9 февраля 2001 года вышел «Ганнибал», продолжение «Молчания ягнят», вернувшее доктора-людоеда Ганнибала Лектера на экраны спустя десять лет после первого фильма. Он оказался коммерчески успешным и породил сиквел-приквел «Красный дракон». Кинокритик Иван Афанасьев пораскинул своими пока ещё целыми мозгами, пересмотрел «Ганнибала» и рассказывает, как один из самых жутких и кровавых фильмов о маньяках смотрится спустя двадцать лет.
Кстати, на днях «Молчание ягнят» также отмечал юбилей-тридцатилетие. Страшно признаться (вдруг меня вычислят по IP и съедят), но оригинальный роман Томаса Харриса — редкостная графомания. Это не моё единичное мнение, многие знатоки литературы утверждали то же самое ещё во времена выхода фильма, открыв для себя имя до того не особо известного писателя. Сравнивали книгу с «Хладнокровным убийством» Трумена Капоте, но книга Харриса была в разы скучнее и прозаичнее. Прелесть экранизации «Молчания ягнят» от Джонатана Демме была как раз в том, что она брала эту не особенно выдающуюся книгу, которую можно было бы урезать до размеров солидного объёма повести, и выжимала самую её суть в насыщенный и по-настоящему жуткий фильм. Просто вспомните, как смотрит в камеру Энтони Хопкинс с его фирменным вкрадчивым взглядом, разрушая четвёртую стену.
Так вот, сиквел я (как-то уж так вышло) пропустил и увидел только сейчас, спустя два десятилетия. Рассказывать сюжет фильма не буду, так как текст рассчитан на тех, кто картину уже видел — поэтому, кстати, буду без зазрения совести спойлерить, просто будьте готовы либо сразу переходите к последнему абзацу. Основные приготовления окончены, а теперь главное: «Ганнибал» — ужасное кино.
Ридли Скотта иногда подбивает желание сравнить с Кристофером Ноланом — оба британцы, оба снимают совершенно разноплановые фильмы-блокбастеры, оба совершили революцию в кинофантастике, оба маскируют несовершенства своих картин эффектной режиссурой, отвлекающей внимание от сюжетных дыр. А их хватает: в «Ганнибале», например, есть огромный по масштабу сегмент с пересечением господином Лектером американской границы в аэропорту, где его, одного из самых разыскиваемых преступников мира в стане ФБР, никто в упор не видит. Это не говоря уже о совершенно смешном, со всех точек зрения, событии, когда Ганнибал берёт в заложники экс-агента и действующего высшего сотрудника Бюро Расследований, умудряется увезти их чёрт знает куда и продержать до приезда спецслужб. Да ещё и вновь уйдя от полиции на гражданском самолёте — с оттяпанной кистью (точнее, уже без неё)! Воистину, воздушные маршалы не зря получают свою зарплату.
Но с «Ганнибалом» есть куда более серьёзная проблема. Сюжетные вольности, способные разрушить целостность мира перед лицом пытливого зрителя, напомнить ему, что перед ним всего лишь кино, были и в предыдущих фильмах Скотта — от «Чужого» до «Бегущего по лезвию». Но мы не ругаемся на них, любим, ценим, пересматриваем — благодаря выдающемуся чувству стиля и визуальному визионерству, по сей день поражающему опытных и неопытных фанатов кино. «Ганнибал» сделан, как изысканная фарфоровая ваза. Визуальное совершенство картины застилает взгляд, мешает разглядеть мелкие, но очевидные огрехи (вроде «обрезания» оператором лиц в тех сценах, где можно было этого избежать), переводит фильм в категорию «красиво и хоть ты сдохни». Тут даже кишки из живота валятся так, словно это перфоманс современного художника.
Но всё это не даёт разглядеть главного. А именно — что сэр Ридли Скотт, намеренно или ненароком, создал фильм, возвышающий зло как таковое. Возмущённый читатель воскликнет — «Да ты просто ничего не понимаешь!». А тут и не надо ничего понимать, достаточно убедиться, с каким восхищением режиссёр смотрит на Ганнибала, как делает аккуратные экивоки в его сторону, подбрасывая «злых редисок», которых тот режет и жарит на сковородке по кусочкам. Можно снова возразить: «Всё это было в книге!». Так и есть, я даже полистал роман перед написанием статьи. В нём очень подробно рассказывалась психология героев, то, что в кино принято оставлять за кадром, отдавая на откуп актёрам, умеющим выражать внутреннее через внешнее. В классическом фильме о добре и зле (а это, по идее, и есть «Ганнибал») абсолютное зло уравнивается хотя бы малым добром или же хотя бы интересным злом, что борется со своим коллегой.
В «Ганнибале» все, кто пытаются противостоять доктору Лектеру, либо, простите, непроходимо тупые (вспомним слепоту ФБР, а также безмозглого итальянского полицейского, украсившего своими внутренностями улочки Флоренции), либо совершенно неинтересные. Причём последние даже могут быть на стороне добра: вспомним совершенно выдающуюся Клариссу Старлинг из «Молчания ягнят» в исполнении Джоди Фостер — в ней чувствовались человечность, неравнодушие, несмотря на её скептичный нрав. Заменившая её Джулианна Мур, во-первых, играет хуже (как ни странно), во-вторых, выдаёт более широкую палитру эмоций, хотя по всем признакам должна быть сдержанной и холодной. Всё это делает её не персонажем, а функцией в руках умелого кукловода Ганнибала. Не говоря уже о болванчике Поле Крендлере, которому и вовсе отведена роль закуски.
Это не схватка добра со злом и это не схватка зла со злом — это схватка еды с поваром. Едва ли можно проникнуться эмпатией к своему хорошо прожаренному стейку, когда в фильме всё поделено на злое и (потенциально) мёртвое — жизнь в таком кино угасает, и оно превращается в бездумный, но ужасно нудный слэшер.
По состоянию на 2021-й год «Ганнибал» смотрится как затянутая пилотная серия шикарного сериала Брайана Фуллера, который, к счастью, очень вовремя остановили — в отличие от порождения только начавшего разгоняться в 2000-х конвейера бесконечных сиквелов.
