13 июня в мировой прокат вышел «Последний киногерой» (Last Action Hero) от режиссёра «Крепкого орешка» Джона МакТирнана с Арнольдом Шварценеггером в одной из главных ролей. Фильм провалился в прокате, не окупив положенные два бюджета, и был разгромлен критиками. Но со временем обрёл статус культового постмодернистского произведения, иронично осмысляющего жанр боевиков. Кинокритик Иван Афанасьев впервые посмотрел фильм, не оценил ностальгии по нему и объяснил в чём причина провала и почему лента морально устарела.
Каюсь: в детстве «Последний киногерой» прошёл мимо меня, поэтому под его знаменитое обаяние я не попал. Смотрел уже в зрелом возрасте, будучи киноманом и киноврединой со стажем. Тёплых чувств к нему не питаю и, оценив фильм холодным кинокритическим взглядом, решил провернуть сказочный финт ушами и написать двойную рецензию (почти как в фильме). Действие первой происходит в фантастическом, почти сказочном мире, где «Последний киногерой» — выдающееся кино с армией поклонников, раскусивших его прелесть после выхода на видео. Вторая остается в реальном мире — суровом, во многом скучном и прагматичном, где лента провалилась в прокате, собрала плохую прессу и была «награждена» пятью «Золотыми малинами». Итак, с одной стороны…
Это фантастика
Задумка «Последнего киногероя» звучит чертовски амбициозно и крайне привлекательно: юный киноман и фанат боевиков попадает в почти фэнтезийный мир, целиком состоящий из штампов, свойственных этим самым боевикам. Из этого можно сложить большую масштабируемую франшизу, в которой реально сделать с полдесятка сиквелов, пару сериалов и какой-нибудь мультфильм, а то и бродвейский мюзикл. Последнее фильм, кстати, больше всего и напоминает: это такое шоу, в котором балом правит не реалистичность, а образность, выразительность и буйство фантазии.
По-настоящему выдающаяся сцена и одна из самых смешных — когда герой Шварценеггера, Джек Слейтер, изображает Гамлета, который на вечный вопрос «быть или не быть» отвечает — «НЕ БЫТЬ» и делает мега-эпичный взрыв. В ней вся суть идеи «Последнего киногероя»: это метамодерн до метамодерна. Остроумно закольцованные между собой мир кино и мир реальный, которые оказываются диаметрально противоположными версиями друг друга, но одновременно невозможными по отдельности.
Реальный мир скучен, а взрывы в нем уносят жизни реальных людей, а кино, с его смешными спецэффектами и прикуриванием сигары от фитиля динамита — это мир, в котором, если что-то взрывается, то это смешно и весело. Пацифистский настрой фильма отлично считывается: боевики — это то единственное место, в котором должно существовать насилие, не выходить за их пределы. Сама по себе идея «Последнего киногероя» — одна из лучших концепций в кино. Недаром в процессе написания сценария продюсеры позвали Шейна Блэка, одного из лучших авторов в Голливуде, умеющего остроумно обыграть довольно примитивный драматургический набор средств в жанре боевика. Он смог сделать забавный фильм, который смотрится как неплохое развлечение, если не включать мозг. Правильнее будет сказать, попытался, ведь в дело вступила…
Реальность
Тот же Шейн Блэк, в статье The Life And Death Of Last Action Hero уже после премьеры фильма рассказывал, что ему и Дэвиду Арнотту дали оригинальный сценарий Зака Пенна (впоследствии написавшего близкие по духу тексты для лент «Первому игроку приготовиться» и «Главный герой») и попросили сделать из него «летнее кино». Ему нравилась идея Пенна, который сам был фанатом Блэка, и он решил сохранить авторскую интонацию «фильма в фильме», всего лишь накрутив разнообразных сюжетных твистов и гэгов. Например, был эпизод, в котором Джек Слейтер царапает кинопленку с Мистером Бенедиктом, проникшим в наш мир, чтобы нанести ему урон.
Но после того, как сценарий весной 1992 года был отдан продюсерам, его вручили Джону МакТирнану, который, по словам Блэка, всё испортил, переписывая сценарий под себя. Он менял эпизоды местами, вставлял какие-то свои сцены, тем самым рушил стройную логику первоначальной идеи, руководствуясь своими представлениями о том, как выглядят боевики и пародии на них. В ответ на возмущение Блэка и Арнотта, уверенных, что вместо МакТирнана стоило подобрать кого-то вроде Роберта Земекиса, который смог бы взглянуть на сценарий отстраненно, студия их уволила. Когда Зак Пенн звонил Блэку, чтобы узнать, что происходит с фильмом, мужчина просто бросал трубку.
