В эфире 2х2 премьера — ностальгический сериал «Мир! Дружба! Жвачка!» о подростках из 1990-х, их приключениях, маленьких победах и настоящей дружбе. Мы пригласили на стрим исполнителей главных ролей Егора Губарева и Егора Абрамова, чтобы обсудить с ними культуру 1990-х, артефакты эпохи, которые остались в каждой семье, а также взгляд новых поколений на минувшую эпоху. Ниже — выдержка из самых интересных моментов.
— Чем для вас «Мир! Дружба! Жвачка!» выделяется на фоне других сериалов о 1990-х?
Губарев: Открытые эмоции. Тем, что он показывает на первый взгляд простые чувства, но при этом грамотно комбинирует и экшен, и эмоциональную игру, и выверенный сценарий.
Абрамов: Это наше видение 1990-х. Живая, эмоциональная, классная история. Это главное.
— Как вы считаете, правильно ли говорить, что «Мир! Дружба! Жвачка!» в более позитивном ключе показывает 1990-ые?
Абрамов: Это абсолютный факт. Это видение наших авторов, у всех, конечно, 1990-ые разные, но это конкретно их видение. У кого-то оно может быть другое. Я думаю, что 1990-ые были другие, заметно мрачнее, а не та история, которую мы рисуем в сериале. В общем, на вкус и цвет.
Губарев: Почему первый сезон был драйвовый? Потому что это история подростка, у которого гормональный взрыв. Это всё по-детски, от этого всё настолько откровенно, по-настоящему и по-доброму. Думаю, это что-то привнесло в индустрию. Это переосмысление сторителлинга.
— А какое у вас отношение к тому, что 1990-е снова в моде?
Абрамов: Мне кажется, романтизация 1990-х сейчас происходит потому, что снимать-то не про что. Нет того, что западает в душу народу, как действительно происходившее. И вот недавно вышедший нашумевший сериал это подтвердил. Это правда стало интересно большому количеству людей. Как будто больше не о чем снимать. Это попадание в душу, прямо в эпоху, в психологию.
Губарев: В нас резонирует всё, чего нам не хватает в жизни — какого-то драйва, экшена. Кто-то может помнить «Околофутбола», и тогда во всех СМИ обсуждалось: «Боже, что они пропагандируют! Это ведь насилие». Но там не хватало нашей русской ментальности и дворовой романтики. Там всё было субкультурно. Старички это видели — наши родители. А тренд на 1990-е — это круто. Мне кажется, всё и должно быть цикличным.
Арина Дамрина
— Было ли такое, что вы получали фидбэк от людей, которые жили в 1990-ых?
Абрамов: Конечно, вживую подходили и говорили, а ещё писали: «Круто, детство вспомнилось, всё как у нас было».
Губарев: Но всё равно некоторые писали: «Ну какие у вас там сникерсы?! вы где их видели? У меня их не было».
Абрамов: Бывают и такие, правда. У всех своё видение.
— В сериале множество элементов культуры того времени. Насколько вы были знакомы с ними до начала съёмок?
Абрамов: У меня до сих пор всё это есть рядом с домом. Я из города Тула, и у меня всегда это было — что в детстве, что сейчас.
Губарев: Жвачки были все точно, печать из ларьков, кэпсы. Мы жили в тот момент, когда были популярны журналы в духе «Соберите четвёртую часть корабля из ста».
— Много таких вещей-артефактов у вас осталось до сих пор?
Абрамов: У меня на кухне до сих пор стоит тостер из 1980-ых, на котором я всё ещё делаю тосты.
— Было ли такое, что перед съёмками вас посадили и сказали: «Вам нужно изучить, как говорила молодёжь, как играть в кэпсы»? Чтобы в кадре вы были аутентичны.
Губарев: Да, конечно, мы не сразу начали работать. У нас был цикл встреч с креативными продюсерами, где мы разбирали сценарий. Ты его читаешь, а они спрашивают: «Ты знаешь это слово?» Если нет, тебе всё объясняют.
Абрамов: У ребят были, они смотрели фильмы и документалки. Но я ничего из этого не делал.
Арина Дамрина
— Можешь поделиться фильмами из 1990-ых, которые тебе нравятся?
Абрамов: Это вся Балабановщина, Тарковский. «Сталкер» мне очень нравится и «Солярис».
— В сериале в центре сюжета компания друзей. Значительная часть истории посвящена взаимовыручке. Как вы считаете, можно ли сказать, что сама дружба между подростками тогда и сейчас трансформировалась?
Абрамов: Думаю, она осталась такой же, просто в других формах. Дружба же не зависит от времени и эпохи, есть, конечно, вещи, которые могут на неё повлиять, но друзей не выбирают, они появляются со временем.
Губарев: Как бы то ни было, никогда не уйдут постулаты насчёт реальной дружбы.
— Как вы считаете, насколько сильно выросли ваши персонажи?
Абрамов: Очень сильно. Я смотрю на себя с первого сезона по третий и видно, что я взрослею. Это классно замечать со временем.
— Насколько перекликается взросление ваших персонажей с вашим взрослением?
Абрамов: Образ Вовки сходится, но будто с опозданием. Начинаю подмечать, что то, что происходит в сериале, гораздо позже откликается в моей жизни.
Губарев: Мы достаточно похожи по психотипу. Думаю, нас поэтому и выбрали, что мы чем-то схожи со своими персонажами. Мы с Санькой очень схоже росли и в передряги попадали. Некоторые моменты как будто из моей жизни.
— Известно ли когда начнутся съемки четвёртого сезона?
Абрамов: Летом.
Губарев: Следующий сезон выйдет, может быть, в следующем году — весной.
— Есть ли у вас рекомендации артистов или песен из 1990-ых?
Абрамов: «Кино», «Красная плесень», «Сектор газа».
— Какие у вас хобби?
Абрамов: Играю, читаю, гуляю, фильмы, сериалы смотрю. Могу порекомендовать: играйте в «Ведьмака 3» и читайте «Тихий Дон».
Губарев: У всех парней, видимо, интересы одинаковые. Люблю гулять, играть, читать, обожаю смотреть американские ситкомы. Из наиболее близкого — «Клиника», «Симпсоны», «Секс в большом городе» очень классный. Из последнего крутого могу выделить российский фильм «Кентавр».
«Мир! Дружба! Жвачка!» в эфире 2х2 с понедельника по четверг в 22:00.
В расшифровке беседы помогала Диана Рукосуева.
