1995 год был невероятным для неонуара в кино. Майкл Манн в «Схватке» деконструировал историю о вечных отношениях бандитов и полицейских в эпическую сагу об уважении, профессионализме и схожести полярностей. Дэвид Финчер окунул и без того мрачный детективный сюжет фильма «Семь» в густой гуталиновый мрак, тем самым задав дополнительную планку для триллеров про серийных убийц. А Брайан Сингер вместе с Кристофером Маккуорри пошли трикстеровской дорогой и поставили своей главной целью кинуть в зрителя жирной обманкой, за которую «Подозрительные лица» (The Usual Suspects) до сих пор помнят и любят. Ведь нет ничего лучше красивого «вот-это-поворота», верно?
Спустя 30 лет ответ на этот вопрос сформулировать несколько сложнее. Такие сценарии нынче не получают «Оскар», а твисты ради твистов стали больше поводом для шуток, чем козырем в рукаве. Подозрителен ли успех «Подозрительных лиц»? Сейчас узнаем.
Сила убеждения
Американский крайм 1990-х проходил непрестанную ревизию и шла она в основном от молодых и независимых авторов, которые хотели предложить миру совершенно новый подход к старым историям. Классическая форма постепенно увядала и уступала место постмодерновским тейкам на неё. Так «Крёстного Отца» сменили «Славные Парни». И это в год, когда Фрэнсис Форд Коппола собственноручно убил Майкла Корлеоне в третьей части своей гангстерской саги, лишь подтверждая то, насколько время неумолимо всё меняет. И одной из главных особенностей доброй доли фильмов той эпохи было то, что зритель больше не выступал в роли очевидца истории, в которую его впустили авторы. Основные действующие лица стали ретрансляторами происходящих в картине событий. Их перспектива — их история, прям как положено в классических нуар-фильмах. Однако 1990-е позволяли обращаться к формуле «Расёмона» Куросавы и играть большим количеством перспектив, делая из сюжета мозаику разных нарративных спектров, некоторые фрагменты которой несут заведомо ложную информацию.
Дуэт Сингера и Маккуорри, успевших сработаться в фильме «Публичный Доступ» (выиграл Гран При фестиваля Санденс в 1993 году), решили объединить для «Подозрительных Лиц» всё и сразу. История рассказывается с уст персонажа Кевина Спейси, единственного уцелевшего участника кровавой резни в порту Сан-Педро-Бэй. Невинного вида калека, сражённый церебральным параличом. В нём сложно разглядеть угрозу, его экранное присутствие (если исключить всё то, что связано с репутацией актёра) не вызывает тревоги. Напротив, мы чувствуем в нём проводника, который под давлением дознавателя (шикарный Чезз Палминтери) делится всем, что он может вспомнить. Имена, причины, следствия, детали, трупы. И главное, что обнадеживает — большая часть сцен фильма так или иначе включает в себя Болтуна Кинта, что как бы доказывает, что он там был, мёд-пиво пил и так далее. Для сомнений причин нет никаких, даже если монолог отходит от курса из-за намеренных и быстро раскусываемых лжесвидетельств. Элемент полуправдивого в повествовании грамотно интегрирован в обстоятельства, в которых рассказчик находится.
Дьявол заходит в бар...
И потом «Подозрительные лица» перестали быть нуарным монологом про путешествие группы профи к точке невозврата, потому что в историю вступило нечто около мифологическое. Почти спустя час от фильма, когда до конца остаётся каких-то 30 минут, нам говорят, что существует Кайзер Созе. Мефистофель, выжигающий земли и вырезающий семьи. Инкарнация зла, имя которого крутится на языке, но произносить его не хочется — слишком сильно желание отрицать его существование. В контексте допроса Кинта наличие столь страшной фигуры на карте означает и постоянную опасность для него (выживший свидетель), и потенциал для драматического твиста, что этим Дьяволом во Плоти может оказаться кто-то, кого персонаж может считать своим другом.
И в данном случае — это герой Гэбриела Бирна, которого из центральной пятёрки «обычных подозреваемых» (которая так-то вся блестящая, особенно дуэт младшего брата Болдуин и уморительного Бенисио Дель Торо) можно назвать самым проработанным характером с наиболее интересной биографией. Бывший коррумпированный коп, ставший хладнокровным преступником, но решивший встать на путь исправления ради любимой женщины. Архетип, который словно украден из фильмов Майкла Манна (иронично, учитывая, что Бирн играл заметную роль у Манна в «Крепости»). И это прямо-таки идеальный герой для истории внутри истории. Идеальный для того, чтобы оказаться злодеем, потому что в это верит дознаватель, в этом убеждают зрителя, да даже рассказчик Спейси в какой-то момент проходит стадию отрицания и верит в подобное развитие событий. Складно, но есть подвох.