Продюсеры, стремясь успеть выпустить фильм к лету, в панике отдали сценарий оскароносному сценаристу Уильяму Голдману («Вся президентская рать»), чтобы тот за четыре недели довёл его до ума. До этого никогда не работавший в жанре боевика, он внёс какие-то правки от себя и предложил отдать его Кэрри Фишер. Да, знаменитая актриса и звезда «Звёздных войн» успешно подрабатывала script doctor — человеком, который «шлифует» готовые сценарии. Она внесла пару правок и передала эстафету человеку, который действительно знает толк в боевиках — Ларри Фергюссону («Горец» и «Полицейский из Беверли-Хиллз 2»). Он тоже добавил от себя: например, сцену, в которой Джек Слейтер встречает Арнольда Шварценеггера в кинотеатре.
К тому моменту сценарий уже был похож на разодранную в клочья рубашку, к которой каждый ставил заплатки где ни попадя. Продюсеры даже пытались вернуть сценарий Блэку и Арнотту, но те ожидаемо послали студию куда подальше. На дворе был август 1992-го, фильм необходимо было запускать в производство, чтобы успеть хотя бы к лету 1993-го. И кто же, чёрт возьми, мог себе представить, что сшитому из лоскутов и драматургически расхлябанному «Последнему киногерою» придётся конкурировать с «Парком Юрского периода», вышедшим чуть ли не день в день с фильмом МакТирнана?
Итог
Самоуверенность и жадность подвели продюсеров, которые не только отстранили сценаристов, но и самоубийственно выпустили фильм одновременно с монстром-конкурентом. Шварценеггер позже говорил, что убеждал студию выпустить проект попозже, но они не хотели «терять драгоценные летние выходные» и были уверены, что фильм займет свою нишу. Он и занял: зрители с критиками оторвались на картине, соревнуясь в эпитетах. Все говорили одно и то же: «Последний киногерой» — кино с отличной идеей и задумкой, которая была сильно испорчена производственным адом.
И это правда: фильм напоминает монстра Франкенштейна, собранного из всего, что под руку попадется. Тут есть действительно классные постмодернистские шутки — как, например, постер с «Терминатором 2», где вместо Шварценеггера изображен Сильвестр Сталлоне. Или слегка нелепая отсылка к «Инопланетянину» Спилберга, которая обрела дополнительный смешной контекст из-за доминирования в прокате «Парка Юрского периода» и провала фильма МакТирнана. Фильм будто не может определиться, чем он хочет быть на самом деле и в каком направлении двигается.
Взять, например, временами инородные отсылки к классике кино: не только к «Гамлету» с Лоуренсом Оливье и «Седьмой печати» Ингмара Бергмана, но и к «Последнему человеку» Фридриха Вильгельма Мурнау (сцены с киномехаником и его формой, которой он страшно гордится). Зачем это здесь? Кто их раскусит кроме прожжённых знатоков кино? Откуда мальчик, взращённый на дурацких боевиках, знает кто такой Лоуренс Оливье? Подобных моментов в фильме много: от чужеродной линии со смертью сына Джека Слейтера, до странного и бесполезного для драматургии эпизода с его дочкой, в котором она уделывает подельников Бенедикта (кажется, мы знаем, что вставила в сценарий от себя Кэрри Фишер). Ну, зато через два года Бриджит Уилсон месила оппонентов в образе Сони Блэйд в «Смертельной битве».
В итоге и актёры в основном играют на том же уровне. Впечатляющий злодей в исполнении мощного драматического артиста Чарльза Дэнса буквально крадёт сцены у Шварценеггера и Остина О’Брайена. Последнего в фильм взяли потому, что он был известен по участию в рекламе (честно говоря, это один из самых раздражающих элементов фильма). Он слишком быстро привыкает к фэнтезийной реальности, в которой оказался (в этом отчасти вина сценария), кривляется и глупо пучит глаза, поэтому ты ни на секунду не сопереживаешь его персонажу. Даже в моменты, когда герою угрожает смерть, он почти спокоен, хотя должен играть целый диапазон эмоций — замешательство, страх, любопытство, азарт, в конце концов. Но этого всего нет, из-за чего он не «монтируется» со Шварценеггером, играющим лобовую, довольно «толстую» пародию на самого себя. По идее, Дэнни должен уравновешивать Джека, быть его противоположным «полюсом», но этого не происходит — оба смотрятся, как герои плохих боевиков (и это, увы, не концепция).
В итоге все выглядит прикольно, но не более того — временами можно просто помереть со скуки от предсказуемости и сквозящего отсутствия интереса создателей к собственному фильму. Особенно если смотреть фильм сейчас, в 2023 году, когда уже есть, например, «Поцелуй на вылет» того же Шейна Блэка. Вот так должен был выглядеть «Последний киногерой»: остроумная, изобретательная и, при этом, складная пародия на жанр боевика, с улюлюканьем разваливающая на части его многочисленные условности. «Последний киногерой» во всем выглядит как условность. В фэнтези всегда главное верить в мир, в котором живут герои, даже если он выдуманный. Этот же мир на словах выглядит интересно, но на деле напоминает мюзикл, в котором хорошие декорации, неплохие музыка с танцами и посредственные песни не складываются в единый ансамбль — всё звучит невпопад. Этот киногерой и вправду стал последним.
Иван Афанасьев
