Мастер отечественной анимации, режиссёр Андрей Юрьевич Хржановский, подаривший нам известную «Стеклянную гармонику» и рассказывающий биографии великих писателей через визуальные метафоры, 11 марта выпускает фильм «Нос или Заговор „не таких“». Он основывается на повести Гоголя «Нос» и одноимённой опере Шостаковича. Фильм создавался на протяжении шести лет, но его замысел зародился у режиссёра ещё 52 года назад.
История, растянувшаяся на полвека
Хржановский случайно узнал от своего приятеля, что Шостакович положительно отозвался о его дебюте «Жил-был Козявин». В 1969 году Хржановский обратился к Шостаковичу с просьбой разрешить ему экранизацию оперы. Через три дня режиссёр получил открытку, в которой композитор давал своё согласие. Тогда поставить фильм по опере Шостаковича было практически невозможно: на её постановку существовал негласный запрет. К тому же, Хржановский в то время служил в морской пехоте, куда был сослан за «Стеклянную гармонику».
Год за годом замысел экранизации обрастал новыми смыслами: в частности это касалось судеб русского авангарда — великого явления в истории мирового искусства. Как говорит сам Хржановский: «Это искусство было растоптано и оболгано теми советскими мерзавцами, которые понимали (как мерзавцы всех времён) — то, что людей движет вперёд, образовывает и заставляет думать, работает против властей, ибо им, властям, нужно держать электорат на уровне стада».
Тема противостояния искусства и режима красной нитью проходит через работы режиссёра: она прозвучала и в запрещённой «Стеклянной гармонике», и в фильме «Полторы комнаты», основанном на творчестве Бродского — как раз-таки представителя „не таких“. В «Носе» эта тема прозвучала с новой силой.
Действие картины растягивается на три сна — будто три акта, каждый из которых уникален по сюжету, анимационной технике, подаче и настроению. Пересказывать «Нос» кажется моветоном: это не мейнстримное жанровое кино, а большой авторский проект, выверенный и поражающий своей глубиной. С одной стороны, в фильме высока концентрация художественных решений — от книжной иллюстрации до вставок из документальной хроники. С другой — все три сна вкупе выглядят гармоничным, законченным произведением.
Скорее всего, после просмотра фильма в кинотеатрах 11 марта вам захочется немного отдышаться, осознать увиденное и вернуться к «Носу» снова — настолько первый просмотр кажется недостаточным. Но перед этим давайте поговорим с самим режиссёром о его отношении к Гоголю, целях искусства, современных мультфильмах и экранизациях.
О Гоголе и муках творчества
— Вы говорили, что одно из самых сильных художественных впечатлений на вас оказал Гоголь и что поразил он вас, когда вам было ещё двенадцать лет. Расскажите поподробнее.
— Я хорошо запомнил первое знакомство с Гоголем. Мой дед работал в «Академкниге» и подарил мне пахнущий типографской краской первый том сочинений Гоголя, выпущенный к его юбилею. И я влюбился, что называется, с первого взгляда, с первого слова. Во-первых, он меня поразил тем, что он всегда абсолютно разный: После «Вечеров на хуторе близ Диканьки» я скупал все его сочинения, выходившие отдельными изданиями.
Гоголя по образной силе произведений можно сравнить только с Пушкиным, им обоим свойственно огромное жанровое и стилистическое многообразие.
— Ваши работы тоже полистилистичны, вы вдохновлялись Гоголем и Пушкиным?
— Конечно, они безусловно повлияли на меня. Более того, Гоголь поражает своим артистизмом: он настолько театрален и кинематографичен, что его произведения можно рассматривать как готовый режиссёрский сценарий.
И в-третьих, как написано на его надгробии: «Горьким словом моим посмеюся». Впервые в русской литературе именно у Гоголя обозначилась трагикомическая нота. Мы поняли, что смех может быть горьким, а вещи, которые кажутся смешными, в руках большого художника дают серьёзную пищу для раздумий и являют собой науку и нравственную, и творческую.
Да и во ВГИКе я как оказался? В шестнадцать лет я решил поступить на режиссёрский факультет, для этого требовалось написать сценарий. За одну ночь я написал работу по гоголевскому «Портрету». И поступил.
Гоголь меня не отпускал и не отпускает до сих пор. Я постоянно продолжаю учиться и восхищаться не только его произведениями, но и самим образом этой личности, который я очень тщательно изучал в своё время. И не только по книге Вересаева «Гоголь в жизни» — её я прочёл от корки до корки.
— О чём была ваша внутренняя борьба при создании «Носа или Заговора „не таких“»?
