31 июля в российском прокате стартует боди-хоррор «Одно целое» (Together) — история пары, запутавшейся, где кончается один партнёр и начинается другой. Местами ироничная, но глубокая работа о созависимости очень понравилась критикам и зрителям на фестивале «Сандэнс». Нам удалось поговорить с режиссёром Майклом Шэнксом и исполнителями главных ролей, Дэйвом Франко и Элисон Бри, об источниках вдохновения, любимых ужастиках и перекликании вымысла с настоящими биографическими фактами участников.
— Майкл, в одном из интервью вы говорили, что «Одно целое» — очень личное кино. Насколько история в фильме пересекается с вашей?
Майкл Шэнкс: В некоторых случаях лента действительно очень автобиографична. С возлюбленной мы вместе почти 17 лет. Всё моё окружение состоит из таких же трагически моногамных пар. Шесть лет назад, когда писал сценарий, обнаружил, что у нас одни и те же друзья и вкусовые предпочтения. Мы буквально дышим одним воздухом. Уже не понимал, где заканчиваюсь я и начинается она. Подумал, что это довольно интересная отправная точка для пары, чьи жизни настолько сильно переплетаются даже физически. Я видел много супругов, которые до сих пор вместе, потому что их отношения переросли в привычку, нежели остались любовью.
Главный герой «Одного целого» почти списан с меня. У него те же амбиции стареющего музыканта, который так и не стал великим. Некоторые трагические события, произошедшие с его семьёй, взяты из моей жизни. Я не ожидал, что когда-нибудь напишу что-то настолько уязвимое и личное, но чем больше вкладывал в сценарий откровения, тем конкретнее он становился.
— Описанные в фильме события вызвали какую-то дискуссию или выяснения отношений с партнёром?
— О, да! Когда только появилась идея, я рассказал о ней своей возлюбленной и получил ответ, что она разочарована упоминанием и описанием нашей жизни. Однако одновременно заявила, что я всё равно должен снять ленту. Например, эротическая сцена в туалете — моя любимая. Это идея моей девушки. Когда в картине появляется момент искренности, серьёзности и своего рода признания в любви, как сценарист я могу использовать личные обстоятельства, потому что думаю о том, как сильно люблю свою девушку и что бы мне хотелось сказать ей в самые уязвимые моменты.
Хотя этот фильм о тревогах и страхах, связанных с отношениями, он учит взглянуть проблемам в лицо. Если ты найдёшь человека, с которым можешь их разделить, а потом преодолеть, — это счастье.
— На главные роли вы выбрали настоящую звёздную пару — Дэйва Франко и Элисон Бри. Каково было работать с ними?
— Дэйв и Элисон — потрясающие актёры. Не уверен, что фильм получился бы таким честным, если бы центральные герои не оказались парой и в жизни. Они очень комфортно чувствовали себя вместе. Нам была важна максимальная искренность. Этого требовал сюжет. В одной из сцен Дэйв и Элисон оказались буквально сцеплены друг с другом. Когда кому-то из них нужно было сходить в туалет, это не вызывало никакого смущения. Хотя подобная ситуация легко могла стать дискомфортной для других актёров. Но для давно женатых людей нет ничего удивительного в такого рода потребностях. Они не испытывали стеснения, что очень помогало в работе.
— По сюжету герои знакомятся с городской легендой о том, что недалеко от их дома стояла церковь загадочной секты. Изучали ли вы различные культы во время работы над фильмом?
— Если честно, скорее нет. Но исследовал жуткие истории, когда партнёр не мог смириться со смертью своей половинки и продолжал жить с трупом… Как ни странно, это происходит очень часто. Я обнаружил более 500 подобных случаев. Некоторые детали даже взял в сценарий, обыгрывая их в «забавных» диалогах ближе к финалу фильма.
Исследование для меня заключалось в попытке придумать, как рассказать о проблеме иронично, используя VHS-съёмку в качестве формата подачи. Должно было получиться жуткое, но при этом занимательное, эдакое домашнее свадебное видео в эстетике 1990-х.
