2 мая 2008 года в российский прокат (на день раньше американского, кстати — эх, были же времена!) вышел «Железный человек» (Iron Man) Джона Фавро — фантастический боевик о понятно каком герое, положивший начало так называемой первой фазе кинематографической вселенной Marvel. Фильм собрал в сумме более $585 миллионов и до сих пор считается одной из самых удачных экранизаций кинокомиксов. Кинокритик Иван Афанасьев рассуждает, что именно сделало «Железного человека» таким великим и при чём тут кусок железа, торчащий посреди земли где-то в Германии.
В начале необходимо нудно пересказать несколько абзацев из «Википедии» о том, как «Железный человек» появился на свет, потому что это правда важно. Проект задумывался еще в 1990-х как малобюджетный фильм, режиссёром мог стать Стюарт Гордон, снявший, например, «Реаниматора» по Лавкрафту, а также Квентин Тарантино (!). Ролью интересовались Том Круз и Николас Кейдж, а права на экранизацию кочевали из рук в руки. Сценарий переписывался руками десятка разнообразных сценаристов, концепция менялась от залихватского боевика к чуть ли не историческому фильму (первоначально местом действия мог стать Вьетнам вместо Афганистана). Но самое конечно интересное — это выбор Роберта Дауни-младшего на главную роль: в 1990-х актёр попал в череду скандалов, связанных с наркотической зависимостью и заключением в тюрьму. Кажется, далеко не самый очевидный выбор для супергероя, не так ли?
Фильм, как и утверждённый в итоге на роль Дауни-младший (первоначально, кстати, её мог сыграть Сэм Рокуэлл, в итоге появившийся во втором фильме), в чём-то напоминают другого «Железного человека». Речь о брусе в Германии, который был установлен ещё в XVII веке для обозначения границ между двумя областями, и сохранился до сих пор в качестве уникальной достопримечательности региона Северный Рейн-Вестфалия. Его перемещали то туда, то сюда, чтобы в итоге этот с виду непримечательный монолит укоренился как эдакое живое свидетельство застывшего времени.
Максим Клейн
В каком-то смысле фильм Marvel Studios — его духовный побратим: высеченный из непробиваемого материала монумент, столп, который остаётся таким и спустя годы. Кто бы мог подумать, что брусок из чугуна станет частью истории? Так и наш любимый «Железный человек», как и образ Тони Старка, — сколько уже всего было в киновселенной, а мы до сих пор помним их как нечто определённо удачное.
Самое интересное, что этого могло и не произойти. Железный человек — не самый очевидный претендент для экранизации комикса: как и Бэтмен, он не обладает какими-либо суперспособностями, кроме разве что огромного финансового состояния. Окей, в современном мире это вполне себе суперспособность — но в отличие от Брюса Уэйна Тони Старк заработал внушительную часть состояния самостоятельно, а не получил в наследство от отца-трудяги. И важная часть фильма — это история преодоления главным героем собственной несостоятельности, поиск своего «я», доказательство миру, что он, балагур-хохмач с привычками плейбоя, заслуживает носить фамилию своего монументального (и не менее неоднозначного, кстати) предка. Отсюда логично смотрится выбор, который сделал Джон Фавро в пользу Роберта Дауни-младшего: его отец, знаменитый голливудский актёр и режиссёр, был звездой американского андеграундного кино 1960-х, радиоведущим и… тоже наркозависимым, что впоследствии также обрушило его карьеру, которую пришлось возрождать заново.
Малознакомая история семьи Дауни для российского зрителя, но значимая для более-менее взрослой публики в США, она неизбежно рифмовалась с образом, который Роберт-младший сыграл в «Железном человеке». И это однозначно придало образу Тони Старка дополнительной глубины, которую мы с вами могли прочувствовать лишь с дополнительным контекстом.
Максим Клейн
«Железный человек», на мой взгляд — один из самых реалистичных, в лучшем смысле этого слова, кинокомиксов, больше похожий на военную драму, хоть и со знатной примесью фантастики. В 2023 году, кстати, после того, как американские войска покинули Афганистан, он смотрится по-новому — как антимилитаристский эпос: совершенствовать надо не оружие, а социум. Конечно, ещё в 2008-м находились критики, которые писали, что «голливудские деятели наконец-то сообразили, как им увязать кино с войной на Ближнем Востоке», но лично мне кажется, что это кино ровно о противоположном: о том, что союз войны и коммерции неизбежно приводит к обесчеловечиванию. По-моему, крайне актуальный посыл.
Лично для меня любимый «Железный человек» не первый, а третий, в котором герой Тони Старка борется с ПТСР, как и другие герои фильма, и подумывает о том, что ярость вкупе с оружием никогда не принесут добра, даже с самыми добрыми намерениями. Финал в этом плане особенно показателен (кто смотрел, те вспомнят). Но даже первый фильм по-своему революционен. При том, что это преждевременная революция: после «Мстителей», превративших серию в чистый аттракцион, кинокомиксы за редким исключением стали тем, чем мы их видим сегодня: чистым эскапистским развлечением, предельно оторванным от реальности.
Фильм Джона Фавро же эту реальность обыгрывал под любопытным фантастическим соусом, и это было, пожалуй, чертовски круто. Что уж говорить, если Роберт Дауни-младший, не то чтобы голливудская звезда, хоть и уже очень хороший актёр к моменту выхода фильма, стал этой самой голливудской звездой вопреки своему неровному прошлому. Честно говоря, очень хочется ещё один подобный фильм, чтобы кинокомиксы вновь сделали разворот на 180 градусов и раскрыли новые грани.
