Анна Гришина — молодой автор издательства Marshmallow Books. Недавно вышла её трогательная повесть «Кулачок» о взрослении и первой любви. Книга пропитана атмосферой дачного лета, тепла и трогательных детских воспоминаний. Мы очень прониклись произведением и решили поговорить с Анной о том, как создавался «Кулачок». А ещё о преодолении творческого ступора и попытках сохранить детские увлечения во взрослой жизни.
— С чего началась твоя любовь к литературе? Как поняла, что хочешь писать?
— Я всегда что-то писала. Когда мне было лет восемь, поехала на каникулы в деревню к крёстной и её детям, где провела почти всё лето. Поселение находилась под Смоленском — около 400 километров от Москвы. Довольно далеко, поэтому взрослые приезжали к нам нечасто — раз в две или три недели. И как-то, когда мы маялись от безделья в ожидании гостей из Москвы и пакетов с чем-нибудь вкусным, (ближайший магазин был в нескольких километрах и всей нашей продовольственной радостью была машина с хлебом, приезжавшая пару раз в неделю), у нас возникла идея сделать концерт. Мы придумали какие-то танцы и театральную сценку, а я вдруг решила, что нам ещё нужно написать рассказы. Как ребёнок, выросший на фильме «Президент и его внучка» (и на фильмах с сёстрами Олсен), я придумала историю про близняшек, разлученных в детстве, а потом случайно встретившихся. Мне очень хотелось сделать что-то похожее на настоящие книги, поэтому для каждого взрослого я переписала рассказ в отдельную тетрадку — всего их получилось то ли три, то ли четыре. В детстве я слишком серьёзно относилась к своему почерку, мне было важно аккуратно прописывать каждую букву, поэтому процесс переноса из черновика в чистовики занял чуть ли не целый день. Помню, как наступил вечер, я сидела в темноте за большим круглым столом под светом лампы, и у меня жутко болела рука. Вот так я первый раз написала что-то.
Потом был период стихов, которые я публиковала в «ВКонтакте». Они были довольно трагичными — кажется, мне очень нравилось играть в женщину лет сорока с тяжёлой судьбой. После этого я стала писать небольшие заметки и рассказы, которые тоже публиковала в соцсетях. И уже потом пришла к более большому формату. В общем, это был довольно поступательный процесс, который проходил параллельно с моим взрослением.
А любовь к литературе началась с того, что бабушка предложила мне прочитать «Тома Сойера». И я тогда удивилась, что книги могут говорить с детьми на одном языке.
— Ты закончила литературную школу «Глагол», а потом и курсы «Мне есть что сказать». Чем они помогли в писательском мастерстве?
— На курсах я поняла, что между идеей, которая возникла у тебя изначально, и тем, что получится в конце, большой путь. И его лучше проходить не одной. Больше тебя в твой текст не верит никто: это хорошо, но мешает видеть пустые места. А на курсах рядом с тобой лекторы, редактор, ребята-студенты, и все они могут помочь улучшить то, что ты написала.
А ещё через учёбу ты попадаешь в комьюнити пишущий людей. Несколько знакомств — и жизнь становится уже совсем другой.
— Обязательно ли иметь специальное образование, чтобы писать книги?
— Нет! У меня нет университетского образования, связанного с писательством. И у большинства ребят, с которыми я проходила курсы, тоже. Зато и у них, и у меня есть изданные книги.
Но вот дополнительное образование кажется мне очень важным. Оно и даёт знания, и погружает в контекст того, что вообще происходит в современном литературном мире.
— Не так давно в Marshmallow Books вышла твоя книга «Кулачок». Расскажи, как попала в издательство.
— Это довольно долгий путь. Сначала книга должна была выйти в другом издательстве, но наложилось несколько обстоятельств, и всё сорвалось. Я на какое-то время отпустила ситуацию и даже начала писать другую книгу, но потом познакомилась с Галей Бочаровой — литературным агентом. И так у меня сначала появился свой агент, а потом и издательство, которое согласилось издать книгу.