— Внутренняя борьба происходит каждый день. Есть у Пастернака такие строчки:
«Но кто ж он? На какой арене
Стяжал он поздний опыт свой?
С кем протекли его боренья?
С самим собой, с самим собой».
И, конечно, муки творчества — это самый сладостный вид мучений, который сопровождает каждого художника. И на протяжении всех шести лет, что мы работали над фильмом, всё время приходилось что-то додумывать и переделывать. Порой изменишь одну деталь, и нужно моментально перекраивать всю композицию, чтобы её уравновесить.
О целях искусства и новых интерпретациях
— В ваших фильмах зачастую речь идет о судьбах людей искусства и истории культуры в целом. Как вы относитесь к попыткам современников по-новому рассказать старые сюжеты? Не рушат ли они, на ваш взгляд, заложенный в них культурный код новой интерпретацией?
— Всё зависит от того, кто этим занимается. Бывают люди культурные и много знающие: скажем, Мейерхольд интерпретировал Гоголя и Грибоедова. И его решения были всегда основаны на глубоком знании и понимании культуры.
А иногда такой подход является лишь материалом для самоудовлетворения личных амбиций постановщика. Такой род работы с классикой мне не интересен.
— Как вы определяете для себя цели искусства?
— Пушкина как-то спросили: «Какова цель поэзии?» На что он ответил: «Цель поэзии — сама поэзия».
— Получается, для вас цель искусства — само искусство?
— Конечно, нет. Скорее это про то, что не надо от искусства чего-то требовать. У нас в эпоху социалистического реализма считалось, даже была такая вульгарная формула, что писатели и художники — верные помощники партии, инженеры человеческих душ.
Если ты высказываешь что-то со всей искренностью и мастерством, в этом могут быть и поучительные мотивы, и социальные. В скромном пейзаже Левитана патриотизм явлен сильнее, чем в высокопарных заявлениях иных патриотов. Так же и в натюрмортах Сезанна, который надеялся своим мастерством сказать зрителю нечто необыкновенное. Он говорил: «Своими яблоками я хочу завоевать Париж». Что он и сделал.
О планах на будущее и достойной анимации настоящего
— Расскажите о вашей работе со студией «Шар» над новым фильмом.
— Студию создали в 1993 году Фёдор Хитрук, Эдуард Назаров, Юрий Норштейн и ваш покорный слуга. Это не только учебное заведение, но и студия, которая делает фильмы силами своих учеников, выпускников и педагогов. И это самая замечательная компания, на мой взгляд, потому что молодёжь интересна, прежде всего, своим творческим горением и способностью к каким-то находкам.
Я стараюсь учиться у молодых людей и считаю успешной формулу «Если хочешь чему-нибудь научиться — ступай преподавать». Какие-то находки исходили от молодых людей, какие-то, конечно, принадлежат мне — ребята их подхватывали и прорабатывали.
«Это сладостный процесс взаимного творчества, обогащения, который можно сравнить только с любовью».
Сейчас, приступая к новой картине, я также мечтаю о работе в компании молодых людей.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее про ваш следующий проект.
— Он называется «Сквозь магический кристалл». Помните, как у Пушкина? «И даль свободного романа / Я сквозь магический кристалл / Ещё не ясно различал». Вот и я сейчас ещё не слишком ясно различаю этот замысел. Фильм будет состоять частично из моих воспоминаний, связанных с детством в том числе, частично — из моих фантазий, которые я представлю в виде снов вымышленных персонажей. Он так же, как и «Нос», будет включать несколько сюжетов. Надеюсь, что прежний опыт поможет мне в этой работе.
— Это будет история именно про вас?
— Понимаете, всё, что я делаю, в большей или меньшей степени, — это история про меня.
— Какие из последних вышедших мультфильмов больше всего вам запомнились?
— Мне очень нравятся фильмы нашего бывшего ученика Димы Геллера: и «Хозяйка медной горы», и «10 000 уродливых чернильных пятен», который был на фестивале в Анси. Ещё мне очень нравится фильм Наташи Мирзоян «Пять минут до моря» и работа изумительного, недавно ушедшего режиссёра Алексея Туркуса «Заснеженный всадник», обязательно посмотрите! Мы стараемся, чтобы работы студии «Шар» соответствовали тем высоким требованиям, которые можно предъявить к произведениям искусства. Мы всегда очень трепетно относимся к созданию фильмов и стараемся держать тот уровень, который был заложен Хитруком и другими мастерами.
Напоминаем, что 11 марта в прокат выходит «Нос или Заговор „не таких“», и это отличный повод заглянуть в кино.
