На днях стали известны номинанты на премию «Оскар-2020». Нас, как и всегда, больше всего волнует анимация, и очень радостно было видеть, что в список номинантов на лучшую короткометражку попал 15-минутный мультфильм «Дочь», который уже успел собрать какое-то невероятное количество наград на мировых фестивалях: от главной премии на анимационном фесте в Анси до студенческого «Оскара». Режиссёр, аниматор и мультипликатор — Дарья Кащеева из России, она студентка пражской киношколы FAMU. Доехать до неё было немного проблематично, поэтому мы с ней связались по скайпу и спросили всё, что успели.
Синопсис фильма «Дочь»:
В больничной палате Дочь вспоминает момент из детства, когда она пыталась рассказать отцу о раненой птице. Недопонимание и потерянные объятия растянулись на многие годы вперёд вплоть до этой больничной палаты и момента, когда оконное стекло разбилось из-за маленькой птички.
— В первую очередь хотелось узнать немного о детстве, учёбе и формировании тебя до переезда в Прагу.
— Я родилась в Таджикистане, в Душанбе, когда это был ещё Советский Союз. Мне было четыре года, Союз распался, и моя семья уехала в маленький город Валдай между Москвой и Ленинградом. Там я провела детство. Заняться там особо было нечем, кроме как музыкальной школой. И как-то так сложилось, что я играла на фортепиано. После школы пошла в училище, сначала поступила в Новгород, потом в Москву в училище имени Шнитке на фортепиано. А пока училась, поняла, что пианистка из меня не особо хорошая, да и учителем мне не хотелось становиться.
Меня интересовал звук, компьютеры появлялись. И как-то я узнала про звукорежиссуру. После училища поступила в Гнесинку как раз на звукорежиссёра. Уже в это время начала работать в театрах: в школе-студии МХАТ, в Сатириконе. С Юрием Бутусовым мы поставили «Чайку», например. Пока училась, всё было здорово, записывали музыку, делали, что хотели. Но когда всё закончилось, стало понятно, что мне не хватает творчества. В какой-то момент я ещё и устала от Москвы.
Тогда я познакомилась с ребятами из «Шара», делала с ними звук для одного из фильмов. Увидела, что они сидят в темноте, ковыряют пластилин. Было очень здорово, вдохновилась. И как раз назревала идея попробовать поехать куда-то заграницу, думали с мужем уже про Прагу — про FAMU. Муж размышлял над монтажом, он тоже интересовался кино, думал о смене профессии. В общем постепенно пришли к тому, что вместе поехали на день открытых дверей в FAMU, и поняли, что хотим попробовать. Муж поступил на первый год, а я не смогла, но была первой под чертой, то есть у меня были хорошие результаты. И мы переехали. Пока Саша учился, я подтягивала рисунок, и поступила уже на следующий год.
— Когда произошёл переломный момент твоего перехода от звука к анимации?
— Уже в Праге я в какой-то момент звук оставила, но он никуда не ушёл. Для своих фильмов я всегда делала его сама, для «Дочери» целиком делала звук — драматургию. Потом студент уже помог сделать финальный микс. Но грубую его версию я делала сама. Это очень помогает мне. Когда пишу сценарий, сразу думаю про звук — он очень помогает сэкономить на анимации.
— Что комиссия FAMU сказала тебе, когда не зачислила в первый год?
— Моя главная проблема была в том, что я никогда не рисовала и не училась рисунку. Академического рисунка у меня вообще не было. Там нужно было нарисовать что-то на вступительном экзамене и снять анимацию. Они не писали, что конкретно, я не поняла и сняла четырёхминутный фильм со сценарием. Он называется «Жираф и я». Тот педагог, когда я поступала, он как раз занимается кукольной анимацией, был в восторге. После экзаменов разговаривала с ним, он даже попросил взять мой фильм и показать студентам, и на следующий год он разрешил не снимать новый, но подтянуть рисунок. А он очень плохой был, реально. Кстати, на второй раз к поступлению я как раз написала основную идею для «Дочери».
— Первоначально у тебя было 2D, и видно по работам, что ты постепенно пыталась найти свой язык. Как ты пришла к куклам?