«Был такой момент, когда я хотел, чтобы зрители искренне поверили Болтуну, ведь они почти всегда верят своему рассказчику» , — Кристофер Маккуорри в интервью сайту Tod Lippy.
Вся прелесть сценария Маккуорри заключается в том, что он кажется ловко структурированным механизмом воспоминаний, которые в плавном ритме вываливаются на зрителя увлекательным экспозиционным потоком. Но в итоге оказывается, что сценарий буквально писался в реальном времени. Кинт использовал свою искренность и внешнюю уязвимость как отвлекающий манёвр, экспромтом выдавая захватывающий триллер про бандитские налёты, предательства, невыполнимые миссии и высокие ставки, используя в качестве скрепляющих материалов буквально всё, что попадалось ему на глаза: от газетных заголовков до чайного фарфора. Шокирующее открытие: фактически всё, услышанное зрителем, оказалось красивым барахлом, слепленным из ничего. И это работает на многих уровнях. Концовка «Подозрительных лиц» по-хорошему обидная, к ней аккуратно прокладывается дорожка из жёлтого кирпича, она не рубит с плеча, а пролезает под кожу с каждой секундой осознания того, что хитроумное зло с лицом Кевина Спейси обставило всех и демонически ушло в закат.
(Не)удавшаяся шалость…
«Что ж, кем бы ни был этот Кайзер Созе, я могу сказать одно — сегодня он восхитительнейше напьётся» — победная (и спойлерная) речь Кевина Спейси на церемонии вручении «Оскар».
Этот финал, который получил особенную честь быть покадрово спародированным братьями Уэйанс в первом фильма «Очень страшное кино» (что для многих проспойлерило ленту Сингера), стал какой-то нарицательной штукой в популярном медиа своего времени. Все дальнейшие громкие твисты, что лупили обухом по голове из года в год, было принято сравнивать с работой Маккуорри. Закрученный сюжет и актёрская игра стали визитными карточками «Подозрительных Лиц», которыми людям и продавали этот фильм. Они же в итоге заработали ему не только блестящий кассовый успех, но и награды от Академии за сценарий и лучшую актёрскую работу второго плана. Классика, что запустила карьеры в космос (Сингеру и Маккуорри точно) и попала в целевую аудиторию. Но, в отличие от не менее смелых попыток сломать жанр криминального триллера в 1995 году, он в этом времени и застрял.
Построивший всё вокруг одного конкретного броска на прогиб фильм без твиста не просто разваливается, а банально перестаёт работать. Прелесть всех лент с удачными сюжетными поворотами заключается в том, что помимо этого сценаристу всё ещё есть о чём рассказать, а режиссёру — что показать. Так, «Шестое чувство» Шьямалана цепляет историей ребёнка, который слишком рано познакомился со смертью, а не тем, что Брюс Уиллис весь фильм мёртв. «Бойцовский Клуб» увлекает токсичной сатирой на консьюмеризм и бьёт по щекам панковской энергетикой, что работает и без Тайлер-Дёрден-момента — история морального срыва на общество всё ещё увлекает. Да та же самая картина «Семь», в которой Кевин Спейси снова портит всем настроение, использует «коробку» как финальный гвоздь в крышку уже наглухо заколоченного гроба, в который ни один луч света уже не пробьётся.
И он исчез…
Несмотря на то мастерство, с которым фильм поставлен и оформлен по стилистическо-формалистским решениям в эдакий мачистский боевик про бандосов и их лихие делюги, стоит найти зеркальную дверцу, так вся магия «Лиц» испаряется, несмотря на дым, красиво пущенный в глаза. Ощущение бессмысленности, что нарочно вшито в кульминацию фильма, заразило весь фильм и действительно ударило исподтишка. Ровно как и то, что Сингер и Спейси сами оказались злодеями, натворившими кучу плохого. Но в отличие от Кайзера Созе, у них не получилось уйти безнаказанными.
Думали ли они во время съёмок «Подозрительных лиц», что у них получится улизнуть, спрятавшись у всех на виду? Вот уж правда всем вопросам вопрос.
Артём Кузовенко
