый проект Гальдера Гастелу-Уррутии, режиссёра «Платформы», где богатых одолевает смертельный вирус. Мэри Элизабет Уинстэд, разоблачение капитализма и попытка нового прочтения жанра кинокатастрофы — рассказываем, какой получилась премьера.
«Богатство измеряется числом вещей, от которых человеку легко отказаться».
Лора (Мэри Элизабет Уинстэд) — успешный кинопродюсер, который, где надо и похвалит, и незаметно бюджет урежет. Её цель — стать как можно богаче, развестись с мужем Тони (Рэйф Сполл) и перевести дочь Анну (Дикси Эгерикс) из Барселоны в Лондон. Однако грандиозные планы меняет не только упёртый супруг, но и смертельный вирус, одолевающий исключительно богатых. Семье предстоит сплотиться и уехать куда подальше, ведь теперь и Лора под угрозой.
Социальное неравенство — одна из излюбленных тем кинематографа, в которой можно не отмалчиваться и не шептаться за кухонным столом, а говорить прямо — со всей остротой. По сюжету капитализм — грех, оттого кто-то и посылает миллиардерам наказание, главный симптом которого — светящиеся, словно некачественные виниры, зубы. Что иронично, ведь можно не переживать о полости рта перед исходом и не вкладывать монеты в стоматолога.
Фильмов-катастроф снято бесчисленное множество — особенно, если дело касается вирусов. Самый излюбленный способ — сделать заражённых зомби, как в изученном от и до «Я — легенда», или просто умертвить население, как в российском сериале «Эпидемия». Гораздо сложнее подобрать новый угол — в том числе заменить смерть на вечный сон, как в «Выживших». Гальдера Гастелу-Уррутия решает не изобретать велосипед, из-за чего единственным приколом становятся упомянутые ранее светящиеся зубы, которые, впрочем, выглядят довольно абсурдно. Мастер подаёт всё довольно топорно: если богатый — значит, плохой, бедный — красив душой и помыслами. Однако человеческая сущность гораздо сложнее.
Алекс Ким
«Платформа» стала для испанского режиссёра отличным дебютом в кино — триллер о многоуровневой тюрьме, где заключённые вынуждены убивать друг друга за еду, стал хитом Netflix. Успех сформировал определённые ожидания как от продолжения тайтла, так и от следующих проектов новичка. По его мнению, от мировой деградации, читать — возвращения к первобытному строю, нас отделяет одно неловкое движение. Если в «Платформе» автор забирал у персонажей еду, лишая их благ, то в «Крушении мира», наоборот, даёт им всё, за что те и платятся жизнью. И в этом прослеживается мысль о необходимости срединного состояния (привет среднему классу). Богатовирус, как его прозвали в дубляже, приводит к экономическому краху, плутофобии и глобальному хаосу, где «виноватых» предлагают съесть.
В этом плане социальное неравенство, как и изображение действия болезни, не ново. До «Крушения» тему глобально разобрал «Треугольник печали» Рубена Эстлунда, получив за выдумку и претензию «Золотую пальмовую ветвь». Гальдера Гастелу-Уррутия, параллельно занявший пост одного из сценаристов, вывозит не столько на драматургии, сколько на шутках. Первая сцена начинается с закадрового голоса, рассказывающего о мировом крахе, когда в один момент исчезают болезни и люди перестают умирать от естественных причин. Потом оказывается, что перед нами всего лишь один из сценарных питчей, которые Лора выслушивает изо дня в день. Уже следом героиня решает вопрос отправки подарков кинодеятелям вроде Изабель Юппер и Франсуа Озона, где фигурируют милые записки с пожеланиями вроде «поздравляю, дрянь». Мило!
Главный недостаток картины — отсутствие исследования природы вируса. Почему болеют только богатые? С какого финансового состояния наступает риск заражения? Передаётся ли болезнь? Гальдера Гастелу-Уррутия не отвечает ни на один из вопросов, показывая только последствия — беспросветный хаос и уничтожение массами друг друга. Режиссёр демонстрирует нравственное падение человека, когда богачи готовы подставить близких и предать их смерти, спихнув своё состояние. Каждый становится сам за себя и от этого умирает. Миллиардеры примеряют амплуа беженцев, хотя раньше рассуждали о тех с позиции «они нужны только для того, чтобы тоскливо переживать о них на светских приёмах».
Задумка оказалась интереснее реализации. Гальдера Гастелу-Уррутия плавает по верхам, не решая нырнуть поглубже, как сделал в первой части «Платформы». «Крушение мира» — проходная картина, не вызывающая ни одной яркой эмоции. Ну, покритиковали капитализм в очередной раз и посмотрели на красивую Мэри Элизабет Уинстэд, а дальше-то что?