— «Субстанция» наделала много шума в прошлом году. Что вы думаете о жанре боди-хоррора в целом?
— Мне кажется, чаще всего фильмы ужасов — это попытка убежать от какого-то монстра. Но сама идея предательства естества — что-то очень глубокое. Универсальный язык, потому что плоть есть у каждого, а страхи, связанные с ней, у всех схожи. Мы становимся старше, отношения с телом тоже претерпевают изменения. Думаю, что ближе всего к сверхъестественному ужасу, с которым мы могли бы столкнуться в реальности, — это потеря автономии или какой-то базовой функции организма. Я жуткий ипохондрик, поэтому подобные проблемы меня всегда очень беспокоили.
— Для финальной сцены фильма вы выбрали песню Spice Girls. Можете рассказать, что она значит для вас?
— Группа Spice Girls возвращает меня к детству в Новой Зеландии. Моя сестра особенно любила их. Проводила воображаемую линию посередине комнаты в подвале и заявляла, что одна из частей помещения — для танцев, и мы соревновались. По итогу она определяла, кто из нас лучший. Это были мои первые и самые тёплые воспоминания о группе.
Когда писал сценарий, думал, что фильм должен закончиться чем-то вроде танца. Я хотел сделать нечто романтичное, но одновременно ироничное. С метафорой того, что происходит в сюжете. Spice Girls — идеальный и единственный выбор. О том, что можем использовать их песню, мы узнали лишь в день съёмок финальной сцены. Альтернативного варианта у нас не было. Когда мне позвонили и разрешили взять трек, я подумал: «Спасибо, Господи!»
— Какие хоррор-фильмы повлияли или вдохновили вас на создание «Одного целого»?
— Конечно же, большое влияние оказал Джон Карпентер. Его «Нечто» — одна из самых просматриваемых мной картин. Ещё Уэс Крэйвен с его умением создавать одновременно страшные, увлекательные, смешные и остроумные ленты. Также в своё время меня зацепили j-хорроры (фильмы ужасов, произведённые в Японии) — например «Звонок», «Проклятие» или работы Киёси Куросавы.
Помимо перечисленного, на меня повлияли многие схемы съёмок ранних проектов М. Найта Шьямалана. То, как он двигает камеру в «Неуязвимом», «Знаках» и других фильмах, — очень выразительно. В «Одном целом» есть несколько кадров, где я думаю: «Круто! Снято в духе Шьямалана». Когда смотрел «Знаки» в детстве, казалось, что это самое страшное, что я когда-либо видел. При этом в финале фильма, несмотря на эмоциональность и сентиментальность, нашлось место комедийным моментам. Это очень занимательная по тональности работа.
— Элисон и Дэйв, по окончании съёмок, понадобилось ли вам больше личного пространства?
Элисон Бри: Совсем наоборот. Как только завершилась работа над фильмом, я уехала в пресс-тур в поддержку другого проекта, поэтому нам с Дэйвом пришлось разлучиться. И это было ужасно. В тот момент поняла, что мы стали ещё более созависимыми, чем были.
Дэйв Франко: Съёмки в фильме позволили нам изучить наши взаимоотношения. Мы поняли, что действительно неделимы. И мне кажется, что в нашем случае это даже хорошо.
— Что оказалось самым сложным на съёмках?
Элисон Бри: Было непросто чисто физически, особенно с той скоростью, с которой мы это делали. Снять кино за 21 день — амбициозная задача! Каждая смена была очень плодотворной. Многие трюки мы выполняли сами. В моменте, когда моя дублёрша в фильме бьётся головой о стекло двери, я думала: «Недостаточно выразительно! Я должна сделать это сама!» У меня даже остался небольшой синяк на носу. Но он того стоил!
Дэйв Франко: Согласен, было непросто физически. Мы решили задокументировать все мои травмы, полученные за время съёмок, и теперь у нас есть отличный коллаж.