— Сюжет «Кулачка» разворачивается летом, на даче главных героев. Варя и Лёва переживают первые серьёзные чувства. Расскажи, что тебя вдохновило. Пересекаются ли события с твоей жизнью?
— В книге нет стопроцентных пересечений, но есть собирательные образы. Мои первые отношения были похожи на то, как они описаны в книге. В подростковом возрасте я всегда думала, что они не такие, как у моих одноклассников. А когда выросла, мне захотелось показать любовь школьников, отличную от того, что можно увидеть в массовой культуре. Осторожную, трепетную и местами закрытую.
— По мере взросления беззаботное детство героев обрастает сомнениями, недомолвками, ссорами. Считаешь ли ты, что дети проще воспринимают мир и взаимоотношения? Почему всё меняется во взрослом возрасте?
— Я бы не назвала это «проще». Скорее, дети просто в хорошем смысле более наивны, потому что у них пока нет опыта. Когда ты юный, тебе кажется, что твои отношения особенные и до тебя так ещё никто не любил. Что взрослые вокруг ничего не понимают и лезут со своими сухими советами, но ты им ещё покажешь, что такое настоящие чувства. А потом понимаешь, что на самом деле, проблемы у всех похожие и их ещё и нужно решать. Если в начале отношений помириться очень легко — достаточно просто пошутить какую-нибудь вашу шутку и обняться, то с течением времени это уже не работает. Люди начинают копить в себе обиды и недосказанности, и это кажется мне самым страшным.
— В одной из сцен ты показываешь, что родители — такие же дети, которым когда-то пришлось отказаться от мечты. Мы на 2х2 любим говорить о внутреннем ребёнке и сохранении увлечений из детства. Как считаешь, что необходимо человеку, чтобы не предавать себя и воплощать мечты во взрослой жизни?
— Тут столько обстоятельств, которые говорят: «Ну ты чего, тебе это не надо». Нехватка времени, страх, что не получится, непонимание со стороны близких, ощущение, что все вокруг взрослые и серьёзные, а вы вдруг решили поискать себя. Мне кажется, нужно помнить, что ваши мечты появились не просто так, а потому что их выбрали именно вы. И значит, они могут привести туда, где вы хотите оказаться.
Самое главное на этом пути — найти того, кто сможет вас поддержать. У меня есть подруга, которая рисует. Недавно она стала выкладывать свои скетчи, и другая моя подруга, которая не умеет рисовать, вдохновилась и тоже начала переносить на бумагу то, что видит вокруг: цветы, чашки с кофе, интерьеры кафе. А я всю жизнь мечтала уметь рисовать. И посмотрев на ту вторую подругу, у которой изначальные навыки похожи на мои, написала: «Мне так нравится, как она рисует, я хочу тоже попробовать, хотя даже домик из квадрата и треугольной крыши не могу изобразить нормально». И она мне сказала: «Конечно, давай, главное же, чтобы это приносило тебе удовольствие». Одно доброе слово, и я сразу побежала заказывать разноцветные маркеры. Мои рисунки похожи на детские, у меня проблемы с пропорциональностью, но мне так нравится сам процесс и то, что иногда получается что-то классное.
Верить в себя сложно. Но если найти того, кто поддержит, становится уже не так страшно.
— Сохранила ли ты детские хобби во взрослой жизни?
— В детстве ходила на танцы. Там была разная направленность, но раз в неделю мы стабильно занимались балетом — эти уроки были моими любимыми. Потом практичность вытеснила танцы — нужно было учить английский. Язык мне нравился, но по балету я очень скучала. Недавно подумала: если мне всё это приносило такую удовольствие, почему не попробовать найти что-то похожее сейчас? Так я начала ходить на barre — спортивные занятия, в которых есть элементы балета и упражнения у станка. Каждый раз, когда прихожу в зал, маленькая девочка внутри меня радуется, что ей вернули то, что она любила.
— У Вари и Лёвы сложные отношения с родителями. Почему ты делаешь на этом акцент?
