5 сентября на большие экраны выходит фильм «Лгунья» Юлии Трофимовой — драмеди о девчонке Еве, оболгавшей известного музыканта ради популярности. В основе сценария — одноимённая книга израильской писательницы и активистки Айелет Гундар-Гошен. Мы поговорили с исполнительницей главной роли Лизой Ищенко о съёмках в Нижнем Новгороде и сложности затронутой темы.
— Ты исполнила главную роль в фильме «Лгунья». Расскажи, как попала в проект.
— Прочитала сценарий, сначала идея показалась мне странной: я не понимала, какими инструментами пользоваться. Но после того, как вчиталась, встретилась с режиссёром Юлей Трофимовой и сказала: «Вау! Очень хочу попробовать перевоплотиться в эту чудаковатую девчонку!» Ева — другая. У неё свой взгляд на мир, которому она следует, не оглядываясь на окружающих. Меня пленило, что и я могу прожить такую интересную жизнь.
— Какую сцену отыгрывала на пробах?
— Мы отыгрывали сцену с мороженым вместе с Арсением Вейсом, когда его герой спрашивает у Евы: «Ты говоришь правду?» Так как мы были знакомы ещё до «Лгуньи», всё сразу зажглось. Это безумно комфортный партнёр. В тандеме с ним случилась та самая химия, которая была нужна Юле.
— Где проходили съёмки?
— У нас была экспедиция в Нижний Новгород, который я люблю всем сердцем ещё с моего первого визита на фестиваль «Горький fest». Очень обрадовалась, узнав, что съёмки будут именно там. Какие у нас были локации! Помню, когда снимали случайный проезд в машине с моим кинопапой [Алексей Розин] на закате, в небо стали подниматься воздушные шары. Какой кадр! Нас везде сопровождало волшебство.
— Опиши чуть подробнее свою героиню. Чем она живёт?
— Несмотря на свою диковатость, Ева — обычный подросток, переживающий взросление. Внутри неё происходит огромная трансформация из-за отсутствия друзей, непонимания общества и первой любви. Она живёт в противостоянии детского и взрослого миров. Хочу отметить, что благодаря невероятной команде, творческому настроению, душевной атмосфере и любви к проекту моя Ева раскрывалась во мне всё сильнее.
— Что думаешь насчёт культуры отмены?
— Думаю, если действительно произошла трагедия, нужно сделать так, чтобы другие не испытали подобного. Возможно, даже создать публичную огласку. К сожалению, иногда подобные истории становятся пиаром. Трагедия на публике — не всегда трагедия.
— Твоя героиня подвергается буллингу. Знаю, что и ты сталкивалась с подобным. Каково было вновь проживать эти чувства?
— Главное — найти в себе верёвки, за которые можно потянуть. Сделаешь это, и желаемое воспроизведётся в кадре автоматически. Вновь проживать эти чувства мне совершенно не больно, так как я обрела понимание и веру в себя.
— «Лгунья» затрагивает довольно противоречивую тему, из-за чего зритель может двояко считать посыл фильма. Что ты испытываешь к героине: осуждение или сочувствие?
— Чувствую к ней то, что она к себе. Ей нужно внимание не от людей, а от семьи. Это интерпретация подростковых импульсов. Мы снимали повесть о лжи. Правда в любом случае покажется, поэтому врать бессмысленно. В момент, когда всё зашло слишком далеко, у Евы началась борьба с самой собой. К героине я отношусь как к актёрскому опыту, не более. Для меня эта история закончилась. Кто-то говорил, что кино безумно красивое, кто-то называл его странным. Я получила незабываемый опыт, новых потрясающих людей и тёплые воспоминания.
— В одном из интервью ты сказала: «Для меня кинематограф — это не работа. Это, в первую очередь, мой путь». Понимаешь ли ты, что актёрство — в том числе заработок?
— Да, но раньше даже не задумывалась о том, что могу пострадать из-за работы. Ночная смена в лесу, дождь, влажная почва, ты валяешься, тебя пинают — а переработка идёт. Я начала больше ценить своё время и задумываться об оплате труда. Один момент вообще выбил меня из колеи. Была страшная смена, где нужно было постоянно реветь. Поняла, что слёзы льются уже просто так — у меня нервный срыв. Очень тяжело несколько дней подряд играть неуравновешенного человека. Была большая переработка, после которой у меня тряслись руки. Так нельзя. Нужно любить себя.
— С кем комфортнее отыгрывать сцену поцелуя: с актёром, которого знаешь, или незнакомцем?
— Всегда зависит от ситуации и цели режиссёра. Иногда для остроты ощущений сцену поцелуя ставят в первую смену проекта, что и случилось у нас с Арсением.
— Правильно понимаю, что у тебя ещё не было ни одной постельной сцены?
— Скоро будет… (смеётся) А знаешь, всё ещё будет...
— Чувствуешь тревожность по этому поводу?
— Страх. Во многом из-за того, что мне предстоит работать в жанровом кино, чего не было ранее. Безумно сложно играть хорошую комедию. Я вклиниваюсь с успехом, но иногда с промахами, потому что только учусь. Мне помогают партнёры, которые подобраны изысканно.
— Сериал «Алиса не может ждать» принёс тебе значительную популярность. Какое место проект Наталии Мещаниновой занимает в твоей карьере сегодня?
— В данную секунду это самый яркий проект в моей жизни. Это удача, потому что у нас была полномасштабная любовь, созданная Наташей. В любом случае «Алиса не может ждать» навсегда останется в сердце.
— И в «Алиса не может ждать», и в «Сама дура» твои героини вынуждены смириться с полной или частичной потерей зрения. Не устала ли ты от социальных проектов?
— Нет, не устаю, в жизни появляются новые проекты, в которых я могу проявить себя другой.
— Например, «Мамонты»?
— Да! Юрий Николаевич Стоянов — любовь навеки. Ещё в «Мамонтах» играет актриса Марьяна Спивак. В прошлом году мы сняли серию пилота — с ними было так легко! На песнях и хохоте. Спасибо Земле за таких людей. Когда мы с Марьяной и Юрием Николаевичем в кадре — это фантастика! «Мамонты» — доброе кино для всех возрастов. Так что я с нетерпением жду выхода этого сериала.
Алина Кувшинникова