Элисон Бри: Дэйв был весь в синяках.
Дэйв Франко: Да, но как и сказала Элисон, мы были в большом восторге от отснятого материала. Казалось, что создаём что-то новое, провокационное, не похожее на то, что люди видели раньше. Это очень подпитывало нас в сложные моменты. С самого первого дубля наша энергия была на пределе, мы поддерживали её в течение всего съёмочного дня.
— Готовясь к проекту, откуда вы черпали вдохновение? Смотрели хорроры или, наоборот, драмы?
Элисон Бри: Я пересмотрела «Сияние» Стэнли Кубрика и даже подстригла чёлку в стиле Шелли Дюваль. Долгое время люди подшучивали над абсурдностью её игры, но в ней не было никакого тщеславия. Как ещё может вести и чувствовать себя человек, оказавшийся между жизнью и смертью? Это культовая роль. Она была невероятной актрисой.
Дэйв Франко: Я посмотрел несколько фильмов ужасов. Наши любимые — «Муха» и «Существо», классика. И, конечно, сам Майкл Шэнкс, режиссёр картины, стал для меня вдохновением. Мой персонаж буквально списан с него. В какой-то момент он пытался стать музыкантом, но из этого ничего не вышло. Майкл признавался, что страдает от панических атак. Мой герой тоже. На одной из репетиций я попросил показать, как выглядят его приступы, чтобы достоверно перенести их в фильм. Тщательно изучал его.
— Что для вас «слишком» в отношениях?
Элисон Бри: Фильм исследует личные страхи людей, связанные с моногамией, изучает границу между прекрасными отношениями и токсичной созависимостью. Здорово, что у нас получается проводить время порознь, чтобы всё же сохранять независимость. Ещё мне кажется важным иметь собственных друзей и дорожить тем временем, что получается проводить с ними без партнёра.
Дэйв Франко: Конечно, нам нравится быть вместе. Но мы очень ценим время наедине. У нас есть созависимые привычки — например, по воскресеньям мы валяемся в кровати, смотрим по четыре фильма, едим пончики и просто отключаемся от всего мира. Всё дело в балансе.
— Что нового вы узнали друг о друге, работая над «Одним целым»?
Элисон Бри: Не уверена, было ли это откровением. Я всегда восхищаюсь работой Дэйва. Он посвящает всего себя проекту, за который берётся. Очень увлечён всеми этапами производства и хочет, чтобы всё было идеально. Дэйв прорабатывал субтитры для фильма. Его вдохновляет даже «скука». А меня — уровень его погружённости. Мне это очень нравится.
Дэйв Франко: Элисон привносит невероятную энергию на съёмочную площадку. От неё исходит такая лёгкость! Она может быть очень раскрепощённой актрисой, а это невероятное качество. Подобная энергия заразительна. Приятно наблюдать, как все остальные видят, какая Элисон волшебница.
— Майкл Шэнкс списывал героя Дэйва с самого себя, как это повлияло на вашу совместную работу над персонажами? Как вы находили баланс между его связью с Тимом и собственным опытом, интерпретациями?
Элисон Бри: Я чувствовала, что мы нашли с Шэнксом общий язык. У нас тоже есть опыт длительных отношений. Для меня и Дэйва было важно, несмотря на то, что пара наших героев враждует большую часть фильма, что за конфликтами скрывается настоящая любовь. Когда вы вместе так долго, но у вас более здоровые отношения, чем у экранной пары, даже в ссорах или раздражении находится место для любви и уважения друг к другу. Работая над фильмом, для нас было приоритетным удостовериться, что это прослеживается. Что мы убедительны в своей игре.
Дэйв Франко: В первом драфте сценария мой персонаж был настоящим засранцем. Казалось, что Шэнкс описал худшую версию себя. Но узнав о том, какой Майкл потрясающий, милый и заботливый, мы подумали, что стоит немного смягчить моего героя. Объяснить мотивацию и поведение травмой, которую он пережил.
Эльмира Любаева
