До российского проката добрался самый скандальный фильм Фрэнсиса Форда Копполы — «Мегалополис» (Megalopolis), который маэстро пытался экранизировать 40 лет. Естественно, лента с примечанием magnum opus вызывала определённые ожидания, однако с треском провалилась в американском прокате. Разбираемся, в чём же дело.
«Мы бьёмся за то, что любим. Но побеждаем не всегда».
Америка воздвигла очередной город — Новый Рим, безумно напоминающий Нью-Йорк. Тут действуют особые порядки: архитектор Цезарь Катилина (Адам Драйвер) публично бунтует против мэра Цицерона (Джанкарло Эспозито). Глава могущественного дизайнерского бюро мечтает создать утопичный мегаполис, где все будут счастливы. А построит его Цезарь из мегалона — изобретённого им же материала с волшебными свойствами. Вот только для этого нужно хорошенько постараться — не запятнать себя и одолеть парочку негодников, в числе которых коварный кузен Клодий (Шайа ЛаБаф) и алчная журналистка Уау Платинум (Обри Плаза).
Коппола написал сценарий «Мегалополиса» ещё в начале 1980-х, а далее бесконечно исправлял (порядка 300 раз), пытаясь довести до идеала. И даже вложил в производство 120 миллионов из собственного кармана, продав винодельню. Подобно герою Адама Драйвера, он сам сотворил утопию.
В марте фильм был показан в рамках Каннского кинофестиваля — непонятно, какую реакцию ожидал творец. Но, очевидно, не разгромные статьи. Фрэнсиса не восхваляли. Не называли гением. Не считали «Мегалополис» magnum opus. Режиссёр долго искал прокатчиков, надеясь выпустить ленту в октябре, чтобы успеть на номинацию «Оскара». Ещё рассчитывал на роскошную рекламную кампанию, но после каннского разгрома понял, что проще снова вложить собственные средства. Из многочисленных интервью команды фильма ясно, что Коппола сам до конца не знал, чего хочет. Он ежедневно выходил из вагончика с новыми идеями, буквально меняя концепт на ходу.
Режиссёр говорит об Америке, как о Новой Римской империи, которую нужно сберечь. Отсюда и уже упомянутые имена героев. Фрэнсис призывает сохранить наследие, ведь империя существует до тех пор, пока народ в неё верит. Сетует о перспективах не одной страны, а всего человечества, пытаясь предостеречь от ещё одного падения. Однако параллельно мастер затрагивает кучу иных тем, в том числе — любовь, которая становится чуть ли не фундаментом ленты. Неожиданно оказывается, что Драйвер страдает из-за умершей жены, которой по стандарту уделял меньше времени, нежели любимой работе. А теперь только сожалеет.
Романтизация империи сквозит и в возвышенных репликах героев. «Месть слаще всего, когда на тебе платье», — восклицает Шайа ЛаБаф, пока Драйвер рассуждает о силе любви. Иногда кто-то резко начинает говорить по латыни или цитировать Марка Аврелия с Шекспиром. А в промежутках Коппола вставляет закадровый текст — нравоучительный, книжный, будто преподавая всем нам урок. Однако от услышанного не хочется закатить глаза — лишь в нескольких местах. Фрэнсис затаскивает тебя в утопию, а ты и не сопротивляешься. Позволяешь ему сделать это. В рамках игры.
Во время съёмочного процесса мастер лишился большей части специалистов по спецэффектам — причём некоторые ушли в знак протеста. Режиссёр «Крёстного отца» и «Апокалипсиса сегодня» хотел минимизировать компьютерную графику, отдав должное внушительным декорациям, костюмам и практической «магии». В общем, работать по старинке. Например, на поиск нужного отражения солнечного луча от головы Драйвера ушла половина смены.
Также маэстро отказался от Stagecraft — технологии виртуального производства, позволяющей воплощать сложные киношные сцены. Например, при помощи неё снимали «Мандалорца». Но Копполе это не нужно. Кто-то скажет: «Так вот оно — истинное искусство, без притворства, но с миссией». Но стоит ли настолько изводить команду ради утопии?
Без компьютерной графики, естественно, не обошлось. Однако совмещение практических и «магических» усилий заметно. Где-то вклинивается изображение 2010-х, особенно это заметно при иллюстрации свойств мегалона. При этом «Мегалополис» невероятно красив и визуально фундаментален. Излучающая свет цветочная лавка, а также оживающие и падающие ниц монументы. Драйвер, останавливающий время одним щелчком пальцев. Ровно для того, чтобы мы успели насладиться величественной красотой, которую не замечаем в суете.
Копполе удалось собрать отличный каст: здесь и Адам Драйвер, который обворожительно интеллектуален и холоден. Обри Плаза в образе сексуальной телеведущей выглядит броско и роскошно, а Натали Эммануэль в роли дочери мэра беспрекословна нежна. Шайа ЛаБаф — вообще звезда, но не для глаз российских цензоров. Джон Войт, Лоренс Фишбёрн, Джейсон Шварцман и Дастин Хоффман — кого тут только нет! Не секрет, что зачастую актёры работали без сценария, импровизируя, за что хочется выказать им отдельное уважение.
По ходу повествования ни один из героев не вызывает симпатии, но это и честно. «Мегалополис» — фильм о падших душах, коими мы все из раза в раз предстаём. Типажи гипертрофированы и местами искажены. Коппола выставляет на показ все пороки общества, словно классицист. Нагромождает политическими и романтическими интригами, но при этом помогает выделить суть, пусть даже и сбивая с толку. За развитием отношений персонажей интересно следить, как за мыльной оперой в стенах империи.
«Мегалополис» — не лучший фильм Фрэнсиса Форда Копполы. Однако это вовсе не ничтожное кино. Да, оно утопично. В этом и прикол: картина для тех, кто разрешает себе впасть в утопию на несколько часов жизни. Другой вопрос, какими средствами сделан фильм. Оправдывают ли цели средства? Навряд ли.
Алина Кувшинникова
