Фильм «Подкидыш» (1939) запомнился и советским, и современным зрителям набором афоризмов, которые составляют культурный код любого сколько-нибудь насмотренного человека. Самые яркие образы этой картины — анекдотическая пара Мули и Ляли; тараторящая, как из пулемета, домработница Ариша; неловкий геолог, никогда не имевший дело с детьми и, конечно, его главный оппонент, зубной врач, живущая по соседству. В массовом сознании «Подкидыш» — легкий, уморительный фильм, но это не совсем так. Откуда же взялись трагические ноты в культовой комедии? — читайте в нашем материале.
Диккенсовский сюжет
Сюжет о несчастном потерянном ребёнке или сироте — классический литературный троп из святочных рассказов. Популярность этого мотива в мировой литературе связана с именем Чарльза Диккенса. «Приключения Оливера Твиста», «Большие надежды», «Рождественская песнь в прозе», а вслед за ними «Без семьи» Гектора Мало, «Маленькая принцесса» Фрэнсис Элизы Бёрнетт, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, «Питер Пэн» Джеймса Барри ярко описывают несчастливое детство героев, которые знакомятся с тем, что «мир не такой не уж солнечный и приветливый». В русской прозе традиция такого далеко не сахарного детства прослеживается в рассказе «Мальчик у Христа на ёлке» Федора Михайловича Достоевского, в повестях «Дети подземелья» Владимира Короленко, «Гуттаперчевый мальчик» Дмитрия Короленко. Святочные рассказы с несчастливым финалом в противовес традиционному чуду в конце ассоциируются со сказками Андерсена. Прежде всего, вспоминается, конечно, «Девочка со спичками».
В случае с советским фильмом действие происходит в декорациях довоенного СССР. Вся картина словно овеяна солнечными лучами, омыта летним тёплым дождем и пронизана согревающим всех ветом. Детские слёзы быстро высыхают, и сменяются смехом, а желанный красный шарик будет получен, словно по-щучьему велению — «Лети, лети, лепесток!». Особенно точно Агния Барто и Рина Зелёная передают детское сознание с его восприятием мира, как волшебного фонаря, где сменяют друг друга строгий брат Юра, который «голову оторвёт», другие дети, «кисонька», бульдог, куклы, добрые дяди, тёти и, конечно, Мама. Фильм чётко соблюдает святочную традицию: чудо состоялось, и девочка возвращается домой целой и невредимой. Более того на протяжении всего сюжета мы едва ли испытываем тревогу за ребёнка — слишком уж доброжелательно настроен к нему весь распахнутый навстречу мир.
«Девочка, ты чья?»
Сходство с рождественским текстом усиливается за счёт того, что девочка, даже уйдя из дома, остаётся всеми любимой. Это «всехний» ребёнок, которому открыты любые двери. В качестве параллели можно вспомнить фильм «Цирк», вышедший за три года до «Подкидыша» (кстати, ловите его в эфире 2х2 22 марта!). В финале картины темнокожего младенца качают на руках всем стадионом. Его принимают все без исключения. На экранах разворачивается настоящая идиллия, праздник детства и свободы непослушания. Интерес к миру оборачивается инициацией для маленькой героини. Одна из завершающих, итоговых фраз картины: «Мам, а давай завтра вместе потеряемся».
Конечно, не обошлось без назидательного посыла для подрастающего поколения. Равнодушие и пренебрежение брата по отношению к маленькой сестрёнке чуть не оборачивается настоящей драмой. Спустя два года Евгений Шварц напишет пугающую сказку «Два брата» о буквально леденящем сердце равнодушии. По закону жанра провинившийся героя отправляется на подвиги в духе рыцарского квеста, чтобы исправить свою роковую ошибку. Решимости и трогательного мужества наполнены прощальные строки раскаявшегося мальчика, обращенные к матери: «За деньги не беспокойся, я их заработаю. Твой бывший сын Юра».