— Мне кажется, нет такого подростка, у которого не было бы сложностей во взаимоотношениях с родителями. В школьные годы мы всегда сравниваем себя со взрослыми, спорим, ищем свой путь, сталкиваемся с осознанием, что родители неидеальны — это нормальная часть взросления. И было бы странно, если бы такую важную часть жизни я не показала в тексте. Это было бы просто нечестно.
— Принято считать, что «любовь всегда побеждает», однако в твоей книге получается, что иногда правильнее отпустить. Сразу ли ты задумывала подобный финал?
— Когда я начинала писать книгу, то не знала, чем она закончится: сюжет строился в процессе. Концовка — это то, над чем мы с редактором работали больше всего. Она менялась несколько раз, и сейчас мне кажется, что это самый правильный финал из возможных.
— Моё детство, как и у главных героев, прошло на даче. При прочтении книги я прочувствовала ту самую атмосферу лета, тепла и беззаботности. Как тебе удалось передать эти ощущения?
— Просто я почти все школьные каникулы проводила вместе с братом и сестрой на подмосковной даче. Нас туда отвозили в июне и забирали в конце августа. Я это место всегда очень любила, поэтому, наверное, с особой бережностью запоминала всё, что нас окружало. У меня много разных текстов про дачу. В школьные годы я записывала какие-то приколы из наших с друзьями будней — запоминала шутки и смешные ситуации, чтобы потом могли их перечитать и похихикать. Потом мы повзрослели, кто-то перестал приезжать на дачу, и мои отношения с этим местом превратились в уже более личные. Я стала писать заметки про природу, про своё ощущение свободы и лёгкости. А потом из всех этих текстов получился «Кулачок».
— Иллюстрации в книге — это значимые для сюжета предметы и детали. Расскажи, как их подбирали, были ли сложности в оформлении?
— Иллюстратора искала команда издательства. Я поделилась элементами из текста, которые, как мне казалось, можно было бы перенести в рисунки, и после этого мне прислали уже готовые визуалы. Помню, что получила их вечером, и они мне так понравились, что я сразу же отправила их маме.
— Что тебя вдохновляет?
Вдохновение — вещь, которая может прийти из ниоткуда. Иногда достаточно увидеть что-то красивое — например, необычное сочетание цветов — и ощутить желание тоже создать что-то своё. Или услышать разговор в метро и начать думать, как использовать его в тексте. Но есть что-то более постоянное — это, скорее, не про вдохновение, а про условия, которые помогают писать. Мне важно, чтобы дома было чисто и тихо.
— Сталкиваешься ли ты с творческим ступором?
— Конечно! Я вообще не из тех людей, кто с лёгкостью садится и пишет. Мне нужно проводить большую внутреннюю работу над собой, чтобы пойти и сесть за компьютер.
— А как выходишь из него?
— Тут работает только дисциплина — не ждать вдохновения, а делать. А если ступор случается в процессе, разрешаю себе остановиться и на время отойти от текста. Самое действенное для меня — пойти помыть голову. Вода и рутинные действия помогают отвлечься. Моё любимое — когда прямо в ванной приходят идеи. Обычно я всегда беру с собой телефон, чтобы быстро всё записать и не упустить мысль. А если телефон остаётся в комнате, много раз повторяю про себя всё, что придумала, а потом бегу печатать. Но иногда никакая рутина не помогает. И тогда я просто даю себе время и возвращаюсь к тексту, когда чувствую, что готова.
— Что из прочитанного за последнее время тебя впечатлило?
— «Дислексия» Светланы Олонцевой. Это книга о женщине, оставившей работу на телевидении в Москве и уехавшей в провинциальный город работать учителем. Не самый простой выбор. Но, несмотря на тематику, в этой книге меня поразило то, что она не оставляет после себя гнетущего чувства грусти.
— Дай совет начинающим авторам.
Делайте то, что любите в комфортном темпе. Перенимайте опыт других, но ни с кем себя не сравнивайте. И если что-то не получается, дайте вам с текстом немного отдохнуть друг от друга.
— Намекни, о чём будет твоя новая книга.
— О том, что любой выбор в жизни важно делать самостоятельно.
Варков
