В российский прокат седьмого октября вышел документальный фильм о Сергее Бодрове-младшем «Нас других не будет» — работа режиссёра, телеведущего и публициста Петра Шепотинника и кинокомпании 1-2-3 Production. Кино построено на старых записях интервью Бодрова, архивах с Алексеем Балабановым, а также свежих рассказах их близких: режиссёра Сергея Сельянова, художницы по костюмам Надежды Васильевой, оператора Сергея Астахова и музыканта Вячеслава Бутусова.
Фильм назван по строчке из стихотворения Иосифа Бродского «В горах» — на ощупь ли, целенаправленно ли, но документальное кино Шепотинника точно следует за мыслью поэта. Как и Бродский считает, что после поездки в горы «Нас других не будет!», так и не будет прежних коллег и друзей Бодрова после его гибели. Так и изменимся мы — зрители — после близкого знакомства во время просмотра.
В своём произведении Бродский рассуждает о силе стихии и природы над человеком, что подтверждает биография Бодрова: трагическая смерть съёмочной группы из-за схода ледника в Кармадонском ущелье. Сергею — всего тридцать лет. За спиной — два балабановских «Брата» и свои родные «Сёстры», а «Дальше — только кислород», как пишет Бродский.
«В этом смысле мы — чета, / в вышних слаженный союз. / Ниже — явно ни черта. / Я взглянуть туда боюсь». Хотя «Нас других не будет» заявлен как документальный фильм конкретно о Бодрове, актёра порой сложно отделить от режиссёра Балабанова. Именно Алексей Октябринович позвал Сергея вместе «сделать кино», прислушивался к Бодрову на съёмках «Брата», помогал ему с «Сёстрами» и болезненно переносил смерть Бодрова. «Ему как будто отрезали руку», — рассказывает о переживаниях режиссёра его жена Надежда Васильева.
Балабанов верил, что должен был оказаться вместе со съёмочной группой в ущелье и погибнуть: режиссёр не представлял себе кино без Бодрова. «Место точно под венец / в воздух вытолкнутых тел». Алексей видел в Сергее важную часть себя: «Жизнь моя на жизнь твою / насмотреться не могла». Столько планов и перспектив в одну секунду оборвались навсегда.
Много в фильме, конечно же, и самого Бодрова: в коротких интервью актёр рассказывает об отношениях со своим героем Данилой Багровым: «Он действительно брат. Насколько он от меня зависит, настолько и я от него». С трепетом Бодров вспоминает письма зрителей, которые тоже видели связь с его персонажем — рассказы матерей о сложных отношениях с сыновьями, искренняя история от служившего в Чечне Данилы. «Нас других не будет» фокусируется и на подробностях съёмок «Братьев» через воспоминания самого Бодрова и творческие споры с Балабановым — например, о нужности фразы «Не брат ты мне, гнида…» в фильме. Всё это постепенно создаёт портрет Бодрова — кандидата искусствоведения, актёра и режиссёра в реальной жизни и простого, понятного героя на экране.
Как стихотворение Бродского — отрывисто, многогранно, сложно, так и фильм Шепотинника периодически выбивает нас из кресла в зале. Режиссёр перескакивает с одного интервью на другое, дабы подробнее раскрыть нам конкретный период жизни Бодрова. При этом монтаж фильма порой выталкивает из повествования: фразы героев обрывисты, а кадры не всегда гармоничны с диалогами рассказчиков.
Шепотинник задаёт себе вопрос, о котором спрашивает близких и коллег актёра: «Можно ли снять оптимистический фильм о Сергее Бодрове?» За ним следует череда положительных ответов, которая ставит выше не просто фигуру актёра, а также его жизнь, воспоминания об этом человеке, которые намного сильнее боли от утраты. Такой ответ не отменяет трагедию, которой уделено немало места в фильме, не умаляет её. Но и не даёт ей затмевать всё ценное, что связано с Бодровым. Оптимистическим ли получился фильм: мягок ли он, как флисовая рубашка Балабанова, или жесток, как случившееся с актёром, решать только вам.