— На FAMU такое правило, что первые два года студенты только рисуют. Каждую неделю мы приносили рисованное движение какое-то. Это очень круто, важный опыт. Для меня те работы — это как раз полугодовые зачёты. На втором курсе мы пробуем перекладку, делаем этюд. На третьем курсе всё это уже на кукле. А бакалаврский фильм можно уже снимать в любой технике. Как раз на третьем курсе этюд на кукле я использовала, чтобы сделать тест для своего будущего фильма. Пробовала работу с камерой, сделала тизер, который уже потом посылали на питчинги и в чешский фонд кинематографии — получили небольшие деньги.
— Ты говоришь, что придумала синопсис «Дочери» ещё до поступления. Ты сразу её видела кукольной анимацией?
— Наверное, я думала, что будет стоп-моушн. Пока писала идею, понимала, что фильм точно не будет рисованным — я же поступала, не умела рисовать. Потом постепенно к концу обучения пришла к тому, что мне правда ближе стоп-моушн. Как сняла на вступительных, так и вернулась к этой технике. Всё равно я очень много рефлексирую по поводу моего рисунка, и даётся это с большим трудом. А от стоп-моушна получаю удовольствие: работать руками, сидеть перед компьютером. Больше всего мне нравится работать с камерой и светом.
— В начале 2019 года вы только заканчивали постпродакшн? И все эти бесчисленные награды — это всё за год? Вы ожидали вообще такой реакции?
— В середине февраля мы его закончили. Все награды даже за полгода — премьера была в июне в Анси. Безумный год. Когда показывали тизер на анимационном форуме в Чехии, мы получили очень хороший фидбек. Профессионалы говорили, что никто такого не видел. Хотя тогда это была ещё сырая история. Но тизер всех очень впечатлил, и мы понимали, что что-то новое делаем, это может выстрелить как новое слово. Но до последнего я не верила, что в Анси мы получим награду.
— Вы до сих пор не выкладывали целиком фильм. Когда уже можно будет посмотреть его?
— До прошлой недели фильмом занималась только я, немножко школа и сопродюсер, но я ничего в этом не понимаю. Сейчас у нас появился французский дистрибьютор. Я им очень верю в том плане, что они знают, как должно все быть. Когда-то выложим, но не знаю даты. В ближайшее время, скорее всего, нет. Хотя бы потому, что фильмы-номинанты на «Оскар» будут показываться в кинотеатрах в Лос-Анджелесе, и основное условие — они не должны быть онлайн.
— По трейлеру понятен твой необычный стиль, камера, монтаж. Были какие-то референсы? Ты вырабатывала этот стиль?
— Референсы были из игрового кино: «Догма», Триер, братья Дарденн. Скорее, всё оттуда. Сама идея ручной камеры пришла в голову, когда я была на каком-то скучном фильме в Карловых Варах. Потом уже стала вспоминать, что для меня значит ручная камера — я её очень люблю, и Дарденн, и «Догму». Когда делали тесты на камеру, я фрейм за фреймом пересматривала «Рассекая волны» Триера и смотрела, как это движение работает. И по монтажу много изучали, например, как работают джамп-каты в «Волнах». Там есть правило, что если камера дрожит в одну сторону, то в джамп-кате должна пойти в другую. Мы серьёзно изучали технику с мужем. Муж учится на FAMU на монтаже, и он не только чисто монтажёр, но и прекрасный драматург. Консультировал по сценарию с самого начала, и на всех этапах помогал. У него к этому талант.
— Вы вдвоём были как базис, а дополнительных людей дополнительно набирали? Сколько человек было в команде?
— На «Дочери» особо не было никого из-за бюджета. Да и это бакалаврский фильм. Все декорации сделала я, одна девочка помогала покрыть все папье-маше. Анимировала всё сама. Был помощник со светом, но всё равно иногда приходилось всё одной делать. Да и камеру тоже, и анимацию, и звук, и драматургию — всё сама. Ещё был композитор, Саша на монтаже, сопродюсеры и помощь в цветокоррекции. И ещё анимационный скелет для кукол тоже отдельно сделал профессионал — это самый большой пункт в бюджете.
— С референсами по стилю и монтажу понятно. А какие референсы по самим куклам?
— К папье-маше я пришла через праздник Масопуст в Чехии — это, можно сказать, масленица. Это такой карнавал с масками из папье-маше, они как-то сразу вызвали странное ощущение и любовь, когда их увидела. А визуально это, скорее, экспрессионисты и в большей степени Эгон Шиле, его рисунок. Как ложится краска, мазки его, вдруг яркие пятна.
— Ты же рисовала глаза красками прям на кукле?
— Я точно понимала, что не хочу делать обычные бусинки с дыркой вместо глаз. Это к папье-маше не подходило. Долго думала, как сделать. Долго покрывала красками, пробовала и заработало. Так и закрепилось.