Трагедия одиночества
В финале, как водится, зрителя ожидает хэппи-энд: девочка нашлась, благодаря усилиям доблестной советской милиции. В 1936 году этот образ увековечит Сергей Михалков. Художник Константин Ротов, тесть знаменитого советского актёра Алексея Баталова, позаимствовал у зятя характерные особенности внешности и мимики, в результате чего добрый дядя-милиционер Дядя Стёпа буквально приобрёл лицо будущего Гоги из «Москва слезам не верит» (1979). Однако почему-то конец картины исполнен щемящей грустью, будто бы родом из перестроечного кино или из комедий грустного клоуна Чарли Чаплина.
Последняя сцена фильма — одинокий геолог, сыгранный Ростиславом Пляттом, задумчиво бредёт по ночному городу и засматривается на витрину детского магазина. Обнаруженная на пороге дома девочка, обезоруживающе напористая и трогательная, заявляет ему «Я ваша!», и бездетный учёный безропотно ей подчиняется. В жизнь этого советского доктора Фауста или вернее даже чудаковатого и по-детски наивного Дон Кихота метеором врывается новый неопознанный объект под кодовым названием «ребёнок». Геолог с удовольствием подчиняется этой мягкой силе и с готовностью вовлекается в игру, встречая в маленькой гостье искренние заботу и внимание к своей скромной персоне. Ради неё он готов по-рыцарски схлестнуться с бесцеремонной соседкой-врачом и её неуместными советами.
Похоже, впервые этот учёный сухарь, холостяк и книжный червь почувствовал в себе что-то человеческое, а не исследовательское. Он готов впустить в свою жизнь другого, маленького, но очень делового и по-своему серьёзного человека. Геолог твёрдо намерен удочерить подкидыша, но, конечно, этой затее не суждено воплотиться в реальность. Девочка возвращается в родную семью, а одинокий холостяк потеряно шатается по городу на пути в свой кабинет, почти келью современного Фауста.
Фарсовый дуэт Ляли и Мули, исполненный Фаиной Раневской и Петром Репниным, — настоящий харизматический центр фильма. Именно этим персонажам мы обязаны почти всеми ушедшими в народ афоризмами. «Она такая высокая, а он небольшой с покупками», — пожалуй, один из лучших комедийных дуэтов в советском кино, воплощающий модель отношений сильной деспотичной жены и бессловесного подкаблучника-мужа.
Несмотря на буффонадный характер этой экранной пары, в образах этих утрировано комических персонажей также сквозит трагизм. Бездетная Ляля прямо-таки влюбляется в маленькую Наташу, очевидно проникается к ней и острожный, гораздо более благоразумный Муля. Да, героиня Раневской груба и хамовата, но всё, что она делает и говорит, абсолютно искренне. В её отношении к мужу-пажу парадоксальным образом много заботы: «Муля, одень шапочку, одень, а то лысинку простудишь!» Обретя желанного, по-видимому долгожданного ребёнка, Ляля тут же теряет её, как и свой напускной боевой задор. В её словах и взгляде сквозят искренняя отчаяние и робкая мольба: «Пожалуйста, разыщите её хорошенько!» Лишившись только что сбывшейся мечты о прехорошенькой крошке-дочке, она вся как-то опадает и даже не кричит на растерянного мужа, а только скорбно вопрошает: «Что ты сделал, Муля?»
Усилиями Рины Зелёной, Агнии Барто и всей актёрской команды родился не просто фильм о детстве с его беззаботным интересом к миру, но и притча о любви и одиночестве. Появление маленькой героини переворачивает привычный упорядоченный мир взрослых и вносит в её рутинный порядок элемент игры и хаоса. Осветив их жизнь, этот яркий огонёк летит мимо, но безвозвратно меняет всех, ведь «несчастной любви не бывает», как поётся в другом фильме о детстве «В моей смерти прошу винить Клаву К.» (1979).
Смотрите «Подкидыш» 4 марта в 00:40
Надежда Яворовская