— По технической части понятно. Насчёт истории: отношения отца и дочери — это переосмысление собственного опыта?
— Я в какой-то момент очень заинтересовалась психологией и темой, что всё у нас из детства и отношения из этого периода сильно влияют в дальнейшей жизни. Меня очень интересовала эта тема, читала много об этом. Так и родился сюжет. Какая-то простая для взрослых ситуация может нарушить отношения между родителями и ребёнком. И взрослые могут не понять иногда, как важна конкретно эта ситуация для ребёнка. Думаю, что у каждого из нас был такой момент, когда нужно было что-то от родителей, а они не могли — ты обижаешься, уходишь, грустишь и плачешь. Такой детский максимализм, который проживает каждый из нас.
— Посмотрел видео, как вы радуетесь номинации на «Оскар». Каково быть между мастодонтами Pixar и Sony Animation?
— Конечно, это всё безумие. До сих пор не можем осознать, что поедем туда, будем ходить между Скорсезе и Аль Пачино, познакомимся с ребятами из Pixar. Безумно, но очень приятно. Значит труд был вложен не зря. Это подтверждение того, что надо быть безумным, не бояться, пробовать, экспериментировать. В следующем фильме буду продолжать эксперименты, не остановлюсь на куклах, ручной камере. Просто важно не бояться и пахать.
— Ты же уже придумала историю для следующего фильма?
— Весной, как закончила «Дочь». Там нужно было подать в чешский фонд кинематографии на грант. Продюсер фильма позвонил и сказал: «А давай попробуем». Сначала казалось безумным, у меня вообще ни одной идеи в голове, а потом выделила себе месяц — сидела и писала. Идеей довольна и продолжаю над ней работать, до сих пор она резонирует во мне.
— Расскажешь хотя бы синопсис?
— Фильм о женщине, которая ищет свою идентификацию. Это поиск себя. Через отношение к себе, к своему телу, к своей сексуальности. И борьба с давлением общества в этой сфере. Сложно определить пока точнее. Анимационные короткометражки пересказывать словами — это всегда глупо.
— Тебе ещё никто не предлагал работу? Laika, например, ещё не схантила?
— Нет. Я вот была в Америке на студенческом «Оскаре» и поняла, что это абсолютно не мой мир — эта студийная система. Скорее, я очень довольна, что я в Европе и здесь есть пространство для экспериментов, тут этого не боятся. Государство поддерживает такие попытки в искусстве и культуре. А в Америке вот боятся этого, они едут по рельсам. Там нет возможности автору проявить себя. Для студентов, с которыми я общалась, потолок после школы — идти работать аниматором в «Пиксар» или «Дисней». Это прям вау. Им даже не приходит в голову после школы снять свой авторский фильм. В Европе хорошая система грантов от национальных фондов кинематографии и есть система сопродукции между странами.
— Назови три анимационных российских проекта, которые в последнее время тебя удивили?
— Меня очень впечатлил мультфильм «Пять минут до моря» Наташи Мирзоян. Он безумно нежный, живой и прекрасный. Из российского очень люблю фильмы Дины Виляковской, её кукольную анимацию. Видела последний её фильм «Музы» — очень интересная техника. Мне близко её творчество. Ну, и, конечно, Петров — прекрасный для всех. А моё погружение в авторскую анимацию начиналось с Ивана Максимова, его какие-то необычные и странные миры.
— А любимое из зарубежной анимации?
— В этом году Acid Rain — просто прорыв. Шикарный киноязык, как он работает с техникой, круто, что не побоялся сделать 25 минут. Из последнего ещё I Lost My Body — полный метр, очень понравилась работа с драматургией. Не видела фильм Теодора Ушева, но мне очень жаль, что он не попал в номинацию (речь идёт о фильме «Музыка грусти» — прим. ред.) Трейлер и making of выглядят впечатляюще.
— И последнее. Когда получишь «Оскар», кого поблагодаришь на сцене?
— Когда получу? (Смеётся) Очень благодарна Чехии, что у меня есть возможность снимать свои фильмы. Не знаю, была бы такая возможность в России, я там не занималась кино, не могу сказать, но здесь эта возможность есть. Знаю, что она будет. И безумно благодарна Саше, моему мужу, за его свежий взгляд, поддержку и строгость к моим идеям и всему, что я делаю. И, конечно, родителям мы все благодарны за то, что мы есть.
